Гибель Марса - Михаил Белозеров

  -- Кто будет? - протягивал он нам бутылку, морщась. - Кто будет?

  Жажда мучила всех, но последовать Лехиному примеру мы не решился. Рос прибежал и, не понимая, что происходит, уставился на бутылку жадными глазами.

  -- А где Сорок пятый? - забеспокоился я и оглянулся в ту сторону, куда, как я полагал, он ушел.

  Сорок пятый пропал.

  Мы обегали все окрест. Раз двадцать взбирались на самые высокие барханы. Едва не потеряли друг друга. Сорвали все голосовые связки и взмокли, как шахтерские лошади, но так его и не нашли. Даже нас главный сыщик - Росс - со своим прекрасным носом не мог взять след - после бури все следы и запахи унес ветер.

  -- Хороший был юмон, -- сплюнул на песок Федор Березин. - Что будем делать?

  -- Не знаю, -- признался я, посмотрев, как его плевок жадно поглощает песок. И тут меня осенило: -- А как вообще мы здесь очутились?

  -- В смысле? - спросил Леха, выглядывая из-за спины Катажины.

  Он снова стал волочиться за ней, стоило мне оглянутся. Шепотом говорил всякие гадости, за которые его стоило отвести за бархан и дать в морду.

  -- В смысле... -- многозначительно повтори я, -- что мы летели в "мотке"!

  И тут мы все вспомнили. А Федор Березин сообщил:

  -- Я знаю, где мы...

  -- Где? - спросила Катажина, брезгливо вытряхивая песок из складок одежды.

  -- В бабоне!

  -- Час от часу не легче! -- Катажина возмущенно соскочила с кочки. - Вот почему здесь никого нет! - она огляделась - быть может, все еще в поисках Сорок пятого юмона, к которому мы все привыкли.

  -- И нет сторон света, -- добавил Федор Березин.

  -- Я же говорил, что это не Марс! - заявил Леха.

  Но от него отвернулись, потому что он как раз твердил об обратном. Один Росс ничего не соврал, а только тяжело дышал - ему страшно хотелось пить.

  -- Нет, -- возразил я. - Мы не в бабоне.

  -- Вспомни, -- попросил Федор Березин. - Мы все свалились на тебя.

  -- Ты же был в кабине?!

  -- Но вовремя сориентировался. Когда "мотка" стала падать, я знал, что ты испугаешься.

  -- Испугаюсь? А... точно! - обрадовался я. - Ох и Федор! Ох и Федор!

  -- Это потому что я самый умный, -- важно заметил Федор Березин и по привычке выпятил грудь.

  В его армейских усиках уже серебрились седые волосы. А некогда густая шевелюра заметно поредела. Но глаза по-прежнему горели азартом и юмором. Женить его надо, подумал я, женить.

  -- Раз ты самый умный, найди путь, как отсюда выбраться, -- вмешалась Катажина.

  -- Очень просто, -- ответил он.

  -- Ну и как? - наклонился к нему Леха, не забывая бросать на Катажину сальные взгляды.

  -- Да, -- спросил я, -- как? Без посторонней помощи это невозможно!

  -- Надо тебя напугать.

  -- Всего-навсего, что ли?! - закричали все, кроме, разумеется, меня самого и Росса, который ничего не понимал, а только крутил головой, дивясь на наше возбуждение.

  -- До полусмерти, -- высказался до конца Федор Березин.

  -- Как ты себе это представляешь? - спросил я, невольно поеживаясь, ибо представил, что они могут придумать - ничего умного, разумеется.

  -- Еще не знаю, -- сознался Федор Березин.

  -- А давайте!.. - вскрикнул Леха, делая глупое лицо еще глупее. -- Нет... -- печально признался он, -- не пойдет...

  Я посмотрел на него, как на врага. Мало ли что он придумает. На его плоской морде было написано, что кроме того, как столкнуть меня с холма или зарыть по горло в песок, фантазия его не работала. Честно говоря, у меня тоже хватало воображения не на многое, как то: чтобы меня стукнули по голове, подвесили за ногу, мучили жаждой или морили голодом. Нет, это было нестрашно. Из-за этого не перемещаются из бабона в бабон по собственному желанию.

  -- А если?.. - поддалась порыву Катажина Фигура, не смея взглянуть на меня. - Нет... -- она покривилась, как от вида крови. - Не согласится...

  Единственно, что она могла придумать - это лишить меня плотских радостей. Страшно, он не смертельно.

  -- Придумал! - воскликнул Федор Березин.

  -- Ну?! - три пару глаз: две вопросительно и одна скептически уставились на него.

  -- Спички есть?

  Леха тут же достал зажигалку.

  -- Ты собираешься его поджечь? - с иронией спросил Федор Березин.

  -- Ну да... -- шмыгнул носом Леха. - А что еще?

  -- Святая наивность! Хм... Хорошие у тебя друзья, -- заметил Федор Березин. - Чего ты больше всего боишься в жизни? - спросил он, доставая из коробка, который нашел в своих необъятных карманах Леха, одну единственную спичку и зачем-то слюнявя ее.

