Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Подождите, Николка проспится - всем пригодится.
Так старец прозревал его будущее.
Первое послушание Николая - помощь цветоводу -оказалось делом довольно хлопотным: цветов в Иоанно-Предтеченском скиту еще со времен старца Макария было в избытке. Затем его назначили пономарем, а когда выяснилось, что у него хороший слух и голос, - еще и певчим на правом клиросе. Но вскоре пронесся слух о том, что его должны забрать в хор монастыря, а Николай уже привык к скитской жизни. Выход из положения он нашел остроумный - во время пения начал то тут, то там «давать петуха». В итоге из скита его так и не перевели. А 14 марта 1887 года он принял постриг в мантию с именем Нектарий, в память преподобного Нектария Киево-Печерского. «Целый год после этого я словно крылышки за плечами чувствовал», - вспоминал старец.
Приняв постриг, отец Нектарий начал вести крайне уединенный и строгий образ жизни. Даже окна в своей келии он заклеил синей бумагой. Видеть его можно было только в храме или по пути в храм. Все остальное время монах проводил в молитве и чтении духовных книг, на что его благословили старцы. Со временем он начал не только брать книги в монастырской библиотеке (она насчитывала 30 тысяч томов), но и подбирать собственную келейную библиотечку. Подробных сведений о его жизни в этот период не сохранилось. Известно лишь, что 19 января 1894 года в Калуге состоялась иеродиаконская хиротония отца Нектария.
В 1897 году он получил благословение на особенное послушание - чтение светской литературы и изучение наук. В этом был особый Промысл Божий - его, елецкого простеца, словно заранее готовили к общению с образованными людьми. Круг чтения отца Нектария был очень обширен. Он основательно изучил русскую литературу XVIII-XIX столетий, зарубежную литературу (читал Шекспира, Данте, Мильтона). Упорно занимался греческим, латинским и французским языками, изучал историю, географию, математику. Конечно, без природной любознательности, дара восприимчивости все эти занятия не пошли бы впрок. Но семена падали на благодатную почву - в краткий срок отец Нектарий стал человеком поистине энциклопедической образованности, на равных поддерживавшим разговор на любую тему с профессионалами своего дела. Поистине это было чудесное преображение бедного, необразованного выходца из провинции в настоящего интеллектуала.
Кто помогал ему заниматься самообразованием? Возможно, Константин Николаевич Леонтьев, постоянно живший рядом с Оптиной. Известно, что он вслух читал отцу Нектарию свои новые статьи. Безусловно, большую помощь оказывал архимандрит Агапит (Беловидов), с 1897-го бывший духовным отцом иеродиакона. Мастер житийного жанра (ему принадлежат классические жития старцев Льва, Макария, Амвросия, Исаакия), отец Агапит, конечно же, мог дать своему духовному чаду дельный совет - что именно читать и как понимать прочитанное.
Одновременно отец Нектарий брал уроки живописи у послушника Димитрия Болотова (1837-1907), в миру известного художника. Живописью старец интересовался пристально, следил за ее развитием, сам набрасывал эскизы будущих икон... «Теперь живописное искусство в упадке, - говорил он. - Раньше художник готовился к написанию картины - и внутренне, и внешне. Прежде чем сесть за работу, он приготавливал все необходимое: холст, краски, кисти и так далее, а картину писал не несколько дней, а годы, иногда всю жизнь, как, например, художник Иванов свое “Явление Христа народу”. И тогда создавались великие произведения. А сейчас художники пишут второпях, не продумав, не прочувствовав. Например, когда пишешь духовную картину, нужно, чтобы свет не на Ангела падал, а из него струился».
21 октября 1898 года 44-летний отец Нектарий был рукоположен во иеромонаха. Рукополагал его епископ Калужский и Боровский Макарий (Троицкий, 1830-1906). Отец Нектарий так вспоминал об этом: «Когда посвящал меня в иеромонахи бывший наш благостнейший владыка Макарий, то он, святительским своим прозрением проникнув в мое духовное неустройство, сказал мне по рукоположении моем краткое и сильное слово, и настолько было сильно слово это, что я его до сих пор помню -сколько уж лет прошло - и до конца дней моих не забуду. И много ль всего-то и сказал он мне? Подозвал к себе в алтарь да и говорит: “Нектарий! Когда ты будешь скорбен и уныл и когда найдет на тебя искушение тяжкое, то ты только одно тверди: ‘Господи, пощади, спаси и помилуй раба Твоего, иеромонаха Нектария!’” - Только всего ведь и сказал мне владыка, но слово его спасло меня не раз и доселе спасает, ибо оно было сказано со властью».
После рукоположения жизнь отца Нектария не изменилась. Он по-прежнему пребывал в полузатворе, только теперь к его обычным занятиям прибавилось чередное священнослужение в скиту, монастыре и Шамордине. Однажды настоятель получил из Священного Синода предписание откомандировать из обители одного иеромонаха на корабль, отправлявшийся в кругосветное плавание. Выбор пал на отца Нектария, и он было обрадовался, уже направился к себе в келию складывать вещи... А потом опомнился: «А благословение? Благословения-то я не получил!» И бросился к старцу Иосифу (Литовкину, 1837-1911), а тот своего благословения на путешествие не дал. Так отец Нектарий остался в скиту. Это был важный урок смирения и отрешения своей воли.
В октябре 1907 года рядом с Оптиной пустынью поселился писатель Сергей Александрович Нилус (1862-1929), занимавшийся разбором монастырского архива. В своей книге «На берегу Божьей реки» он подробно зафиксировал несколько бесед с отцом Нектарием. Этот материал тем более ценен, что сведения о старце за этот период времени крайне скудны. А Нилус, записывавший свои разговоры с иеромонахом дословно, донес до нас живую интонацию отца Нектария.
Вот их разговор 23 марта 1909 года:
«Заходил проведать давно не бывавший у нас друг наш отец Нектарий.
- Что давно не видать было вас, батюшка? - встретили мы таким вопросом этого полузатворника, известного всем оптинским монахам сосредоточенностью своей жизни.
- А я думаю, - ответил он с улыбкой, - что грешному Нектарию довольно было бы видеть вас и единожды в год, а я который уже раз в году у вас бываю!.. Монаху - три выхода: в храм, в келлию и в могилу, вот закон для монаха.
- А если дело апостольской проповеди потребует? -возразил я.
- Ну, - ответил он мне, - для этого ученые академисты существуют, а я - необразованный человек низкого звания. А между тем этот “человек низкого звания” начитанностью своей поражал не одного меня, а многих, кому только удавалось
