Женщины-легенды. Сильный слабый пол - Ольга Соломатина

О том, что Уильям и Кейт близки, весь мир узнал в марте 2005 года, когда Уильям пригласил Кейт посетить Клостерс во время ежегодного лыжного паломничества туда принца Чарльза, незадолго до его свадьбы с Камиллой. На шумной и многолюдной вечеринке он открыто демонстрировал свои чувства к возлюбленной и однажды даже посадил ее к себе на колени. Там же присутствовал и его отец, который, казалось, воспринимал эту сцену как нечто само собой разумеющееся. Что касается Кейт, то во время этой поездки ей удалось показать окружающим, в том числе и отцу своего молодого человека, насколько далеко зашли их отношения. Она дружески беседовала с принцем Чарльзом в ресторане; в другой раз они увлеченно о чем-то говорили, поднимаясь на склон по канатной дороге.

Тогда же принца Чарльза впервые сфотографировали с девушкой его старшего сына. К тому времени ему и Камилле несколько раз представился случай познакомиться с девушкой поближе; оба они нашли ее милой и симпатичной. Она непринужденно вела себя с родными Уильяма, ей нравилась компания Гарри и его друзей. Стало ясно: Кейт – это всерьез и надолго.

23 июня 2005 года Уильям получил степень на глазах отца, мачехи и дедушки с бабушкой, а также нескольких сотен гордых родителей других студентов. В пяти рядах от принца сидела молодая женщина в сексуальной короткой юбочке под мантией и в туфлях на высоких каблуках, которая уже прошла через церемонию за 80 выпускников до него. На сцену ее вызвали под именем Кэтрин Миддлтон. Получив свой диплом, она широко улыбнулась и вернулась на место, перекинувшись взглядом с Уильямом, который гордо улыбнулся ей в ответ.

«Сегодня особенный день, и я восхищен тем, что могу поделиться своей радостью со своими близкими, особенно с бабушкой, которая постаралась прийти, несмотря на не совсем подходящую погоду», – произнес он в своей речи, показавшейся немного суховатой и официальной. Более естественным казалось чувство заботы, с каким королева похлопала по плечу своего внука, а он поцеловал ее в обе щеки. И гораздо более естественной была улыбка на лице Кейт, когда она, по настоянию Уильяма, знакомила с королевой своих родителей – как будто для нее это было самым обычным занятием.

«Следите за развитием ситуации, – советовали источники во дворце. – То, что Кейт несколько раз встречалась с ее величеством и ужинала с ней в частном порядке, не следует недооценивать. Ее величество осталась довольна Кейт. Кейт обладает непринужденной манерой поведения, а в обществе королевы это преимущество».

Вскоре редакторам газет было разослано предупреждение о недопустимости преследования Кейт, в котором говорилось о том, что некоторые фотографы постоянно переходят все границы, установленные Комиссией по жалобам на прессу. Уильям был намерен идти дальше. По вопросам неприкосновенности частной жизни его консультировал секретарь отца по связям с общественностью. Особенно Уильяма интересовало, как можно воспользоваться прецедентом монакской принцессы Каролины, которой удалось доказать вину фотографов в Страсбургском суде. В итоге после в германской печати было запрещено публиковать фотографии принцессы Каролины и ее детей. Мог ли Уильям добиться того же для своей любимой девушки? Он обсудил этот вопрос с Кейт и ее родными, а через несколько недель обратился к королевским юристам с просьбой предпринять какие-либо официальные шаги с целью обеспечить спокойствие Кейт.

Об этом говорили и на совещаниях в Скотленд-Ярде. Как оправдать миллионные затраты на расследование обстоятельств гибели принцессы Дианы и не обращать при этом внимания на реальную угрозу женщине, которую будущий король выбрал себе в близкие подруги? После консультаций с личными охранниками принца Уильяма офицеры из Скотленд-Ярда разработали ряд мер на случай «непредвиденных угроз». Любопытен сам факт такого обсуждения вопросов безопасности Кейт в то время, когда правительство издавало директиву сокращения расходов на безопасность членов королевского семейства.

