Телохранитель для дочери - Юлия Вернер

Подняв взгляд на лицо мужчины, я облизнула пересохшие губы.

– Марк?

– М?

– Поцелуй меня.

Он еле заметно улыбнулся, а затем обхватил меня руками и посадил себе на колени, буквально сразу соединяя наши губы в поцелуе, от которого у меня закружилась голова.

– Ты останешься? – прошептала я в его губы, чуть отстранившись назад.

– Не думаю, что это хорошая идея, – Марк склонился к моей шее и коснулся кожи губами. – Я заберу тебя завтра днем, и мы кое-куда отправимся.

– А как же мой отец? – насторожилась я.

– А что твой отец? – мужчина приподнял бровь. – Он не может запретить нам видеться, если, конечно, не хочет получить еще одного врага в моем лице, чего я бы ему не рекомендовал, – мужчина поднялся, придерживая меня на руках, а потом осторожно опустил на пол, возвышаясь надо мной. – Мне, правда, нужно идти, я обещал Марату, что заскочу к нему обсудить кое-что.

Я ухмыльнулась, складывая руки на груди.

– Отношения между ним и твоей младшей сестрой?

– И их, возможно, тоже, – брюнет наклонился и снова поцеловал меня, на этот раз более требовательно и откровенно. – Я позвоню завтра, – прошептал он и, не теряя ни минуты, исчез в распахнутом окне.

Подскочив к подоконнику, я проводила удаляющийся темный силуэт взглядом и улыбнулась, тронув пальцами припухшие от поцелуев губы.

Глава 25

Мое утро началось со скандала родителей, которые кричали друг на друга где-то в гостиной. Отец называл маму ничего не понимающей дурой, а она в ответ обзывала его тупоголовым ослом, который наплевал на свою семью и подвергает ее опасности.

Я, наверное, минут семь лежала в постели и слушала все это, а потом накрылась с головой одеялом и закрыла глаза.

Из-за неосмысленных действий отца наша семья начала рушиться как карточный домик и меня это, честно говоря, очень расстраивало. Конечно, я уже не маленькая девочка и понимаю все реалии этой жизни, всякое бывает, люди ссорятся, разводятся, перегорают друг к другу, поэтому я в любом случае поддержу свою мать, встав на ее сторону. В данном случае, отец в моих глазах медленно опускается и теряет всякого рода доверие.

– Ну и проваливай! – гаркнула мама, и я услышала звон разбивающегося стекла, после которого громко хлопнула входная дверь.

Сразу поднявшись с кровати, я подскочила к окну и увидела отца, который тут же скрылся за воротами вместе с охранником, только его и видели.

Постояв так несколько минут, я хмыкнула и подошла к зеркалу, завязывая взлохмаченные волосы в пучок. Посмотрев на свое отражение в зеркале, я вздохнула и пошла вниз, понимая, что мне придется окунуться в омут семейных проблем. Скрыться от них не получится.

Стоило мне спуститься на кухню, как я увидела сидящую с каменным лицом маму и накапывающую ей в стаканчик валерьянку Нину Николаевну, которая в отличие от моей родительницы выглядела расстроенной.

– Доброе утро, – пробормотала я, проходя ближе и складывая руки на груди. – Хотя, судя по вашим лицам, не такое уж оно и доброе…

 Домоправительница всхлипнула и подняла на меня глаза.

– Да что же это делается, Никуша? – просипела она и неожиданно стаканчик, который, как я думала, предназначался моей маме, опрокинула себе в рот вместе с содержимым.

Мама подняла на меня холодный взгляд и скривилась.

– Твой отец – осел, – прошипела она. – С ним ни по-хорошему, ни по-плохому нельзя договориться. Правильно люди говорят – горбатого могила исправит. Понятия не имею, что со всем этим делать, но Иван не собирается прислушиваться ко мне, более того, он не хочет, чтобы я вмешивалась в его дела, в то время как он сам втянул в них против воли тебя. Мерзавец!

Я сморщила нос, прошла и похлопала хлюпающую носом женщину.

– Все нормально, Нина Николаевна, не расстраивайтесь, – я заставила сесть ее на стул. – Хотите чаю?

Та отрицательно покачала головой.

– И правда, успокойтесь, – впряглась мама. – Это же я разводиться собралась, а не вы! Чего расстраиваться-то? Будто клин на этом Горчарове сошелся! И кроме него мужчин на свете полно!

Я хмыкнула, развернулась и шагнула к холодильнику, из которого достала молоко, а потом подошла и взяла с полки печенье, которым собиралась позавтракать.

Обойдя женщин, я села на свободное место и налила молоко в стакан, делая все это под пристальным вниманием пары глаз.

– Никуша, подогрей молоко, – проговорила Нина Николаевна и я подняла на нее взгляд.

– Не хочу, – я откусила печенье. – И так нормально.

Мы опять замолчали, и в этой тишине был слышен только хруст печенья, которое я откусывала и жевала. Все это было похоже на какой-то старый, не смешной анекдот.

Покончив с завтраком, я помыла за собой посуду и вздохнула, оборачиваясь к маме и домоправительнице. Выражения их лиц не изменились, женщины по-прежнему сидели на своих местах и не понятно о чем думали.

Я тяжело вздохнула.

Нет уж, третьей я тут не буду.

– Ладно, я пойду, – и пошла в ванную, не услышав ничего в ответ. Только там я смогла перевести дыхание и переживать в одиночестве.

Вернувшись в свою комнату, я взяла в руки телефон и увидела несколько пропущенных звонков от Марка, который звонил буквально пару минут назад.

Решив перезвонить, я нажала на кнопку вызова и стала ждать ответа, слушая протяжные гудки.

– Привет, – отозвался мужчина. – Куда ты снова пропала?

– Привет, – я подошла к зеркалу и распустила волосы. – Я была в ванной.

В трубке послышалось шуршание.

– Надеюсь, у тебя нет планов на сегодня?

– Нет, а что?

– Как и обещал, я тебя похищаю. Едем на пикник.

Я улыбнулась и села в кресло, закидывая ногу на ногу.

– Вдвоем?

– Нет, вшестером, – отозвался Марк. – Что-то вроде тройного свидания на природе. Можешь взять с собой купальник, там рядом есть река.

– Звучит заманчиво, – проговорила я. – Когда тебя ждать?

– Через полтора часа, – в трубке