По воле судьбы - Наталья Бульба

– Набрось.

Его голос вырывает меня из похожего на ступор созерцания. Но, даже очнувшись от ощущения того, что выразить, насколько я покорена этой красотой, можно лишь одним способом – склонить колени и опустить голову, безропотно принимая свою ничтожность перед тем, кто в состоянии творить подобное, я не сразу понимаю, чего он от меня хочет. И лишь заметив похожий на его плащ, который Карлис мне протягивает, чувствую начинающий пробирать холод.

И в это мгновение, когда я еще помню собственную ущербность, но уже близка к тому, чтобы вернуть себе способность рассуждать здраво, я осознаю то, что вызывало у меня недоумение.

Мой похититель находился во власти той смеси эмоций, которая возникает при взгляде на это великолепие. И из нас двоих, не я была у него в плену, а он – у величия гор.

– Сколько вас здесь?

Его губы тронула улыбка, но в глазах было лишь равнодушие владыки, для которого я представляю интерес, пока разделяю его восторг.

– Достаточно для того, чтобы не чувствовать себя одиноким, но недостаточно, чтобы не иметь возможности наслаждаться одиночеством.

И вновь у меня возникает ощущение, что я очень сильно ошибаюсь на его счет, продолжая воспринимать, как злодея.

– Интересно, этой красотой можно насладиться?

Его улыбка напоминает о снисходительности.

– Мне это не удалось. Жаль, что у тебя так мало времени.

У меня получается не вздрогнуть от этого напоминания. Сам же Карлис, словно не понимает, какую боль причиняет своими словами. Впрочем, его поклонение покровителю анималов-змей вполне способно придать смерти возвышенный оттенок.

В это представление о нем не вписываются только нотки сожаления, которые я время от времени слышу в его голосе.

– Ты не расскажешь мне о ритуале? – Я не была уверена, что жажду знать об этом, но мне нужна информация. Любая.

– Ты все увидишь сама, – с уже начавшим удручать спокойствием произнес он, проходя мимо меня.

Мне ничего не оставалось, как двинуться следом.

Наброшенный на плечи плащ согревал, словно меховая шубка, но был удивительно легким, не стесняя движений, и прочным. В этом я убедилась, зацепившись при неосторожном движении за острую грань сталагмита, похожего на ощетинившийся шипами розовый куст. Но прежде, чем я сама склонилась, чтобы освободить ткань, Карлис, напоминая движением своего тотема, скользнул ко мне, и, с чарующей нежностью прикоснувшись к созданной самой природой замысловатой фигуре, отцепил полу плаща.

Первое, что мелькнуло в голове после увиденного – ожидание чего-либо нелицеприятного в мой адрес. Но я ошибаюсь. Поднявшись, он прошел мимо меня по выровненной и присыпанной мелким сверкающим песком тропинке, извивающейся между сотворенных природой колонн, на мгновение коснулся моего плеча и тихо, но заботливо, произнес:

– Будь осторожна. Ты еще слишком слаба.

А когда я нахмурилась, понимая, что все, что он делает для меня, еще больше сбивает с толку, добавил возвышенно:

– Все будет так, как должно случиться и никому это не изменить. Просто позволь своей душе отдохнуть от проблем, верни ей внутренний покой.

– Чтобы в состоянии умиротворения отправиться в пасть вашему змею, – угрюмо заметила я, чувствуя, что вместо спокойствия ощущаю желание выпустить когти.

– Наш змей не питается разумными, – сменив менторский тон на насмешливый, он отринул мою гипотезу и резко повернувшись, направился дальше, поясняя на ходу. – Я покажу тебе лишь самые красивые места. Ты будешь единственной, не принадлежащей к нашему клану, которой я разрешу искупаться в водах священного озера.

Наверное, этот план был значительно лучше, чем пытки, мысль о которых мелькала в моем сознании в первые мгновения нашего с ним знакомства. Но это было хуже, чем возможность узнать что-либо о своем будущем.

И хотя я понимала, что вряд ли он будет благосклонен к моим вопросам, я решила задать один из множества, которые меня очень интересовали:

– Почему я не ощущаю магии?

Нас разделяли несколько шагов, но я только успела моргнуть, а он стоял рядом и смотрел на меня с изумлением, которого я не могла ожидать.

– Тебе ведь не нравится магия.

Мне не оставалось ничего, как только кивнуть, подтверждая это.

– Ты недоступна мне ментально, поэтому я не могу заблокировать твое восприятие, чтобы не лишать возможности насладиться этой красотой. Но ты страж и полностью защищена от моего воздействия и мне пришлось создать вокруг тебя кокон, не позволяющий царствующим здесь стихиям влиять на тебя.

– Но зачем?!

– Зачем? – удивленно переспросил он, словно поражаясь моей недогадливости. – Ни я, ни мой покровитель, не причиняем боли больше, чем это необходимо.

Спрашивать еще о чем-либо после подобного ответа не имело смысла. Оставалось лишь полагаться на собственное везение, надеяться на то, что за отпущенное время я смогу найти выход или верить в то, что призыв тотемного зверя не ударит по моей дочери, лишив ее будущего единения. Впрочем, поступок Ингвара, подарившего ей кармачи, оставлял весьма значительные шансы, что все закончится благополучно.

О мыслях, который теснились в моей голове, я забыла очень скоро. Карлис оказался великолепным рассказчиком, искренне влюбленным в собственный мир, а пещеры, сменяющие одна другую, очаровывали своей невероятностью, покоряя то напоминающей готику устремленностью ввысь, то застывшей во времени стремительностью падающих с высоты каменных струй, то романтичными террасами, укрытыми переплетениями сверкающих кружев.

Особенно запомнилась одна, та самая, в которой и находилось подземное озеро. Она была большой; несмотря на то, что змей усилил ее освещение, дальний край терялся вдали, недоступный зрению. Причудливые натеки на довольно низких сводах создавали иллюзию стертых временем фресок, несколько каменных арок, добавляли впечатлению сходства с древним храмом, а зеркало воды воспринималось натертым до блеска темным мрамором.

Сказав, что не хочет стеснять, мужчина оставил меня одну, бросив, напоследок, что подводный мир этой пещеры не менее прекрасен, чем тот, что я уже имела возможность увидеть. В правдивости его слов я убедилась довольно скоро. Озеро было глубоким, невероятно прозрачным и так же, как и сама пещера, подсвечивалось множеством магических светильников. Некоторые из них выглядели шарами, кучкой сложенными в огромной чаше, другие напоминали тонкие нити, едва заметные среди застывших в воде каменных водорослей.

Сама вода была прохладной, но как раз настолько, чтобы только слегка бодрить. А вырывающиеся со дна в бисере пузырьков теплые струи, добавляли ощущения уюта и неги.