И в болезни, и в здравии, и на подоконнике - Юлия Стешенко

Они позавтракали за тщательно сервированным столом, любезно передавая друг другу сахар, сливки и вишневый джем. Стэн механически жевал и глотал, не ощущая вкуса, и никак не мог избавиться от ощущения совершенной нереальности происходящего. Как будто он живет не свою жизнь, а ее пластмассовую копию.

Угон «Крайслера». Полет на метле. Делла со вспоротой грудиной. Истыканный, словно мишень для дартса, Деккер. Все эти события, яркие и выпуклые, расплывались, теряя четкие контуры, и превращались в затрепанные картинки из комиксов. Застывшие в пафосных позах персонажи, слабо прорисованный фон и звуковое сопровождение в белых облачках: «Бум!», «Бах!», «Бдыщ!».

Даже посуда, расставленная на столе с математическим тщанием, производила впечатление искусственной вымученности.

- Ты в порядке? – Делла поглядела на Стэна с тревогой.

- Да. Нет. Не знаю, - Стэн сосредоточенно протыкал вилкой гренок, оставляя в нем кластеры из четырех ровных дырочек. – Как-то все… странно. Может, перенесем врача?

Вчера, пока Стэн выскакивал на улицу, чтобы позвонить отцу, Делла откопала какого-то мозгоправа, имеющего в мире магии солидную репутацию, и даже записалась на прием. Прямо на завтра. Стэн, ожидавший, что поиск займет несколько дней, а потом еще пару недель – ожидание очереди, встретил новость так же радостно, как внезапный удар по яйцам. Но Делла ужасно гордилась собой, и он изобразил энтузиазм. Врач? На завтра? Отлично!

Но сейчас встреча с психиатром надвинулась на Стэна, неумолимая, как вражеские батальоны, – и он испытывал сильнейшее желание свалить к ебаной матери и никогда не возвращаться.

- Серьезно? Без шуток? – удивилась Делла. – Хочешь еще потянуть и посмотреть, какие приколы вылезут?

- Ты можешь сварить эликсир.

- Могу. Ты планируешь его в режиме нон-стоп до старости пить?

Делла начала собирать посуду. В каждом лязганье столовых приборов Стэну слышалось тщательно скрываемое неодобрение. Это вызывало глухую нарастающую ярость, которая вибрировала внутри, как рычание в груди у собаки. Вороватым движением Стэн отпихнул от себя нож. И перестал спорить.

Он уже облажался по полной.

Визит к этому кретинскому психиатру не сделает хуже. Потому что хуже некуда.

Стэн отошел к окну, стараясь не сжимать кулаки.

Отложив стопку грязных тарелок, Делла потянула его за плечо, разворачивая к себе.

- Плохо?

- Плохо.

- Мы все исправим.

Делла выглядела такой уверенной. И она улыбалась. Стоять рядом с ней было все равно что стоять у костра холодной зимней ночью. Стэн закрыл глаза и потянулся вперед, шагнул в объятия, словно в согретый пламенем воздух.

- Мне так хреново.

- Все будет хорошо. Я обещаю. Все будет так, как надо.

Ладони погладили его по плечам, по спине, по шее, коснулись затылка и взъерошили короткие волосы. Рожденная прикосновениями горячая волна прокатилась по позвоночнику снизу вверх и обратно. Стэн стоял неподвижно, растерянно опустив руки.

Он должен сказать, чтобы Делла остановилась. Если это просто дружеская поддержка, если она не собирается идти дальше, она должна остановиться, потому что…

К его губам прижались мягкие губы.

Стэн окаменел, как олень, застигнутый светом фар надвигающейся фуры.

Губы прижались снова, горячие и настойчивые, у них был вкус кофе, и вишневого джема, и сливок. Струна, натянутая до отказа, лопнула, и Стэн рухнул в поцелуй, как в реку с моста. Он вылизывал податливый рот, ласкал язык, касался изнутри щек и десен, прикусывал губы. Делла обхватила его за плечи, прижилась, вскидывая навстречу бедра. Живот терся об отвердевший член, и в голове у Стэна пульсировали огненные круги, сжимаясь в такт движению. Он запустил руки под футболку, оглаживая горячее тело, и наткнулся пальцами на жесткую ткань.

Остатки гаснущего сознания врубили в мозгу тревожную кнопку, и Стэн отстранился, хватая воздух ртом.

- Стой. Стой. Подожди. У тебя ребра. И швы.

- А ты не трогай ребра, - возразила Делла и переместила его руку повыше, на грудь.

Мозг икнул и выдал синий экран.

Застонав, Стэн прижался губами к шее то ли в поцелуе, то ли в укусе, лизнул покрасневшую кожу и тут же снова укусил. Он ласкал пальцами соски, гладил живот и спину, стискивал ягодицы, вминая себя в Деллу так, будто хотел слиться с ней в единое целое. Чертовы тряпки стали лишними, жесткие и неудобные, как бронежилет, и Стэн потянул футболку с жирафиками вверх. Дела охнула. Чудовищным усилием воли притормозив, Стэн медленно и осторожно выпутал ее из одежды.

- Как ты? Нормально? Не больно?

Тугая белая повязка, пропахшая густым травяным запахом, перечеркивала грудную клетку поперек.

- Нет. Продолжаем.

Отшвырнув футболку куда-то в сторону – возможно, прямиком в джем, Стэн прижался к Делле обнаженной кожей. Трусиков под шортами действительно не оказалось, и он скользнул пальцами в горячее и влажное. Делла стонала и терлась об него, и Стэн, как джентльмен, подставил даме колено – и тут же легонько подтолкнул ее вверх, усаживая на стол.

Прихватив его зубами за ухо, Делла тихонько рыкнула, и этот звук прокатился по позвоночнику рассыпавшейся свинцовой дробью. Там, где прикасались губы, тело горело, и вскоре Стэн полыхал весь, он физически ощущал сжигающий его жар. Напряженный до болезненности член уперся в резинку трусов, и жесткая ткань джинсов обжигала чувствительную кожу.

- Господи, Делл…

Она потянула за ремень, расстегивая пряжку, и Стэн с готовностью помог, стягивая разом и джинсы, и трусы.

- Иди сюда.

Делла потянула его к себе, обхватила голыми ногами, и Стэн вошел в нее – сразу, на всю длину, как вогнанный с размаху нож.

- О, боги! Да! Стэн, давай!

Он двигался, удерживая Деллу за бедра, врезался в нее все быстрее и быстрее, и целовал туда, куда попадал – в шею, в лицо, в уши, в губы. Ответные поцелуи падали на Стэна таким же бессмысленным хаотичным градом. Делла хватала его за плечи, притягивая еще ближе, подавалась навстречу, коротко вскрикивая. Из последних сил удерживаясь на грани, Стэн сосредоточился на ее лице. Капельки пота над верхней губой, яркий приоткрытый рот, веснушки на бледной коже, широко распахнутые глаза…

Гортанно вскрикнув, Делла выгнулась, обхватив его ногами за талию. Заклеенная пластырем рана отозвалась болью, и обжигающий контраст ощущений выбил предохранители.

- О боже твою мать…

Захрипев, Стэн навалился на Деллу, содрогаясь в сладкой судороге оргазма, и застыл, обессиленный. Мышцы стали мягкими, как тело медузы, а голова наполнилась тишиной и светом. Делла медленно гладила его по вспотевшему загривку, легонько прикасаясь губами то к шее, то к виску, то к скуле.

- Ты в порядке?

-