Сын губернатора - Ольга Рузанова

Коротко кивнув, мужчина опускает стекло и зовет незнакомца в кожаной куртке в машину.

Глава 28.

- Отдай Косте свой телефон, - говорит Дмитрий Андреевич.

Делаю, как он велит, и молча наблюдаю, как незнакомец Константин отключает гаджет и ловко вынимает из него сим-карту. Машина трогается, а я, глядя в окно, внимательно слушаю инструкции.

- На изготовление новых документов уйдет не менее двух-трех дней. Это время отсидишься здесь неподалеку.

- Если он меня найдет?

- Не найдет. Первым делом Гера станет искать тебя в твоей деревне.

Логично. Он знает, что больше бежать мне некуда.

- Когда документы будут готовы, сама выберешь город, в котором ты хотела бы жить… Но не ближе, чем в тысяче километров отсюда.

- Мне нужны будут деньги на первое время.

- На счет денег не переживай, откроем счет на твое новое имя, на него будут поступать средства. Если хочешь, можешь учиться, оформим якобы перевод с другого Вуза… Не хочешь – не учись…

Я не знаю, как мне не сойти с ума первое время, а он мне про учебу…

- А что здесь? Буду числиться пропавшей без вести?

- Да, но это уже не твоя забота…

Поражаюсь цинизму и чувству безнаказанности этого мужчины. Получается, при наличии власти и денег можно с легкостью переписывать человеческие судьбы. Стереть с лица земли одного человека и создать другого. Ради амбиций и материальных благ играть людьми, как пешками.

Для них я лишь досадное недоразумение, загвоздка, мешающая добиться желанной цели. Постыдная неприятность, заставляющая плакать их распрекрасную Алису. Золотую девочку, которой папа купил перспективного мужа, как оказалось, с небольшим изъяном в моем лице.

- Делайте, как считаете нужным, - бормочу я, - мне все равно.

Следующие два дня меня прячут в какой-то однокомнатной квартире в небольшом промышленном городке в паре часов езды от нашего города.

На третий день Константин привозит мои новые документы.

- Мария? Почему именно Мария?

- Какая разница? – невозмутимо спрашивает мужчина.

Это имя моей мамы. Может, это наивно, но мне видится в этом добрый знак. Может, вместе с именем и жизнь моя поменяется? Может, у Марии Демидовой больше шансов на нормальную жизнь, чем у Раи Коротковой?

- Дмитрий Андреевич сам с тобой будет связываться, когда это будет необходимо. Про Германа забудь…

- Как он? – вырывается у меня.

- Нормально. Лучше, чем мы ожидали.

Слова Константина причиняют боль.

Вздохнул с облегчением? Обрадовался, что проблема самоликвидировалась?

- Я вас не побеспокою, - обещаю тихо, - спите спокойно.

Вместе с новым паспортом мне вручают весь пакет необходимых документов. Аттестат об окончании школы, свидетельство о рождении, ИНН, СНИЛС, банковская карта и даже водительские права.

- Зачем они мне? – усмехаюсь, вертя пластик в руках.

- Доки все чистые, по базам пробиваются, - говорит монотонно Константин, - проблем не будет.

Усадив меня в затонированную наглухо машину, везет на вокзал, а по дороге продолжает инструктировать.

- Снимешь себе квартиру на новом месте. Через месяц сменишь…

- Зачем?

- Так надо… Сильно в компаниях не светись, но и затворницей тоже не живи, это привлечет ненужное внимание.

- Хорошо.

- Никаких соцсетей и общений с общими знакомыми…

- Разберусь…

Удерживая одной рукой руль, второй мужчина достает из бардачка новый смартфон.

- Держи. Сим-карта оформлена на новое имя. В нем вбит номер моего телефона. Звони, если будут проблемы.

Забираю и пихаю в небольшую сумку с документами и наличкой.

- Как устроишься, выбери себе учебное заведение, сообщи мне. Устроим сразу на второй курс.

Город, в котором мне отныне предстоит жить, выбираю наугад. Просто покупаю билет в купе на ближайший рейс.

- Без багажа? – пристально глядя на меня, спрашивает проводница.

- Без.

Прислушиваясь к мерному стуку колес, думаю не о Германе, а о Роме. Он знал все с самого начала. Знал, предупреждал, а я была глуха и слепа. Видела только Германа, слушала только свое глупое сердце.

Кто в этом виноват? Только я.

С первого дня все вокруг только и делали, что шептались о его невесте, но я предпочитала не замечать неприятную правду.

Зарывшись лицом в тощую подушку, давлюсь слезами. Первыми слезами за прошедшие три дня ада.

О, нет… я не умерла, я еще жива… Проходит онемение от шока, возвращается чувствительность.

Кажется, самое паршивое еще впереди.

Каждый глоток воздуха наполняет грудь режущей болью. Приходит осознание новой действительности. И жизнь в чужом городе под чужим именем не самое страшное.

Самое страшное – жизнь без Германа. Жить и знать, что больше никогда его не увижу, что больше никогда не вдохну его запаха и не прикоснусь к нему. Что никогда не почувствую его рук на своем теле, не услышу его голоса.

Не посмотрю в глаза.

Никогда.

Захлебываясь рвущими душу рыданиями, мысленно с ним прощаюсь. Прощаюсь и прощаю.

Я не смогу его ненавидеть. Недаром говорят – любящее сердце найдет оправдание любому поступку.

Значит, так надо было. Его семье, ему самому.

Пусть у него все сложится. Пусть будет счастлив.

Город, который я выбрала, расположен значительно севернее того, в котором я жила до этого. Выйдя ранним утром на перрон, ежусь от озноба. Сырой, холодный воздух, проникая через воротник под толстовку промораживает до костей.

Привыкну.

Снимаю номер в вокзальной гостинице и звоню риэлтору по первому попавшему на глаза объявлению. Потом, так же быстро, снимаю первую, предложенную мне однокомнатную квартиру в спальном районе.

- С вами приятно работать, - произносит довольная агент по недвижимости.

Растягиваю губы в ничего не значащей