Деяния святых Апостолов - Джон Стотт

Это Божье действие, проявившееся в избрании Петра для благовестил язычникам, такое же излияние Духа на них и очищение сердца верой приводит к определенным выводам. Говоря об этом, Петр обращается прямо к оппозиции: Что же вы ныне искушаете Бога (то есть, зачем вы провоцируете Его, противясь тому, что Он ясно открыл?), желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? (10). Иудеи не получили спасения повиновением закону; возможно ли, что язычникам это удастся? Но, продолжил Петр, мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они (11).

Провозглашая свое последнее утверждение, Петр, возможно сам того не замечая, повторяет евангельскую истину, представленную Павлом во время открытого столкновения с Петром в Антиохии. Так они вместе дали четкое определение, что спасение дается «благодатию Господа Иисуса Христа» и «верой в Иисуса Христа». Благодать и вера неразделимы.

Павел: «Мы… узнав, что человек оправдывается… только верою в Иисуса Христа. [Тогда] и мы уверовали во Христа Иисуса» (Гал. 2:16).

Петр: «Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они» (Деян. 15:11).

Центральной темой свидетельства Петра было то, что язычники услышали Благую весть, уверовали в Иисуса, получили Духа и были очищены верой, а также то, что на каждом из перечисленных этапов Бог «не положил никакого различия между нами и ими» (9; ср.: 10:15,20,29; 11:9,12,17). В пересказе речи Петра тема «нам–им», «мы–они» повторяется четыре раза. Бог даровал им Духа, как и нам (8), не положил никакого различия между нами и ими (9). Зачем же пытаться возложить на них иго, которое не можем вынести мы? (10). Но мы веруем, что благодатию Господа спасемся, как и они (11). Если бы иудействующие могли понять, что Бог не делает различий между иудеями и язычниками, но спасает и тех и других благодатью через веру, они бы тоже не стали делать этих различий. Благодать и вера уравнивают нас, делая возможным братское наше общение.

б. Павел и Варнава (15:12)

Тогда умолкло все собрание, демонстрируя глубокое уважение к ораторам, и слушало Варнаву и Павла (Варнава упоминается здесь первым, видимо, потому, что в Иерусалиме его знали лучше, чем Павла) рассказывавших, какие знамения и чудеса сотворил Бог чрез них среди язычников. Несколько ранее говорилось о том, «что сотворил Бог с ними» (meta в 14:27 и 15:4, ПНВ); а теперь чрез них {did), как Своих исполнителей. Сообщение о речи миссионеров было чрезвычайно кратким, потому что читатели Луки уже знакомы со всеми подробностями первого миссионерского путешествия из Деяний 13 и 14. А о чудесах и знамениях было упомянуто не для того, чтобы умалить значимость проповеди слова Божьего, но потому, что эти знамения лишь утверждали и подтверждали сказанное.

в. Иаков ( 15:13–21)

Затем «начал речь» Иаков, которого, благодаря его репутации Божьего праведника, позже стали называть «Иаковом Праведным». Это был один из братьев Иисуса, уверовавший, по–видимому, через явление воскресшего Христа (Мк. 6:3; Деян. 1:14; 1 Кор. 15:7). Позже в своем новозаветном Послании он будет говорить о том, что спасающая вера всегда приводит к добрым делам любви и что «мудрость, сходящая свыше, во–первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак. 3:17). И теперь он на практике проявляет эту мудрость. Являясь Апостолом (Гал. 1:19), признанным лидером Иерусалимской церкви (не одним из руководителей, так как перед словом «лидер» стоит определенный артикль) (12:17) (Гал. 2:9; ср.: Деян. 21:18), он явно был на собрании председательствующим. Он подождал, пока лидирующие миссионеры–Апостолы, Петр и Павел, не представят полностью своих свидетельств. Затем, после же того, как они умолкли, начал речь Иаков и сказал (НАБ, «подытожил»), обратившись к аудитории: мужи братия! и предложил им: послушайте меня (13). Потом, назвав Петра его еврейским именем (достоверный штрих), он подводит итог его речи следующими словами: Симон [дословно Симеон] изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое (14).

