Дети Филонея - Елена Жаринова

Буря чувств пронеслась над Флетчером. О каком замужестве говорит этот ребенок?! Разыскать этого Шелеста, да поучить как следует шпагой… Он ревновал Sophie, он ревновал в ее лице Katine, которую когда-то оставил другому мужчине. Но разум взял свое. Тайну Katine надо сохранить. Для всех, и для этого ротмистра Шелеста, Sophie должна остаться дочерью добропочтенного мещанина Мятлева. Скромное состояние Флетчера отойдет Ордену. Любое его участие в судьбе Sophie вызовет вопросы. Что общего у семейства Мятлевых с английским приоратом? Тут даже не придумаешь подходящего предлога, чтобы сделать подарок на свадьбу. А что еще он мог предложить своей незаконной дочери?

И вдруг его осенило. Флетчер улыбнулся хищно и весело, так что девушка удивленно уставилась на него. Как бы не так! Есть наследство, которое он передаст Sophie. Оно ей уже принадлежит.

Многое омрачало их связь с Katine. Но меньше всего Флетчер терзался из-за нарушенного обета безбрачия. Ему все равно бы пришлось стать отцом. После сорока лет, как требовали правила Детей Филонея. Ждать оставалось два года, Уния нашла мать для его первенца. Кто же знал, что он уже израсходовал свой единственный шанс? Он щедро поделился своим даром — не расчетливо исполняя долг, а в омуте весны и страсти.

По совести говоря, Флетчер должен был сообщить о Sophie Унии. Ее бы взяли под опеку. Запретили бы выходить замуж до двадцати пяти лет. Маленькая влюбленная девочка… Отнять у тебя сейчас этого Шелеста — все равно что вырвать сердце. Неужели отец появился в твоей жизни только затем, чтобы все испортить? Ты же возненавидишь его…

Нет. Ни Уния, ни приорат ничего не узнают о Sophie. Но она не встретит Событие испуганной, как слепая мышка.

— Дитя мое, — ласково сказал Флетчер. — Вели подать бумагу и перо. Сейчас мы с тобой запишем одну историю… историю моего рода. Но сначала поклянись: каким бы чудным ни показался тебе мой рассказ, ты выучишь его наизусть и в свой черед перескажешь моему старшему внуку. А, вот и чернила. Слушай же, Sophie. В 438 году до Рождества Христова девять китайских мудрецов искали, где бы укрыться от грозы…

Спустя два часа Флетчер снова был в пути. Он подгонял кобылку лихими окриками. На сердце царили молодость и весна. Ветер бил в лицо мокрыми хлопьями, и огромные неуклюжие снежинки казались похожими на вишневые лепестки.

А Sophie, поджав ноги, сидела на кровати. Рядом лежали страницы, записанные под диктовку отца. Девушка рассеянно заплетала темную косу. Услышанное оглушило ее. Но оно так врезалось в память, что учить наизусть не было нужды. Уже сейчас Sophie повторяла, не глядя в записи, звучные иноземные имена: Филоней, де Монсей, д'Арбиньяк.

15 мая, понедельник

— Ты никуда не пойдешь. Я тебе запрещаю. Закрою на фиг и ключ выброшу в мусоропровод. И еще скажи, что я не имею на это права. Ну давай, скажи!

Опять двадцать пять за рыбу деньги… Да что там двадцать пять — Влад начинал этот разговор, наверно, раз сто. И сто раз Ульяна терпеливо и ласково отвечала:

— Конечно, ты имеешь право за меня беспокоиться. Но в данном случае не вижу никакого повода. Меня не собираются запускать в космос. Нет, ты не можешь пойти вместо меня. Нет, я не могу отказаться. Нет, я делаю это не только ради тебя. Ну что ты как маленький, ей-богу!

