Железный прапор - Андрей Негривода
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Теперь вот где всплыл…
– Сколько ж ему лет-то?
– Около шестидесяти…
– Педофил, мать твою! – сплюнул в сердцах Док. – О душе подумать пора бы, а он все туда же – целки рвать…
– Так что Фарид?
– Фарид сдаст нам караван, если мы спасем его дочь…
– Понятно… А почему ваш Сайрам боится?
– Или осторожничает на всякий случай. Он пойдет не с караваном… – продолжил Мулла. – Сайрам пойдет с кучкой приближенных нукеров параллельно, наблюдая караван со стороны…
Теперь переглянулись между собой Медведь и Джо – задача становилась понятной: на роте Олега был сам караван, группе же Игоря доставался «хозяин». Разделение труда… Мать его!
– Абдулло, прошу тебя, все подробности и детали! – обратился Медведь к Мулле.
– Значит, так… В горах есть одно место, его называют Змеиное ущелье… Плохое место… – Мулла задумался на секунду, словно вспоминая что-то. – Туда даже змееловы не ходили… В это ущелье ходили только мой отец и дед…
– И ты?
– И я… Не знаю почему, но в этом проклятом Аллахом ущелье всегда устраивали свои гнезда гюрзы… Они там свои яйца откладывают. Их там скопище!.. И в основном самок… Мертвое место… Но… – Абдулло посмотрел на Игоря: – Наша семья всегда жила в достатке и была уважаемой… Ты знаешь, сколько стоит в Москве грамм яда гюрзы в кристаллах?
– Ну…
– Около сорока тысяч долларов…
– Сколько? – привстал Бандера. -…А в Душанбе, к примеру, не больше тысячи… А знаешь, сколько нужно поймать змей, чтобы получить этот грамм в кристаллах? -?
– Не меньше двадцати…
Вот тут-то ребята и переглянулись.
– А ты представляешь себе, что такое гюрза? -? – пожал плечами Медведь.
– Среднеазиатская кобра или, скажем, эфа никогда не нападет первой, если ее не потревожить. Скорее всего, просто уползет… А вот гюрза… Я бы ее назвал королевой змей, а не кобру – смелая, сильная и умная… А главное, она охотится…
– Так все же охотятся! – прорезался Кабарда.
– Гюрза охотится даже тогда, когда не голодна – она, как волк, охотится про запас… И нападает первая… И добычу преследовать может несколько десятков(!) километров…
– Ты хочешь сказать, Мулла… – подумал вслух Джо.
– Это самое надежное место около границы – в Змеиное ущелье не ходит никто, даже пограничники…
– И что…
– Сайрам устроил свой лагерь именно там. Туда же увезли и Зухру. И этот шакал придет за ней туда в любом случае…
– А змеи?
– Не знаю! Это место всегда обходили стороной… В Змеиное ущелье не ходили даже старые змееловы, только мой дед и отец… Это была наша вотчина!..
– Дальше! – рявкнул Медведь.
– В ущелье есть небольшой дувал, его отстроили по приказу Сайрама. В нем и держат эту девочку, Зухру…
– Значит…
– В ущелье у нас будут два врага – Сайрам и змеи…
– А у него?
– У него там лагерь… Как он «договорился» со змеями, я не знаю, но…
– Понятно… – протянул Игорь. – Что мы делаем?
Это уже был даже не вопрос.
– В первую очередь – меняем ботинки на «кирзачи»…
– И ходить будем только там, где пройдет Абдулло… – произнес Бай. – Как по минному полю…
– Еще хорошо бы надеть национальные халаты…
– Такую маскировку нам никто не разрешит, – сказал с уверенностью Медведь. – Мы не в глубоком «поиске», а в войсковой операции. Еще свои же, не дай бог, передолбашат, приняв за караванщиков…
– Дело не в маскировке, Игорь…
Теперь самым главным человеком в операции становился Мулла. От него и от его умения, знания и опыта змеелова зависело все. И Абдулло это понимал, как никто из его друзей. -…Гюрза – особенная змея. Единственная в своем роде. Это живой локатор.
– Как это? – Неугомонный Бандера всегда хотел знать подробности.
– Я знал об этом с детства… А потом специально интересовался у ученых-серпентологов… Она преследует свою добычу, воспринимая тепловое, инфракрасное излучение от живого организма…
– Еп-п-т-т твою мать! -…Но при этом она слеповата. Догнав свою добычу, она видит только ее контуры, в отличие от других змей. На них и бросается…
– Ты хочешь сказать…
– Это знает каждый змеелов… Развевающиеся полы ватного халата отвлекают гюрзу, а главное, скрывают контуры самого человека. Она может броситься на полу халата.
– Почему ж тогда на нее так мало охотников?
