Людовик XIV - Франсуа Блюш

Так как речь идет о представлении, надо думать, что одной из привилегий знатного сотрапезника или обычного придворного, как и короля, является получение приглашения на премьеру лучшего спектакля. 14 февраля 1662 года начал работать «машинный зал» театра в Тюильри, этот ультрасовременный театр был создан по замыслу Вигарани{199}. С 24 июня по 11 августа того же года Мольер поселился в Сен-Жермене, чтобы развлекать Людовика XIV и его двор{191}. 29 января 1664 года он дает «Брак поневоле» в Лувре, у Анны Австрийской. 13 октября труппа того же Мольера вызвана в Версаль; здесь она остается до 24-го. И так все продолжается около десяти лет: когда Людовик принимает какое-то решение, он удивительно умеет держать свое слово.

Двор отдает предпочтение балету, а не комедии, как того требуют правила игры: двор следует в своем выборе за королем, тонким ценителем, любителем балетного искусства. 26 июля 1661 года в Фонтенбло Луиза де Лавальер танцует в балете «Времена года»{213}. В феврале 1662 года в зале Тюильри впервые показан балет «Влюбленный Геракл», он воскрешает в памяти свадьбу Людовика XIV спустя два года. Вигарани стараются сделать все как можно лучше. На деньги (88 699 ливров!) не скупятся. Король и королева танцуют вместе. Людовик XIV, соперничающий с профессиональными танцорами, увлекает и Марию-Терезию в вихре своего блестящего танца. Через семь лет (февраль 1669 года) в этом же самом зале со сценическим механическим оборудованием Людовик XIV появится в последний раз на подмостках{242}. Правда, придворный балет уже готовится уступить свое место французской опере, предшественником которой он был; а в декабре 1671 года{242} король не принимает участия в «Балете балетов», исполняемом в Сен-Жермене, в этом балете, который, как нам кажется, был прекрасной «лебединой песней» придворного рыцарского и куртуазного стиля.

Если формы развлечений двора меняются и если даже король со временем предпочитает постройки из камня эфемерным декорациям и уменьшает вскоре расходы на развлечения, традиция праздников продолжается, по крайней мере, до 1682 года, как будто воспоминания о «Забавах волшебного острова» продолжали преследовать воображение и воскрешать воспоминания.

«Большой королевский дивертисмент» в Версале, устроенный для двора 18 июля 1668 года, за один день показал, что он может соперничать с праздниками «Волшебного острова», продлившимися целую неделю. Король, не колеблясь, тратит около 150 000 ливров. Официально праздник организован в честь мира, заключенного в Ахене 2 мая, по которому к Франции отходит Валлонская Фландрия. «Король, — пишет Фелибьен, — подаривший мир, как того хотели его союзники и вся Европа, и выказавший умеренность в своих требованиях и беспримерную доброту, даже будучи на вершине своей славы, думал только о том, чтобы заняться делами своего королевства и, желая наверстать упущенное, так как при дворе не устраивались карнавалы в его отсутствие, он решил организовать праздник в парках Версаля, а если развлечение устроить в таком дивном месте, настроение поднимется еще больше от необычной и захватывающей дух красоты, которой этот великий король умеет «приправить» все свои праздники»{74}. Праздник в Версале устраивается, чтобы отпраздновать одновременно два события: два месяца назад была завоевана Фландрия и ровно год назад покорена мадам де Монтеспан. Герцог де Креки, первый комнатный дворянин, поставил комедию (для которой Вигарани соорудил театр). Маршал де Бельфон, первый метрдотель, позаботился об угощении, ужине. Кольбер, как суперинтендант строительства, взял на себя выполнение строительных работ, оформление и руководство фейерверком. С двенадцати до шести вечера замок был открыт; дамам предлагают комнаты для отдыха, и для всех — прохладительные напитки. В шесть часов открываются выходы в сад. Король предлагает своим придворным совершить «приятную прогулку»; он показывает гостям новые партеры, бассейны и боскеты. В боскете Этуаль их ждет чудесное угощение. Затем театр, созданный Вигарани на «аллее короля», предлагает 1500 зрителей «Жоржа Дандена, или Одураченного мужа», комедию Мольера в 3-х действиях, в начале, середине и конце которой показываются балеты и интермедии «Праздники Любви и Бахуса», к которым музыку написал Люлли, а слова — Мольер. Эта постановка, по признанию Фелибьена, «всем понравилась, всех очаровала». «В танцах нет ни одного па, которое не обозначало бы именно то действие, которое танцоры должны выразить, а их жесты — это те слова, которые должны услышать зрители. В музыке все служит тому, чтобы выразить страсть и покорить слушателей. Новизной поражают чарующая гармония голосов, удивительная инструментальная симфония, удачное объединение разных хоров, приятные песенки, нежные и страстные диалоги влюбленных, раздающиеся эхом со сцены, и, наконец, восхитительное исполнение во всех частях; с первых слов пьесы чувствовалось, что музыка усиливается и, начавшись одним голосом, переходит в целый концерт, исполняемый больше, чем сотней человек, которые сразу же все на сцене соединяют игру на инструментах, голоса и движения танца в единый аккорд и ритм, который завершает пьесу и всех ввергает в невыразимое восхищение»{74}. Затем накрывают столы для ужина в соседнем зале, построенном в форме восьмигранника, высотой в 50 футов, внутри которого все напоминает античный храм. Сорока восьми дамам дана привилегия разделить ужин с королем, здесь графини, жены маршалов, но также и знатные дамы судейского сословия, например супруга судьи или жена президента Тюбефа. По соседству в шатрах-кабинетах накрыт ужин для королевы, других придворных дам и послов. Для всех, пришедших посмотреть спектакль, в парке организованы буфеты. После ужина начинается ослепительный бал в другом зале-восьмиграннике, в котором Орфей и Арион являются главными мифологическими персонажами. Затем ночной праздник заканчивается иллюминацией и фейерверком, который взметнул ввысь тысячи огней, засверкавших ярче, чем звезды». Свет исходил отовсюду — от 72 фонарей главной аллеи, из большого бассейна, наполненного водой, превратившегося в «море пламени и огня», из трех бассейнов, расположенных ниже в форме «Подковы», из больших аллей, окружающих партер. Последние ракеты выписывают в ночи вензель Его Величества: королевское «Л», которое сияло очень ярким и чистым светом»{74}, — свидетельствует Фелибьен. Чтобы не прерывать очарование праздника, двор покидает Версаль ночью, после окончания спектакля (один лишь Монсеньор остается на ночь в замке), убежденный, как и Фелибьен, что подобный праздник «превзошел в какой-то степени все, что было когда-либо создано»{74}.