Инспектор Кен Уорф, бывший охранник принцессы Дианы, заявил, что принц Чарльз просто обязан выделить Кейт своих охранников, которые постоянно наблюдали бы за ней до тех пор, пока не будет объявлено о ее помолвке с Уильямом, после чего она уже перейдет на попечение Скотленд-Ярда.

Когда принцы проходили военную подготовку, Кейт отметилась на Золотом кубке в Челтнеме. Подносить кубок победителю должна была Камилла. Ко второму забегу Кейт появилась на балконе королевской ложи, где друг принца, лорд Вести, выставил закуски для Чарльза и Камиллы. Там же находились дочь Камиллы Лаура и ее тогдашний ухажер Гарри Лопес; кроме них, в ложе были Том Паркер-Боулз и его жена Сара, Зак Голдсмит, Бен Элиот и Томас ван Страубензее, один из ближайших друзей Уильяма. Впервые за все время Кейт пригласили на такую исключительную встречу одну. Конечно, главной героиней оставалась Камилла, для которой это было официальное мероприятие, но она вовсе не смущалась присутствием рядом с собой другой, более молодой женщины, которая отвлекала часть внимания на себя. Даже напротив – похоже, что Камилле это нравилось. Если кто и понимал, какое волнение в тот момент испытывала Кейт, так только сама Камилла, у которой был большой опыт публичного присутствия рядом с членами королевского семейства без собственного четко определенного статуса.

...

Если кто и понимал, какое волнение испытывала Кейт, так только сама Камилла, у которой был большой опыт публичного присутствия рядом с членами королевского семейства без собственного четко определенного статуса.

Фотографии того дня продемонстрировали публике своего рода «новое» королевское семейство. Новое, свежее и на удивление привлекательное семейство, состоящее из более разнородных представителей, отражавших различные социальные реальности. Каждому здесь было что рассказать: у кого-то за плечами была история супружеской неверности и борьбы за счастье в браке; кто-то мог поведать о юношеской любви, кто-то – об утраченных, но позже вновь обретенных привилегиях. Это был как бы «новый состав труппы»: любовница в роли жены, раздражительный принц в роли заботливого приемного отца, любящего мужа и, возможно, будущего свекра.

Вскоре после этого выяснилось, что Чарльз разрешил Уильяму и Кейт разделить комнату в Хайгроуве, где она уже стала регулярной гостьей. Конечно, требование «только не под моей крышей» выглядело бы странным со стороны человека, уличенного в адюльтере. И все же это был шаг, который Чарльз сделал навстречу Уильяму, признавая зрелость своего сына и серьезность его намерений. Королева также негласно признала их, когда выделила молодой паре романтический коттедж в поместье Балморал в горной Шотландии и приказала начать работы по его реконструкции стоимостью 80 тысяч фунтов стерлингов. Этот коттедж, которому уже 120 лет, находится в дальнем уголке королевского поместья, неподалеку от собственной резиденции Чарльза в Беркхолле, – это поместье чрезвычайно нравится как Чарльзу, так и Камилле, после свадьбы они даже выразили желание встречать там каждый Новый год. На протяжении долгого времени Балморал напоминал Чарльзу о разногласиях с Дианой. Ему нравилось гулять по лугам и лесам; лениво сидеть рядом с закинутой для вида удочкой; он мог часами наблюдать за тем, как течет река. Диана этого совсем не понимала. Она ненавидела скучную жизнь в такой, как ей казалось, «душной глуши». А вместе с Камиллой они гуляли по пустошам как обычная семейная пара – настоящие «мистер и миссис Уэльские». Возможно, отчасти симпатия Чарльза к Кейт объяснялась еще и тем, что в ней он нашел подходящую Уильяму пару для прогулок по шотландским холмам. Хотя счет оплатила королева, она, вероятно, не сделала бы этого без благословения отца Уильяма.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});