Это заявление более значительно, чем может показаться на первый взгляд, потому что выражение «народ» (laos) и «во имя Свое» можно найти повсюду в Ветхом Завете по отношению к Израилю. Так Иаков выразил свою уверенность в том, что верующие из язычников теперь принадлежали к истинному Израилю, они были призваны и избраны Самим Богом, чтобы стать сынами Его избранного народа и прославить Его имя. Он не воспользовался свидетельством Павла и Варнавы, может быть, потому, что именно их миссионерская политика была предметом обсуждения собрания. Вместо этого он перешел от апостольских свидетельств прямо к пророческому слову: И с сим согласны слова пророков (15). Решения соборов не имеют авторитета в церкви, пока их выводы не найдут подтверждения и соответствия с Писанием. В подтверждение своих слов Иаков цитирует 9:11–12 из Книги Пророка Амоса:

16 «Потом обращусь

и воссоздам скинию Давидову падшую, и то, что в ней разрушено, воссоздам, и исправлю ее,

17 Чтобы взыскали Господа прочие человеки и все народы, между которыми возвестится имя Мое,

говорит Господь, творящий все сие».

18 Ведомы Богу от вечности все дела Его.

Эта цитата из Амоса утверждает две родственные истины. Сначала Бог обещает восстановить падшую скинию Давида и то, что в ней разрушено (в чем христианин видит пророчество о воскресении и вознесении Христа, Который есть семя Давида, и возникновение Его народа), чтобы, как следствие, языческие народы начали искать Господа. Другими словами, через Христа Давидова язычники также будут включены в Его новое сообщество [310].

Таким образом, Иаков, которого партия обрезанных провозглашала своим предводителем, заявил о своем полном согласии с Петром, Павлом и Варнавой. Избрание язычников не было Божьей мыслью, пришедшей впоследствии, но было давно предсказано пророками как изначальная воля Божья. Само Писание подтвердило опыт миссионеров. Существовала «согласованность» между тем, что Бог сделал через Своих Апостолов, и тем, что Он сказал через Своих пророков. Это соответствие между Писанием и реальным опытом, между свидетельством пророков и Апостолов стало решающим фактором для Иакова. Он был готов произнести свое суждение. Греческий глагол krino означает просто «выразить свое мнение». Но по констексту требуется нечто более сильное. С другой стороны, «я постановляю» (ИБ) слишком сильное выражение. Как объясняет Кирсопп Лейк, «это фраза судьи, и она подразумевает, что заявляющий действует личной властью»» [311]. Итак, нам нужно слово, которое было бы сильнее «мнения», но слабее «указа». Может быть, подходящим словом будет «убеждение», поскольку Иаков выдвинул решительное предложение, которое остальные руководители одобрили, так что решение стало единодушным, а в результате возникло письмо, которое написали «Апостолы и пресвитеры со всею церковью» (22).

Каково же было решение? В общем решено было не затруднять («не налагать раздражающих ограничений», НАБ) обращающихся к Богу из язычников (19), А написать им, чтоб они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе (20). Вместе с этим Иаков сказал о том, что они должны признать и принять верующих из язычников как братьев и сестер во Христе, а не просить их к вере в Иисуса добавить обрезание или весь свод иудейских традиций. В то же время, установив принцип спасения по благодати только лишь через веру без дел закона, необходимо было обратиться к верущим из язычников с просьбой уважать убеждения иудейских братьев по вере и воздерживаться от некоторых действий, которые могут показаться им оскорбительными. Ибо, объяснил Иаков, закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу (21). В такой ситуации, когда учение Моисея было хорошо известно и высоко чтилось, следовало щадить религиозные чувства иудеев и не нарушать определенных законов из чувства Милосердия.

Можно усомниться в «иерусалимском квадрате» (как Иногда называют эти ограничения в англиканских кругах), to есть в четырех предметах воздержания. На первый Взгляд они кажутся странным смешением морального и Церемониального, поскольку сексуальная аморальность относится к нравственным понятиям, а идоложертвенное, удавленина (АВ) и кровь — к области церемониального. Как же Иаков свел их в одно, словно они равноценны и важны одинаково? Кроме того, чистота в интимной сфере является элементарной составляющей в праведной жизни христианина; тогда зачем констатировать очевидное и включать его в список запретного? Более того, стих 20 поднимает сложные текстуальные вопросы, поскольку различные греческие прочтения отражают различные интерпретации. Было предложено два основных решения, направленных на отделение этического аспекта проблемы от ритуального.