Борись за нее - Лиз Плам

том, что причастен к смерти Макса, и я знаю, что скрывал подробности от тебя и твоей семьи, но у меня были свои причины.

Во мне закипает гнев.

— Не существует причин не рассказывать семье о том, как умер их сын и брат. Еще и скрывать это. Этому нет оправдания.

Он поджимает губы и снова смотрит куда угодно, только не на меня: на стол малинового цвета, на озеро за окном, на деревянные полы.

— Макс просил меня не говорить твоей семье, Скарлет. Когда он согласился стать информатором, он умолял никому не рассказывать, что бы ни случилось. Я просто выполнял его желание.

— Почему вы не продолжили расследование? Все, за что он умер, оказалось напрасным.

— Когда он умер, вся информация, которую он собрал, умерла вместе с ним. Я был там в ночь его смерти, я искал флешку, но так и не нашел. Я понятия не имел, где она может быть, и потратил некоторое время на поиски. Но дело замяли. Скарлет, у меня не было выбора. У нас не имелось веских улик, чтобы арестовать членов банды.

Я сжимаю стакан кофе, стараясь изо всех сил сдерживать эмоции.

— Почему вы не попытались получить информацию самостоятельно?

— Банда узнала, что Макс работает на полицию. Они умные. И как только поняли, что мы хотим их поймать, они разбежались. Без флешки я ничего больше не мог сделать.

Я перевариваю информацию, которой только что меня снабдил Чарльз, и мысленно благодарю кофеин за то, что помог собрать воедино кусочки головоломки.

— Послушай, Скарлет, это дело было самым тяжелым за всю историю моей карьеры. Мне нравился Макс, очень. Он был замечательным парнем и напоминал мне собственных детей, в частности Элайджу. Я взялся за это дело, чтобы спасти своего второго сына. Оливер пристрастился к наркотикам, на которые его подсадила проклятая банда, и Макс был более чем готов мне помочь. Когда он умер, мне было трудно смириться, что невинный ребенок погиб из-за моих личных амбиций. Я начал отдаляться от семьи; Оливер тем временем все сильнее подсаживался на наркотики, а я работал день и ночь, пытаясь найти другой способ схватить этих подонков. Потом у Оливера случилась передозировка, и мне пришлось окончательно сдаться. Я не справился. Я не мог больше находиться дома, потому что все напоминало о том, что я потерял.

Как бы я ни была зла и обижена на этого человека, я не могу не сочувствовать его ситуации. Я была настолько поглощена попытками разобраться в истории Макса, что даже не спросила себя: а кто еще пострадал помимо него? Я не перестаю задаваться вопросом, почему мне лгали, почему скрывали правду от нашей семьи. Но Чарльз тоже потерял сына, и если Элайджа будет драться сегодня, он может потерять и второго.

— У вас появился шанс исправить некоторые из ошибок. Если я достану эту флешку, вы сможете помочь мне положить конец этой истории?

Он смотрит на меня, и я вижу напряжение, сменяющееся страхом.

— Информация подвергнет тебя и твою семью большому риску. Я обещал Максу держать вас подальше. Я не могу допустить…

— Речь не только обо мне и моей семье. Элайджа тоже погряз вместе с нами. Банда считает, что флешка у меня, и они начали мне угрожать. Элайджа… не позволит этому случиться. Он участвует в жутких поединках, чтобы не подпускать ко мне банду. Но что самое ужасное: сегодня он принял бой, который якобы покончит с этой историей. Вот только я не верю, что у этих ребят есть хоть капля честности, учитывая обстоятельства смерти Макса. Какую бы сделку они ни заключили с Элайджей, они ее не выполнят. И я не позволю ему участвовать в поединке, результат которого уже предрешен.

Чарльз молчит. То ли не знает, что сказать, то ли его настолько захлестнули эмоции, что не может говорить.

— Мне искренне жаль, что вы не смогли спасти Оливера, но послушайте, у вас появился шанс спасти Элайджу. Помогите мне найти флешку, и мы сделаем так, чтобы Элайдже не пришлось драться. Мы сможем его спасти.

Чарльз наконец смотрит на меня с решимостью в глазах.

— Пришло время закончить начатое дело.

Меня охватывает облегчение. Мы действительно можем выиграть эту битву.

— Но чтобы найти флешку, мне нужно больше голов. Я не смог найти ее сам, потому что не знал о личной жизни Макса. Позови сюда родителей и всех друзей Макса, — велит Чарльз.

— Да, насчет первого… Посмотрите за мою спину в самый конец, а затем переместите взгляд правее.

Ему приходится наклониться, чтобы увидеть столик, за которым сидят мои родители.

— Не так-то легко входить в доверие, да?

— А разве меня можно винить? За мной охотится банда.

Я поворачиваюсь, чтобы поймать взгляд родителей и помахать им, и они тут же выбегают из своей кабинки.

— Мистер и миссис Такер, рад видеть вас снова. Простите, что при таких обстоятельствах.

— Почему вы нам не сказали?

Пока Чарльз разговаривает с моими родителями, я выхожу на улицу и звоню Кевину. Я объясняю ему все, что узнала, даже не дав ему времени удивиться тому факту, что офицер — отец Элайджи. У нас нет времени на эмоции. Кевин спешит встретиться с нами в кафе, так как время уже поджимает. Поединок Элайджи состоится всего через четыре часа, и каждая секунда теперь на счету. Как только Кевин появляется, он передает свой телефон Чарльзу, и тот просматривает его фотографии в поисках какой-нибудь зацепки.

— Вот чего у меня не было, когда я вел расследование. Не имея представления о личной жизни Макса, я не мог понять, где находится флешка. А поскольку дело было закрыто, мне не разрешили получить ордер.

— Что вы ищете? — спрашивает Кевин.

— Какую-нибудь зацепку, что угодно. Может быть, саму флешку, спрятанную на виду.

Кевин закатывает глаза:

— Вы действительно думаете, что найдете флешку на одной из фотографий в моем телефоне? Я просматривал их бессчетное количество раз, и я в жизни не поверю…

— Вот, — внезапно заявляет Чарльз, поворачивая телефон так, чтобы мы увидели.