  -- Не знаю. Как-то сразу и не сообразишь... -- я посмотрел на Катажину.

  Не признаваться же в самом деле, что я боюсь потерять ее и Росса. А еще мне не хотелось расставаться с моими какими никакими, но все-таки друзьями: Лехой Кругловым и Федором Березиным.

  -- Доставайте свой планшетник и еще, что там у вас к нему полагается, -- скомандовал Федор Березин.

  Мы достали: планшетник и ключ с брелком.

  -- Раскрывай!

  Раскрыли. Только ничего хорошего не получилось, потому что мы тут же оказались словно под невидимым потолком - верхней твердью, что, собственно, и было небесной границей бабона. Даже Росс взлетел вместе с нами. Естественно, я его на всякий случай придерживал за хвост. Я также держал Катажину под ручку, а Катажина - Леху. Единственный, из нас, кто ни за кого не держался, был Федор Березин.

  Под нами, словно копейка, простилалась круглая пустыня. У меня с непривычки закружилась голова.

  Так как мы ничего не весили, и вообще как обычно были лишь видимостью реальности, то Федор Березин сделал следующее: послюнявленную спичку приклеил к верхней тверди и повис на ней. Видать, он вспомнил свои курсантские навыки портить потолки в общественных туалетах.

  -- Ну?.. - спросил ли мы хором. - Что делать-то?

  -- А теперь валите отсюда!

  -- А ты? -- изумились мы.

  -- А я повишу!

  -- Стоп! - сказал я, невольно хватаясь за него. - Возвращаемся все!

  -- Я, повишу, -- уперто сказал Федор Березин.

  -- Если мы вернемся без тебя, то ты упадешь, -- сказал я унылым голосом.

  -- Ну и хорошо, -- беспечно возразил Федор Березин.

  -- На испуг хочешь взять? - осведомился я, поглядывая на пустыню величиной с копейку.

  -- Хочу, -- признался он.

  Я еще раз посмотрел вниз. Действительно, упасть с такой высоту решится не всякий - мало ли что с тобой случится, хотя это и бабон, он кто знает его свойства? Вдруг в самом деле разобьешься?!

  -- Слушай, -- сказал я ласково, -- иди к нам, -- и даже сделал движение, чтобы оторвать Федора Березина от его спички, но разумеется, ничего не получилось, потому что у нас не было плоти.

  -- Песчаная буря! - крикнула Катажина.

  С небесной высоты она выглядела сущей ерундой, не крупнее расчески на туалетном столике.

  -- Сейчас унесет мой планшетник, -- забеспокоился Леха.

  Росс лизнул меня в щеку. Ему явно хотелось на Землю, где пахло собратьями и где можно было поливать травку и кустики, а не висеть в поднебесье.

  -- Если планшетник унесет, мы все разобьемся, -- радостно сообщил Федор Березин.

  Несомненно, он испытывал садистские чувства.

  -- Вряд ли, -- уперто сказал я. - В бабоне нельзя разбиться.

  -- Чисто теоретически. Вспомни Жору Мамырина, -- нервно сказал Леха.

  Действительно -- тогда мы здорово ударились, выпав в бак с отходами. И я представил, что с нами случится - мы рухнем бог весть с какой высоты и, вероятнее всего, останемся в этом бабоне навсегда, погребенные под тоннами песка, если это в самом деле бабон, а не игра нашего воображения. Вот тогда-то я и испугался. Федор Березин знал, что я боюсь высоты, и действовал наверняка. Коварный, предательский план - иначе бы я не переместился.

  В общем конечно, это как всегда случилось спонтанно, хотя я до сих пор считаю, что меня банально взяли на испуг. Первыми в иную реальность переместились: Леха, Катажина, Росс и я. И только через бесконечно долгую секунду, в течение которой я едва не поседел, из ниоткуда вывалился ухмыляющийся и довольный Федор Березин и плюхнулся рядом прямо в лужу, из которой на пару с жадностью лакали Росс и Леха. Катажина с брезгливостью поглядывала на них. Впрочем, через мгновение к ним присоединился и я.

  Между прочим, планшетника, в котором крутился правильный многогранник - икосаэдр, и ключ от портала вместе с брелком так и остались в бабоне. Что стало с Дураконом сорок пять, мы так никогда и не узнали. Похоже, он до сих пор бродит где-то в поисках выхода. А может быть, его эвакуировали спецслужбы, на которые он работал. Недаром он стремился к какой-то определенной точке в бабоне. Отрастил новые рожки и приступил к работе по выявлению нежелательных элементов вроде нас. Больше мы с ним, как и с комиссаром Ё-моё и Ремом Понтегера, никогда не встречались. В глубине души у меня теплится надежда, что однажды в наш новый с Россом дом постучит Лука Федотов. У нас было бы о чем поговорить и вспомнить былые деньки. Однако проходит год за годом, а Лука не появляется, и о нем ничего не слышно. Быть может, он путешествует по другим галактика? Кто знает? Тому, кто обладает бессмертием, это совсем нетрудно делать.