Враг хозяина штормов - Сворн Турайсеген

Я подозрительно посмотрел на мальчишку. Будто расцвел. Даже не бледных щеках появился румянец. И сам сияет, как солнечный лучик. С чего бы это?

— Что-то не так?

В голубых глазах мелькнуло беспокойство, даже показалось, что фоссегрим сжался, словно ожидая от меня гневной отповеди.

— Арве… — вкрадчиво начал я, — а, скажи мне…

Он насторожился, но продолжал смотреть в глаза.

— Почему ты не остался дома, а приехал сюда?

Брови сошлись на переносице, он закусил губу. Но потом тряхнул головой и снова глянул на меня. На этот раз взгляд был прямой и твёрдый.

— Негде мне оставаться, Оларс. Но не бойся, нахлебником не буду.

Тон Арве меня искренне озадачил. Уж чем-чем, а лепешкой и куском мяса я его никогда не попрекал.

— И если господин Глёмт не забыл про обычаи севера, — голос фоссегрима мигом стал холоднее, чем вода в горном ручье, — то тот, кому спасли жизнь, обязан помогать во всем своему спасителю. Ты меня вызволил из плена у Хишакха. Пусть у меня ничего нет, но я в долгу не останусь.

Слова мальчишки приятно удивили — обычай не забывает, относится с должным почтением. Только… Что мне сейчас с него взять?

Настроение вмиг испортилось. Через два дня я собирался сунуть голову в петлю и потянуть за собой флот бравых мертвецов ярла Фьялбъёрна. Арве там места нет.

— Не забыл, — хмуро ответил я. — Обычаи чти, но старшим не хами.

Он оторопел, но благоразумно прикусил язык.

— Рангрид не видел?

Арве удивился, но покачал головой, в глазах плеснулось беспокойство.

— Нет. Со вчерашнего дня. Что-то могло случиться?

— Не говори глупостей! — неожиданно обозлился я.

Но на этот раз фоссегрим не испугался. Кажется, понял, что могу взорваться от любого неосторожного слова.

Рядом тихо появился Вульсе. Осторожно коснулся моей руки. Весь гнев и раздражение вдруг молниеносно схлынули, оставив лишь какую-то тянущую пустоту.

— Ладно, — вздохнул я. — Скоро вернусь.

Арве насторожился:

— А далеко?

— В грот Валкар, — буркнул. — Не бойся, хавфруа меня не утянут.

Скулы мальчишки неожиданно заалели.

— Да нет, я не об этом. Оларс…

— Что?

— Можно мне с тобой?

Я нахмурился, но задумался. Флейта фоссегрима та вещь, от которой не стоит отказываться в любом деле.

— Ладно, пошли.

Морской берег встретил нас неприветливо: волны угрюмо накатывали на гальку, ветер сбивал с ног, а с неба падали снежные хлопья. До грота мы добрались быстро, но за спрятанным топором побежал один Вульсе — он и легче, и проворнее. Сам же прятал — ему и доставать валкарское сокровище.

Арве натянул на голову капюшон и молча смотрел вдаль. Казалось, море его очаровывало своей дикой зимней тоской.

— Знаешь, — тихо произнёс он, — я никогда не услышу море. Реки, ручьи, водопады — да. Но не море. Здесь я глух, как человек.

В голосе фоссегрима плескалась такая горечь, что его стало жаль. Тем не менее, я ещё очень хорошо помнил голоса моря и не особо желал услышать их ещё раз.

— Ты знаешь песни валкар?

Он перевёл на меня затуманенный взгляд, но быстро кивнул. Мечты и сожаления — неплохо, но надо заниматься делом.

— Знаю.

— Попробуй сыграть. Ветер сейчас что надо. Он нам поможет.

Краем глаза я заметил, как к нам спешит Вульсе и несёт огромный сверток — замотанный в полотно топор.

В руках фоссегрима засеребрилась флейта. Арве несколько мгновений на неё смотрел, вздохнул и поднёс к губам.

Мелодия полилась звонким ручейком — нежно и мягко, призывно и трепетно. Мне даже показалось, что море замерло, прислушиваясь. Но ручеек набирал силу, звенел, пел, превращался в широкую реку. А потом вдруг с невероятной скоростью обрушился вниз, будто сорвался с высокой скалы грохочущим водопадом. Ветер со свистом подхватил разлившуюся в воздухе мелодию и понёс её к снежным небесам.

— Вирвельвин, Властелин всех ветров и Гунфридр — Морской Владыка, призовите прекрасных валкар, помогите своей силой, — губы еле слышно шептали заклятие, однако я чувствовал, что меня услышат. — Не для себя, но ради великой цели — освободить море, землю и небо от Мрака, дайте крылатым девам услышать мой зов.

Я взял топор из рук Вульсе и поднял высоко над головой.

Голос флейты становился всё громче и торжественнее, сливался с воем ветра, что рвал нашу одежду и трепал волосы.

— Взываю к вам, великие валкары! Пришедшие с неба и коснувшиеся моря, именем Урд, сгинувшей на окраине Браннхальда, заклинаю — отзовитесь!

Топор вспыхнул в моих руках ослепительным пламенем, во все стороны ударили огненно-белые лучи живого света.

Глазам стало больно, я отвернулся. Арве слабо ойкнул и зажмурился. Тишина оглушила — ни свиста вихря, ни шума волн. Рядом раздалось хлопанье крыльев, послышались тихие вздохи.

— Посмотри на меня, Посредник.

Голос — богатый, будто ветер играл на струнах арфы.

Я повернулся и встретился взглядом со спокойными серыми глазами — прямо как лезвие топора, что держал в руках. Молодая, статная, кованые доспехи сделаны рукой мастера. Крылатый шлем подобно короне венчал гордую голову, а из-под него струились пшенично-русые пряди. Не было ни единой морщинки, ни единой складочки на гладком лице, но глаза смотрели с какой-то недоступной человеку мудростью. В руках она держала длинный меч. И… я вдруг понял, что такой могла бы быть Урд, до того, как её изуродовал Иданнр.

Возле неё стояли крылатые соратницы — тоже в доспехах и с оружием, но поскромнее.

— Я — Эльдрун. Все крылатые — под моим предводительством. Ты звал нас, — мягко произнесла она и выразительно посмотрела на топор. — Как у тебя оказалось священное оружие валкар?

Неожиданно появились какое-то спокойствие и уверенность:

— Урд просила передать этот топор своей дочери.

Я замолчал, давая осмыслить сказанное.

На губах валкары появилась улыбка, но тут же она стала серьёзной.

— Урд — моя мать, а этот топор её подарил сам Вирвельвин — наш господин. Я вижу, что ты не лжёшь. Но что ты хочешь взамен?

Я протянул ей топор. Она обхватила древко ладонью, чуть выше моих пальцев — почти касаясь. Однако выпускать оружие не собирался.

— Насколько мне ведомо, ваш господин и Гунфридр.

Эльдрун молча склонила голову, соглашаясь.

— Я прошу вас о помощи. От Гунфридра и Урд, призвавшей меня как Посредника.

Она чуть прищурилась, но не перебивала. Узы Посредника — священны. Если не отдать то, что ему положено, призвавший никогда не обретёт покоя.

— Люди Ванханена и поднявшиеся со дна моря объединили свои силы, чтобы выступить против Хозяина Штормов. Я прошу, чтобы валкары были нашими союзницами.