Ульяна обещала Назару, что явится по указанному адресу в четыре часа. После уроков Владов "кореец" ждал ее у дверей школы. Еще один мальчишеский выпад: Ульяна всегда просила Влада парковаться в соседнем переулке. К чему лишние сплетни?

— Ну что, поехали обедать? — спросил Влад, трогаясь с места.

Ульяна виновато вздохнула.

— Я, наверно, уже не успею.

— Понятно. Я так и думал. Держи, — на коленях у Ульяны появился пакет из "Макдональдса". — Минералка в бардачке.

Благодарно кивая, голодная Ульяна вгрызлась в теплый гамбургер. Влад молчал. Музыка в салоне играла почти неслышно. Время шло — незаметно и неумолимо…

— Приехали, Владь, — тихо сказала наконец Ульяна.

Влад затормозил. Решительно снял магнитофон, выключил зажигание и заявил:

— Я пойду с тобой.

— Влад! — рявкнула Ульяна. И тут же пожалела о своем раздраженном тоне: Влад поник, крутя в руках ключи от машины. Бедный… Можно подумать, ему легко отпускать любимую женщину в опасную переделку…

Любимую? Ульяна улыбнулась — и в этой улыбке заплясали все черти ее тихого омута. А чего, в самом деле, перед собой-то кокетничать? Да — любимую.

Последние два дня были словно сшиты по заказу. Ей хотелось поставить все точки над i — и Влад терпеливо отвечал на ее вопросы. Ей хотелось солнца — и в воскресенье они поехали в Павловск. Они до изнеможения бродили по едва просохшим дорожкам, а потом обедали в уличном кафе. На вечер у них были билеты в кино, и они едва не опоздали, попав в пробку, но все-таки успели к концу рекламного ролика. Кино было веселое и бессмысленное. В темноте зала она куда-то уплывала у него на плече, пахнущем загородным ветром и солнцем. Его рука забралась ей под блузку и замерла там, как маленькая грелка. А когда она захотела остаться наедине с избытком впечатлений, Влад без лишних слов отвез ее домой. На прощанье он серьезно сказал: "Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Подумай об этом, ладно?"

Он просто нокаутировал ее этим предложением. Впервые Ульяна поняла, что ее чувства к Владу вполне инфантильны. Любовь-морковь, поцелуи, объятия — дальше этого ее мысли не шли. Он так молод, и она с ним — опять девчонка, и ей не хотелось с разгону впрягаться во взрослые скучные проблемы. Но Влад спешил. В эти дни он вообще спешил все сделать правильно.

Какой-то фантастический выход нашелся для них из безвыходной ситуации. Когда он при всех, при жене обнял Ульяну, когда сказал: "Я тебя люблю", она просто не поверила. Так не бывает. Если бы он ради нее полез в драку, если бы продал свою квартиру, чтобы уплатить ее долги, — это еще куда ни шло. Но для его поступка требовалось еще больше мужества.

Высокий сероглазый блондин, благородный мальчик (устойчивый достаток — приятный бонус) любит ее и зовет замуж. Что-то судьба подозрительно, опасно щедра. Ульяна хотела побыстрее расплатиться за ее авансы, чтобы не пришлось отдавать с процентами потом.

Поэтому она позвонила этому мерзавцу Назару и еще раз подтвердила согласие на эксперимент. И сколько Влад ее ни отговаривал, сколько ни божился, что не сегодня-завтра выйдет из клиники без ее помощи, Ульяна оставалась непреклонна.

Тому была еще одна причина — договор, заключенный с Леной. Нет, Ульяна не сожалела об обещании, которое дала так легко. В Реальности-2 Влад ей действительно не принадлежал. И ей там досталась бы весьма неприглядная роль. А если бы в школе узнали, что она увела мужчину из семьи, ее публично бы распяли на педсовете. Да и потом… Воровкой или захватчицей надо родиться, а Ульяна такой не была. Так что слово она собиралась сдержать. Но как при этом не сойти с ума, в полночь, с последним ударом часов отдавая его другой?