Мистерия - Вероника Мелан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы уже лет четыреста занимаемся одним и тем же. Никаких нововведений, никаких исследований на грани, запретных опытов. Если бы мы, — он сделал паузу, попытался подобрать правильное слово — переступили черту, нас бы наказали давным давно. Тогда почему теперь?
— Не знаю, почему. Может, так решили сверху?
Термин «сверху» члены Комиссии употребляли нечасто, а уж Начальник до этого момента вообще никогда. Потому что никто доподлинно не знал, что там «сверху». Или кто.
— Странный метод, не находите? Убить наш мир и всех невинных жителей заодно? Нет, здесь я скорее поверю в совпадение.
— Ни одна беда, не говоря уже о событиях куда меньшего масштаба, не является «совпадением». Тебе ли ни знать?
— Это просто неудачное стечение временного и пространственного соотношения. Мы двигались сквозь Вселенную, это облако двигалось тоже. В конце концов мы встретились. Да, неудачное совпадение, но все же…
— Совпадение. — Фыркнул Дрейк. Вышло зло. — Думай так, если тебе от этого легче.
— У меня просто нет другого ответа.
— У меня тоже пока нет, но это не значит, что его не существует. Я вот все думаю, ну, увидел я ту книгу — и что? Зачем поверил, что она — наш единственный выход? Фурий поднял, ребят туда отправил, троих уже потерял…
— Они живы.
Поправку никто не услышал.
— …почему счел, что, отправив запрос «наверх», я получу то, что содержит суть? Может, этой книги не существует вовсе? Или же оно не содержит нужной информации? Я ухватился за соломинку, поверил почти что в невозможное — в некий изолированный мощный источник, а то, что он даст нам подсказку…
«Всем нужно во что-то верить», — хотел вставить Джон, но промолчал. Слишком человеческий ответ — похож на сочувствие. А Дрейку не требуется сочувствие, никогда не требовалось.
— Если книга есть, то у Стива есть шанс ее отыскать.
— Большой шанс? Он — один из четверых, оставшийся в Коридоре. Его щит слабеет с каждой минутой, его шокеры, возможно, бесполезны против тех, кто там обитает…
— Но шанс есть. — Настойчиво перебил зам.
— Может, я должен был идти сам?
Этой фразы Джон услышать не ожидал. Это что — раскаяние? Чувство вины? Временная потеря эмоционального контроля?
— Если бы ты пошел сам, здесь уже умерли бы все. Включая нас.
Дрейк переступил с ноги на ногу, обвел тяжелым взглядом ячейки.
— Но он все еще там.
— И может вернуться в любую минуту…
— Полумертвым, как другие.
— Или живым. И с книгой.
«Со знаниями», — он хотел сказать, но Дрейк понял.
— Да, шанс есть. Тем и дышим.
* * *Криала.
Если бы процесс непрерывного изрыгания проклятий помогал восстановить душевное равновесие, то Стивен, уподобившись Дэйну, ворчал бы, не переставая; а если бы злость придавала силы, то исходил бы волнами раздражения, как Канн. Но доку не помогало ни то, ни другое, и поэтому он шел вперед молча, быстро и постоянно зыркал по сторонам. Он почти привык — почти, если бы ни резь в глазах, которая от постоянного напряжения заставляла их слезиться, — высматривал, принюхивался, изредка шарахался в стороны, обходил темные сгустки и формирования, даже если те казались неплотными, зыбкими.
Хватит. За последние несколько часов он успел дважды попасть в ловушку, из которой выбирался только благодаря щиту и обретению (мать его, в такой-то дыре!) душевного баланса с помощью дыхательных практик, трижды видел нечто похожее на собственного отца (поразительно, но в Криале он вспомнил его лицо) и даже один раз успел использовать один световой шокер — безуспешно, впрочем. Вспышка света лишь на несколько секунд отогнала безглазую тварь, которая следовала за ним по пятам, кажется, целых пару часов. Потом (разбери ее логику?) все-таки отстала, но он все еще оборачивался и проверял, не ползет ли, пытаясь уцепиться за его следы на песке, уродливый монстр?
Несколько раз Коридор прямо перед его лицом создавал живописные картины: озерный берег, палатку у водопада, проселочную дорогу с растущими по краям колокольчиками и даже стены родного дома — выуженный из памяти насиженный диван, экран телевизора и трехногий столик, на который так удобно было водружать пивную кружку, — но Лагерфельд не поддавался. Едва завидев светящиеся манящие объекты, чем бы они ни были, тут же сворачивал в сторону и подолгу шел куда-то вбок. Терял направление, если оно вообще существовало, плутал, возможно, ходил по кругу.
Но, если Коридор выдвигает на пути препятствия, значит, иду правильно, — так он полагал. Полагать иначе было губительно для психики; вокруг за долгие часы пребывания не появилось ничего мало-мальски напоминающего настоящий — одушевленный или нет — предмет.
— Срань Господня. — Несколько раз повторял он в моменты отчаяния, а между ними все пытался вспомнить, откуда выудил эту фразу? Вроде бы не от Бернарды — та ругалась редко и не так воодушевленно — значит, снова из недр дремавших слоев сознания, возможно, из собственного прошлого.
Так говорил отец, в какой-то момент сообразил Стив. Отец. Он ругался этим словосочетанием на всех недостойных людей, коих в его жизни было предостаточно, но, помимо наличия странного словосочетания и отцовского лица, которое то проявлялось, словно помещенная в проявитель карточка, то вновь таяло, память связанных событий не выдавала. Ни где жил, ни кем был, ни как выглядел отчий дом — ничего. Наверное, это еще всплывет — много чего всплывет, еще не вечер…
Насколько сильно Коридор желал от него избавиться, настолько же сильно док желал обратного. Уйти всегда успеется, помереть тоже, а вот добиться хоть какого-то результата — это вам не пару кедровых шишек сощелкать! Это надо постараться, выложиться, устоять. И он пер вперед.
Окровавленный Дэйн показался впереди еще час спустя. Рваная одежда, сочащиеся порезы, страшные на вид раны и почерневшее от вен, как прежде у Баала и Канна, лицо.
— Друг, помоги…. Они меня почти доканали…
И голос совсем как у Эльконто.
Стив тут же проверил браслет — заряда осталось сорок восемь процентов.
— Дай мне браслет для эвакуации, мне нужно назад, я здесь не выживу…
Сука. У Криалы прекрасное чувство юмора и великолепные способности по вытягиванию из памяти путника нужных деталей. Про Дэйна знает, про браслет знает — все знает, погань мутная.
— Я умру здесь. Ты думаешь, я выбрался наружу вслед за Ани? Но я не выбрался. Они утащили меня под землю, высасывали что-то из тела… Помоги, ты же док! Дай браслет…
Лагерфельд сбросил с плеч оба рюкзака, опустился на землю, придвинул их ближе и уткнулся лицом в песок. Не смотреть, не видеть, не слышать. Не верить ни одному слову — настоящий Дэйн ушел из Коридора первым, у него все хорошо, он жив. А это… Это — не Дэйн. Это очередная, очень похожая на друга тварь — ловушка. И задышал равномерно и тихо.