А так как нельзя превзойти, король считает необходимым создать что-то подобное. Праздник 1668 года отметил аннексию Фландрии; новые «развлечения в Версале» (июль 1674 года) пройдут, чтобы отпраздновать молниеносное завоевание Франш-Конте. На празднике нет Мольера: он умер в прошлом году. А Люлли в зените всей славы, ставший «настоящим мастером придворных праздников»{242}. Праздник 4 июля, как и в 1668 году, открывается прогулкой и угощением в парке; затем в мраморном дворике приглашенные Его Величества присутствуют на «Альцесте», лирической трагедии Кино, к которой музыку написал Люлли; после пьесы все «разговляются после полуночи». 11-го перед фарфоровым Трианоном слушают и восхищаются «Версальской эклогой» на музыку главного композитора Люлли; затем следует концерт и ужин в боскете. 19-го двору предлагается снова ужин в Зверинце, плавание в гондолах по большому каналу и «Мнимый больной», которого играют перед гротом Фетиды. Угощение, приготовленное 28 июля, затмевает все предыдущие; «искусство стола» гармонирует с искусством королевских развлечений. С наступлением вечера в театре, построенном для этой цели около механизмов, управляющих большой водой, Люлли дирижирует своей оперой «Праздники Любви и Бахуса», балеты из которой были представлены на праздновании 1668 года. За оперой следует пиршество в мраморном дворике, обустроенном Вигарани. Пятый день празднеств падает на 18 августа. После гигантского угощения, поданного на стол диаметром в 9 метров и на котором стояло 16 пирамид из фруктов и сластей, в Оранжерее была сыграна трагедия «Ифигения». Ночью были устроены великолепная иллюминация на большом канале и очень большой фейерверк, который под конец зажегся в небе огромным куполом света, образованным 5000 взлетевших ракет. Наконец 31-го — новый ночной праздник, задуманный так, чтобы превзойти все созданное раньше. Когда наступает настоящая ночь и 650 терм, «или статуй для освещения», льют свет на берега канала, весь двор усаживается в гондолы. Между освещенными берегами под звуки скрипок изящные лодки плывут ко дворцу мечты, ко дворцу Нептуна и Нимф, сооруженному искусным мастером Вигарани из разукрашенной материи и картона, сверкающему драгоценными камнями. Иллюминации, возобновленные в Версале в июле 1676-го, которые будут стоить королю 71 000 ливров, не превзойдут иллюминации 1674 года.