Темная сторона Сети (сборник) - Олег Кожин

Я заинтересовался.

Пытаясь максимально приблизить изображение, я до предела увеличил его, но фигура на снимке расплылась, распалась на ничего не значащие цветные квадратики-пиксели. Надо же. Сколько раз я видел эту фотографию? Не было там никакого человека раньше.

Откуда же он взялся? Или кто-то поменял заставку?

Кто? Планшет был у меня, никому его не давал. И не менял ничего в настройках. Мысль я додумать не успел — запищал мобильный, принявший эсэмэску.

«Сегодня после пар не забудь прийти в кафе „Парус“. В 5 вечера тебя ждет сюрприз!»

Глупо, наверное, но я спросил того, кто изводил меня: «Зачем тебе это?»

Он ответил в то же мгновение:

«Хочу стать ближе:)»

Мне стало трудно дышать, словно воздух в комнате раскалился. Переливающийся мираж застил глаза радужным мерцанием. Цветными квадратиками-пикселями. Это было дико и странно.

Я вспомнил глаза Айгуль, как она смотрела на меня сегодня. Глазами ночными, беззвездными и… виноватыми.

Впервые подумалось, что она, возможно, что-то знает и просто скрывает от меня.

— Да нет. Невозможно, — сказал я вслух. И засмеялся, когда услышал тихое эхо, повторившее за мной эти слова. Или оно мне примерещилось?

Наверное, так сходят с ума.

Наутро надо было готовиться к экзаменам, но я не мог. Не до науки мне было.

Тревога нарастала с каждым часом, и, вместо того чтобы заняться делом, я терзал себя ненужными мыслями в ожидании… чего? Сам не  знаю.

Мне одновременно хотелось увидеть, что за сюрприз готовит мне неизвестный мучитель в кафе «Парус» — и настолько же не хотелось туда идти — а вдруг это опасно?

Бросало меня то в жар, то в холод, и сам себе я казался корпусом песочных часов, которые то и дело вертят какие-то великаны, пересыпая туда-сюда минуты-мгновения. Они катятся и шуршат, качаясь посреди небытия, между жизнью и смертью…

— Андре-е-е-е-й, — шепчет тихий голос.

Ящерица бежит, оскальзываясь на песке. Только протяни к ней руку — она отбросит хвост и скроется, виляя кровавым обрубком.

— Андре-е-е-е-й! Андре-е-й. Андрей!

Открываю глаза: передо мной маячит сердитое лицо Олега Макарова, моего нового соседа по комнате.

— Андрей, харе дрыхнуть! Дай мне конспекты по…

Я вскакиваю, шатаясь; хватаю разбудившего меня Олега за рукав, чтоб не упасть. Ноги подкашиваются.

— Сколько времени?! — ору я в лицо Макарову.

Он растерянно пожимает плечами, показывает часы на руке. Без четверти пять!

Я хватаю куртку и выбегаю из комнаты. Вечернее солнце разводит тысячи сигнальных костров в домах напротив — знак опасности; подпаливает край неба и фиолетовое облако на горизонте, зажигает красным светофоры, размахивает волчьими флажками в стеклах витрин… Я бегу наперекор улице, расталкивая людей. Я лечу. Тороплюсь изо всех сил.

И все равно не успеваю.

Возле самого кафе «Парус» мне навстречу устремляется толпа перемазанных сажей людей — они мчатся, вытаращив глаза, полные слепого ужаса. Как звери от степного пожара.

— Что? Что там?! — кричу им. Бегущие не слышат: они сами орут, визжат, лопочут что-то, размахивают руками и шарахаются в стороны от меня.

Кто-то хватает меня за руку, останавливает.

— Молния! — говорит плешивый мужик. Очки и руки у него забрызганы кровью. — Не ходите туда.

— Вызовите скорую. Вызовите скорую, — причитает какая-то старушка, размазывая грязные ручейки слез по сморщенным, в трещинах, словно высохшая глина, щекам.

— Лучше полицию. Врачи там уже ничего не сделают, — роняет огромный детина в кожаной косухе. Глаза у него красные и блестят.

Я стряхиваю с себя руку плешивого и подбегаю к стеклянной двери кафе. Она разбита. На пороге, припорошенная осколками, лежит Айгуль. Вся левая сторона ее головы почернела, обуглилась, руки и ноги еще конвульсивно трепещут, клочки пестрой блузки дымятся. Нестерпимо пахнет шашлыком, и я сглатываю подкатившую внезапно слюну. Идиотский смешок срывается с моих губ плевком — раз, другой.

— Автомат… Кофейный автомат у них не заземлен был, — подойдя ко мне, дрожащим голосом поясняет плешивый.

— Электричество замкнуло, — гудит детина в косухе.

Какой-то дядька в разодранном пиджаке, тряся головой, истово ему поддакивает:

— Напряжение на линии скачет, шайтан его дери.

— Да, конечно. Ври чего не знаешь! — Плешивый в очках вспыхивает и обижается на всех сразу.

Начинается свара. Мужчины спорят, остервенело наскакивают друг на друга, словно разряд электричества застрял в их жилах и все еще искрит.

Внезапно черное тело Айгуль скручивает судорога: покойница садится и вновь падает на землю, вскидывая руки и ноги. Мужчины взвизгивают и разбегаются.

Меня мутит, тошнота кислым комком стоит в горле.

Я отхожу в сторону и, с трудом попадая негнущимися пальцами в иконки, набираю сообщение «Кириллу»: «Зчем т эт сдела?» И еще: «?????!!!!»

Спустя минуту приходит ответ: «Чтобы у меня была подруга. Неужели непонятно?:)»

— Кто ты, сука? Кто?!

— Тот, кто тебе помогает.

— Ты мертвый, сука!

— Нет. Я цифровой. Существуют домашние духи. Лесные, речные. Горные. А я вот такой. Я помогаю тебе.

— Мне не  нужна твоя помощь!

— Ну почему? Я многое могу…

— Сука! Ты убил Айгуль.

—:):):):)

Он хихикает! Он ржет. Клянусь, ему весело.

— Ты, псих, сумасшедший выродок, — я почти кричу. Я еще не знаю, что сделаю, что скажу, но мне хочется как-то припугнуть мерзавца. Втащить ему в харю… Размазать кровавую юшку по сопатке…

— С кем это ты разговариваешь? — озадачивается Леша Гальцев, мой одногруппник, остановившись рядом со мной. Я поворачиваю голову и вижу, что каким-то образом оказался опять в стенах универа. Будто и не покидал их.

В окна бьет солнечный свет. Новый день пришел, а я не заметил?

— Да что с тобой? — Леша удивленно таращится на меня, заглядывает в глаза. — Ты нормальный?

Я отпихиваю его в сторону.

— Да, — говорю. — Норм. А ты чего здесь?

— В библиотеку деканша послала. Сейчас ее лекция, попросила методички принести.

— Давай я схожу.

— Ты?

— Я. Какие методички?

— Баранова-Назарян. Технологические процессы… Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой года.

— Сейчас.

Кивнув, обхожу Лешу стороной и по стеклянному коридору маршевым шагом — в библиотеку.

«Хочешь узнать мою силу? Давай я покажу тебе».

Круглолицая девочка с пшеничной косой — библиотекарь — с заученной улыбкой спрашивает, поднимая глаза из-за стойки: