Главный рубильник (сборник) - Сергей Малицкий

– А четвертый? – спросил мистер Бишоп. – Уровень, который вы называете – «труд»? Насколько я понимаю, ни один из предыдущих уровней тоже ничего не гарантирует, если не будет затрачено определенное количество труда?

– Именно так! – хлопнул в ладоши Джим. – Ничего не должно быть без труда, но как исключить труд без результата? На четвертом уровне начинаются наши главные достижения. Почти чудеса! Эти симбиотики – волшебники. Пусть они дороги, но они стоят того, что за них платят симбионты. Это особые способности. Те способности, которыми природа по той или иной причине не наградила будущего симбионта. Знаете, до того, как прийти в корпорацию, я работал обычным школьным учителем, и порой мне становилось по-настоящему горько, когда удача приходила не к тем, кто ее заслуживал. Взять хотя бы наш школьный оркестр. Мальчишка, который несколько лет сбивал до кровавых мозолей пальцы с трудом стал посредственным гитаристом, а его приятель – лодырь и хулиган, не утруждая себя сверх меры, почти виртуозом. Где справедливость? Для ее восстановления и существует четвертый уровень. Он не отменяет труда. Он просто позволяет налиться соком его плодам. Более того, он не умаляет обычные таланты, те, что находит симбиотик второго уровня и развивает симбиотик третьего. Но он одаривает дополнительно! И вот тут уже воля родителей важна, поскольку именно они определяют, чем одарить своего ребенка! Он может не воспользоваться их даром, потому как никакой дар не заиграет своими гранями без его труда, но отдельная возможность для успеха у него будет. Вот! – Джим провел рукой по верхнему ряду упаковок. – Симбиотик композитор, музыкант, художник, математик, физик, кулинар, садовод, механик. Сотни наименований. И никакого давления!

– И если вы выберем музыканта… – прошептала Магда.

– Значит, у вашего мальчика будет абсолютный слух, отличный голос, хорошие пальцы, но не более того, – вздохнул Джим. – Но поверьте мне, это очень, очень, очень много. А дальше? Дальше труд, труд и труд.

– Позвольте! – поднял брови Генри. – Что же тогда этот пятый уровень?

– Пятый?

Джим сложил руки на груди, задумался, подмигнул миссис Бишоп.

– Пятый – это та самая удача. Видите вон там, третий набор слева? Писатель. Симбиотик четвертого уровня. Сделай вы этот выбор, я бы мог гарантировать, что ваш парень научится не только складывать слова друг с другом, но и, безусловно, напишет много книг. И они будут хороши, их оценят и критики, и друзья, возможно даже издатели, но я не дам гарантий, что он будет успешным писателем. Дело в том, что удача, которую гарантирует пятый уровень, не поддается анализу, разложению на составные части. Она спонтанна и невоссоздаваема. Она большей частью случайна. Но… Но мы научились ее определять. Все-таки сто лет практики – это немало. Так вот, симбиотики пятого уровня ничем не отличаются от симбиотиков четвертого уровня, кроме одного, сумма их свойств сложилась таким образом, что они гарантируют абсолютную удачу!

– И вы можете привести примеры? – нахмурился мистер Бишоп.

– Да, – кивнул Джим. – Мы не делаем из этого тайны, хотя для обычной публики никогда не афишируем уровень приобретенных у нас симбиотиков, в конце концов, даже симбиотик первого уровня способен помочь симбионту достичь грандиозных успехов. Посмотрите хоть на меня. Но что касается пятого уровня… Вам знакомо имя писателя Сержа Лонда?

– Безусловно! – воскликнула Магда. – Кто же не знает этого восхитительного старика? Да электронные читалки просто переполнены его текстами! Я сама поклонница его серии о звездонавтах, каждую следующую жду с нетерпением! Да чуть ли не четверть фильмов снимается по его книгам!

– Пятый уровень в действии! – щелкнул каблуками Джим.

– Ну, – Джим вошел в офис и опустился в мягкое кресло. – Боб! Можешь меня поздравить!

Сидевший напротив такой же холеный голубоглазый блондин вопросительно поднял брови.

– Неужели?

– Да-да, – Джим щелкнул пальцами. – Я нашел нового носителя для Сержа Лонда. Добротная чета аборигенов с достатком решила потратить приличные деньги. Анализы взяты, думаю, Серж будет доволен. А то он уже вконец замучил меня жалобами на дряхлость его симбионта.

– Понятно, – усмехнулся его собеседник. – Только слишком уж не растягивай щеки в улыбке, испортишь лицо. Или ты предвкушаешь комиссионные сразу с двух сторон? Хочешь, я испорчу тебе настроение?

– Тебе это не удастся, – заискрился улыбкой Джим.

– Послезавтра опять прилетает комиссия из межгалактического центра, – откинулся в кресле Боб. – Они собираются опросить нескольких симбионтов. Опять кто-то настрочил жалобу с обвинением в паразитизме!

– Паразитизм – равноправная форма существования высшей материи! – стукнул кулаком по столу Джим.

– На этот раз нас обвиняют в том, что мы убиваем симбионтов, – прошипел Боб.

– Ерунда, – махнул рукой Джим. – Мы продлеваем им жизнь. Мы ведем эту цивилизацию к процветанию. В конце концов, мы соблюдаем местные законы. Мы сто лет проходили их чертовы испытания!

– Ты лучше меня знаешь, как мы их проходили! – почти заорал Боб. – Что если они обнаружат, что сознание симбионтов отключено?

– Оно не отключено, – наклонился вперед Джим. – Сколько раз тебе повторять, Боб, оно не отключено! Пятьдесят миллионов симбионтов не мертвы. Они просто спят. И, кстати, видят восхитительные сны…

2010 год

Михалыч и нанофобия

01

На развилке Семен свернул с трассы. Дорога сразу стала уже, покрылась трещинами и выбоинами, а вскоре и вовсе лишилась асфальта. За дряхлыми ветлами промелькнула одна полуживая деревенька, другая. Скоро уже и щебенка перестала греметь по днищу, и под колесами зашуршали стебли пырея.

– Окна закройте! – крикнул Семен.

– Зачем? – не поняла Тамара на заднем сиденье.

– Сейчас поймешь, – усмехнулся Семен, резко затормозив.

Поднятые протекторами с сонного проселка клубы пыли догнали машину, припудрили крылья, капот, проникли через открытые окна в салон, вызвав дружное чиханье и недовольные возгласы.

– Ну? Что я говорил? – радостно бросил Семен, выскакивая из машины.

– Семка! Подлец! – пытаясь протереть глаза, почти выпал наружу Федор. – Уши тебе оборвать за такие шуточки. Директор института!

– Непременно! – согласилось, прыгая на траве, маленькое конопатое существо по имени Оленька.

– Для этого его надо сначала догнать, – усмехнулась Валентина.

– Семен! – заорал Федор, глядя, как его приятель, раскинув руки, замыкает в круг приличный кусок луговины. – Хватит дурить!

– И я так хочу! – завизжала Оленька, бросаясь в высокую траву.