– Страх… Гюрза – змея очень агрессивная по природе. А потом… Она очень сильная – взрослая самка может достигать трех метров в длину… И толщиной с твой, Саня, бицепс…
Бандера взглянул на свою руку… Сержант Черный имел в Отряде подпольную кличку: Саня-48. Его бицепс в объеме имел 48(!) сантиметров…
– Ни фуя себе! Таджикская анаконда!
– Ее именно так и называют… Сам понимаешь – не у каждого на нее может хватить сил… Поймать – не фокус. Главное – суметь удержать!..
– М-н-да-а!.. – протянул Медведь. – Отличные перспективы… Сходить в гости к этим монстрам… Слышь-ка, Абдулло, а их там много в этом ущелье?
– Как тебе сказать?..
– Каком кверху! Че тянешь-то? Говори как есть!
– Ладно… Не кипятись… – Мулла задумался на секунды. – Такое дело… Сейчас сезон кладки яиц – конец весны, начало лета. Для змеелова это время отпуска, как и для горнолыжника… Мы в это время на «охоту» не ходим – слишком опасно…
– Говори, не тяни!
– В это время все гады, не только змеи, но и скорпионы, фаланги, сороконожки становятся особенно агрессивны, а главное, ядовиты… Особенно самки, откладывающие яйца…
Ребята, слушавшие Муллу, стали потихоньку ощущать, как их коротко стриженные волосы превращаются в стальную проволоку.
– А в Змеином ущелье… Я бы туда сейчас не ходил…
– Чую я, пацаны, что мне со своими взять этот караван будет легко по сравнению с вашим турпоходом… – тихо произнес Джо.
– Мать твою нехай… – прошептал Бандера, понявший наконец-то все перспективы.
– Так что наш халат – это хоть какая-то надежда… Типа «броника» в бою… – закончил Мулла. – Может и помочь… Если повезет…
– Ясно…
Группа задумалась.
И тут…
Так случалось почти всегда. Тихий, незаметный на фоне остальных Бульба выдавал идею, которая впоследствии… Его даже пытались переименовать из Бульбы в Генератора (в смысле, генератора идей)…
– А что, если халаты не надевать, а повязать на поясе рукавами?..
– Типа шотландцев в юбках… – машинально продолжил его мысль Медведь и тут же понял всю ее гениальность…
– А что?! Это – решение! – просчитал Джо. – Молодец, тезка!
Бульба покраснел до самых ушей.
– Это может помочь, – сказал Мулла.
Тут все бросились тискать Бульбу так, словно он уже стал героем рейда.
– Ну, бля, Бульбаш! – гремел Бандера. – Если проскочим, я тебе кабак выставлю за свой счет.
– И я! – вторил ему Змей.
– Старших по званию вперед положено пропускать! – присоединился Тюлень со своим непререкаемым авторитетом в группе. – Хоть и бывших…
– «Мукузани», «Хванчкару» пить будем – я сказал! – вскинулся Брат.
Эта сумятица продлилась еще несколько минут…
– Ладно!.. – Медведь поднял вверх руку со сжатым кулаком, что всегда было на их языке знаком «Внимание!» – Это, наверное, действительно выход, раз Мулла подтверждает… Спасибо, Олег! Дальше… Что дальше, Абдулло?
– Сывороткой запастись! И побольше! Туда «пропеллер» прилететь не сможет – если кого укусят, выносить придется самим, а это день пути…
– Принято… Что еще?
– Остальное предугадать нельзя…
– Понятно… – Теперь слово взял Медведь. – Вооружение – по штатному расписанию… Все! Отдыхать, пацаны, выходим через шесть часов, в сумерки, подальше от посторонних глаз…
3 июня…Прошедшие с того разговора сутки прошли для группы тихо и довольно удачно. Перебраться за Пяндж, следуя указаниям и наставлениям Муллы, не составило никакого труда, хотя река эта, как и любая другая горная речка с мощным течением, была опасна и коварна. Но обошлось.
Единственное, что смущало группу, так это загадочное поведение самого Муллы и печать таинственности на смуглом лице Бая…
А происходило вот что.
Мулла за два часа до выхода группы в рейд исчез куда-то и вернулся через какое-то время со старым овечьим бурдюком, в котором было нечто, весившее, как определил Медведь на глазок по объему, килограмма четыре и издававшее запах нестираных портянок… Тогда, сутки назад, Игорь не стал задавать глупых вопросов, понимая, что Абдулло в этих вопросах выше их всех, вместе взятых, на три головы…
Теперь же, переправившись через пограничный Пяндж и углубившись в «зеленку» уже афганских гор, Мулла время от времени что-то говорил Баю по-таджикски и, получая в ответ кивок головой, исчезал на десять-пятнадцать минут. А вернувшись, продолжал как ни в чем не бывало вести группу по только ему заметному пути. Так продолжалось с самого утра, вот уже часов пять…
