Жанна дАрк - Режин Перну

Счастливая весть достигла Орлеана: гонец сообщил, что герцог Карл Орлеанский только что высадился в Кале. Во всех городских приходах молятся за него, устраивают крестные ходы, дабы попросить у Бога, "чтобы Он соблаговолил пожаловать мир и освобождение монсеньору Орлеанскому". И вновь взывают к великодушию горожан и заставляют "уплатить 2 тысячи экю золотом, чтобы передать их монсеньору казначею с просьбой лично и без промедления отвезти их герцогу в Кале". Но столь страстно желаемое перемирие пока не достигнуто: появились некоторые препятствия, и пришлось ждать еще несколько месяцев.

В начале 1440 года, в феврале, возобновились переговоры в Гравелине, где окончательно договорились об освобождении герцога. Был выплачен выкуп в 120 000 экю золотом, сумма для того времени значительная. Трудно поверить, но за несколько лет до этого герцог Бургундский предложил выплатить четверть выкупа из своих личных средств; дофин и некоторые сеньоры выступили гарантами оставшейся суммы. Наконец принц выпущен на свободу под честное слово. И вот после двадцати пяти лет плена Карл Орлеанский с радостью возвращается на родину. Герцог и герцогиня Бургундские встречают его в Гравелине. Через восемь месяцев, 16 ноября 1440 года, Карл берет в жены их дочь Марию Клевскую, по случаю этого события даны пышные празднества. 24 января 1441 года герцог в сопровождении своей супруги торжественно въезжает в столицу герцогства.

Жители Орлеана празднуют возвращение своего герцога, испытывая чувство гордости и радости. Король Франции позволил городскому совету взимать талью в 2 000 ливров, а затем еще одну в 4 000 экю на расходы, связанные с проведением этого торжества. Жители города разыграли мистерии, в том числе весьма модную в то время мистерию "Давид и Голиаф"[99], а также пьесу "Нравственные добродетели". На перекрестках выставили столы с угощением, а из двух фонтанов било светлое красное вино и молоко. На улицах исполнение мелодий на лютне сопровождалось игрой многочисленных деревенских музыкантов. Для герцога с герцогиней приготовили балдахин из златотканого полотна, украшенный шестью локтями сандала и отороченный шелком; церкви звонили во все колокола, в знак благодарности по городу проносили мощи покровителей Орлеана святого Эньяна и святого Эверта. Город преподнес Карлу Орлеанскому таз с 4000 экю золотом и серебряную посуду (вес которой превосходил 211 марок)[100]. На посуде по приказу "монсеньора генерального казначея" Жака Буше были выгравированы гербы герцога и герцогини. Из Орлеана герцог направился в Блуа.

Итак, герцог Орлеанский свободен, но нужно найти средства для уплаты выкупа. И вновь обратились к генеральному казначею, который при помощи советника герцога Этьена Ле Фюзелье постарался угодить своему господину. Напомним, что часть герцогства к тому времени была уже заложена по приказу Карла, когда он находился в Лондоне (письмо от 2 апреля 1437 года). С другой стороны, мы знаем, что Филипп Добрый предложил взять часть выкупа на свой счет, а Карл VII в свою очередь даровал значительные суммы из доходов королевства. В королевских грамотах, сохранившихся в Орлеане и датированных 20 апреля 1440 года, читаем:

"Король принимает во внимание огромные расходы и повинности своего возлюбленного кузена Карла, герцога Орлеанского на войну, по случаю которой он сам и его брат граф Ангулемский долгое время находились в плену в Англии, и, желая прийти ему на помощь, дает и предоставляет ему сроком на год, начиная с 1 октября 1440 года и кончая последним днем сентября 1441 года, все прибыли от налога на соль и с соляных амбаров, расположенных в герцогстве Орлеанском и в Валуа, в графствах Блуа и Дюнуа и в других землях и сеньориях, принадлежащих ему и его брату на всей территории королевства".

Таким образом, всем лабазникам герцогств, графств и сеньорий дан приказ передавать средства, полученные от уплаты соляного налога, Жаку Буше. Городу Орлеану Карл VII предоставил право обложить себя тальей в 3 000 ливров для уплаты части выкупа. Эти грамоты зафиксированы в городских расходных книгах в 1438 и 1440 годах. 24 августа 1440 года уполномоченные лица ставят на голосование вопрос о займе на сумму в 6 000 ливров "для выплаты выкупа за монсеньора герцога". И наконец, король в письме от 6 декабря 1441 года из Сомюра, напомнив о жертвах, принесенных жителями Орлеана, позволяет им распределить между собою талью в 4 000 ливров, дабы помочь герцогу "как в выплате выкупа, так и для поддержания его положения"; сумму надлежало передать Жаку Буше.

Карл Орлеанский закончил свой жизненный путь в Блуа, где он окончательно примирил Карла VII с Филиппом Добрым[101], он послужил также посредником как в переговорах между герцогом Бургундским и Карлом Бурбоном, так и между Карлом VII и его сыном дофином Людовиком.

В своем замке герцог Орлеанский принимал всех принцев Франции, начиная, конечно, с Орлеанского Бастарда, герцога Бурбона и герцога Савойского. У Карла долго не было детей, и он фактически усыновил сына герцога Карла Бурбона Пьера Боже, которого он воспитывал в замке Блуа.

Карл постоянно переписывался и часто виделся со своим братом графом Ангулемским. После 16 лет брака у Карла родилась дочь, которую граф назвал Мари, затем сын Людовик, которому было предначертано вступить на французский трон под именем Людовика XII, его крестным отцом был Людовик XI; а третий ребенок герцога, дочь Анна, стала аббатисой в Фонтевро.

Карл Орлеанский скончался в ночь с 4 на 5 января 1465 года в возрасте шестидесяти девяти лет. Это случилось в Амбуазе, через который он проезжал, возвращаясь с созванной Людовиком XI ассамблеи в Type. Тело герцога перевезли в Блуа и захоронили в церкви святого Спасителя. Во главе траурной процессии шел жених маленькой Мари Орлеанской – знаменитый сеньор де Боже Пьер Бурбон. За ним следовали члены Дома покойного – 43 дворянина, пять священников, 13 певчих и органист, затем генеральный канцлер финансов в сопровождении казначеев-секретарей, слуг, лекарей, брадобреев. На вдове герцога Марии Клевской было длинное платье из тонкого черного сукна, тканное золотом, капюшон и длинный плащ, подбитый мехом испанской кошки и белого ягненка, отороченный беличьим мехом и с выпушкой из белого горностая. Детей сопровождали кормилицы. Маленькая Мари, семилетняя невеста, шла в плаще и платье из черного руанского сукна. Людовик Валуа, которому исполнилось два с половиной года, был одет в черное сукно с подкладкой из черного ягненка, его сопровождали два пажа. Анну, нескольких месяцев от роду, несли на руках. За ними шли фрейлины герцогини, ее прачки и камеристки. Мария Клевская заказала ежегодную мессу в память о муже и сделала различные пожертвования.