Женщина-трансформер - Елена Нестерина

Я злилась-раздражалась и думала о том, что уже не первый раз напоминаю сама себе нашу бесславную Родину. Бестолковую Россию. И пусть это слишком пафосно и с колоссальным таким замахом. Но никто ведь моих мыслей не узнает.

А похожа – правда. У нас ведь много общего. У меня, у простой русской женщины, и у нашего государства множество возможностей: у страны природные ресурсы и полезные ископаемые, а у меня всякие способности, нормальное здоровье и широкая славянская душа. Как мы их используем? Просираем. И я, и Родина моя могли бы быть сильными, проявиться в лучшем виде – она на мировой арене, а я среди людей. Но мы не проявляемся, мы только и делаем, что сдаём позиции, возможности свои по ветру пускаем. Мы только уступаем место другим, прибедняемся и кланяемся. Что она, что я. Только ведь мне и кажется, что у других всё хорошо, а у меня – дерьмо обыкновенное. Другие всё делают здорово и правильно, а у меня только чёрт-те что получается. Никакой гордости. Вот уважать нас и перестали, потому что мы себе сами на голову накакали. Тут у нас русские гадят русским, и я себе одни проблемы создаю, сплошная диструкция наблюдается в моём поведении. В нашей стране рождаемость падает, и у меня до сих пор по нулям. Сматываются от России бывшие облагодетельствованные народы типа украинцев – и меня все кидают, как хотят.

Но ведь не такая я и страшная, и не такая чтобы уж совсем немолодая, и если дура, то не последняя! А уж что про страну говорить… Вот что нас может спасти? Какой супержених должен явиться, чтобы решить все мои проблемы, а Родину мою бестолковую так в люди вывести и чем-нибудь одарить, чтобы всё у неё наладилось? Инопланетяне, что ли, могут помочь? Или выйти России-матушке замуж за дядю Сэма? Взять, совсем сдавшись, его фамилию или всё-таки выступать под двойной: чтобы получилась семья – Соединённые Штаты России и Америки? Ой, Остап, куда же тебя понесло?.. Женился уже дядя Сэм на индейцах – и чем всё кончилось? Да и не женятся преуспевающие элементы на таких, как мы с моей Родиной. Делают разве что содержанками. Да и то обираемыми по всем статьям.

Так что никакого выхода мне не виделось. Сами мы должны были как-то выбираться. Опять-таки и я, и я, и Родина моя. И если кому-то грозило положение женщины для развлечений, а кому-то – возможность стать сырьевым придатком, то что поделать? Только бороться. Ух, меня бы в правительство, такую умную…

Так что чем я могла помочь нам? По крайней мере не сдаваться. Да, это единственное. Русские ведь не сдаются. Интересно, а вот чего я не додумывалась свалить за границу в поисках счастья? Ведь и в Париже, и в Вене, и на блаженных морских курортах мне понравилось. Ломанулась бы туда на жительство, а? Интернет всё тот же, знакомство – чемодан, вокзал, жених. Ух, патриотка ленивая, чего ж не собралась? А вот и не знаю. Люблю я здесь всё. И русскую народную дурь, и города-деревни. Но неужели придётся продаваться вместе со всем этим? Эх, не хочется.

Ну, Русь, взмахни крылами. Я-то сейчас взмахну, а ты? Кто бы тебе сделал такой подарок, какой мне обломился?..

Вот какие у меня были новогодние мысли.

А в Сатану-Клауса я всё-таки запустила банановой кожурой. Сама же ни в чём не повинному телевизору мордочку и вытирала…

И, наконец, время вылета наступило. На экране телевизора появился правитель страны. А я уже была готова. Да, если бы он мог видеть через экран, что в его царстве-государстве проживает такая удивительная гражданка. Которая крылышки сжала, на диване валяется, очками блестит и телефон мобильный одной лапой к другой пристёгивает. Но, к его счастью, связь у нас через телевизор пока односторонняя. Не увидел президент чуда.

Вылетело оно на улицу и устремилось в ночную высь.

Я летела и летела вверх, каждую минуту подсвечивая экран телефона и поглядывая на время. Ещё прошла минута, отделяющая старый год от нового, ещё. Надо же, а ведь сейчас сквозь меня от земли к спутникам и обратно проходит множество всевозможных сигналов. Люди поздравляют друг друга по мобильникам, по интернету. На самом деле – множество позитива, этих самых поздравлений, пропускала я через себя. Надеюсь, всё это пойдёт мне на пользу! А почему бы нет?

Ну, сколько там? Ага, без одной минуты. Выше, надо ещё выше. Есть! Будильник, поставленный на ноль часов ноль минут нового года, заиграл мою любимую мелодию – восхитительный «Полёт валькирий». Новый год! Наступил Новый год! Поздравляю себя! Ура!!!

Бах, бах, ба-ба-бах!..

Ой, какая красота! Подо мной – и тут, и там – распустились цветные одуванчики салютов, мелкие розочки ракетниц, запрыгали бесчисленные огоньки петард, китайских ракет, шутих и хлопушек. Резвится народ, празднует. Ура-а-а!

Я кричала «ура!» и продолжала лететь вверх. Хотя не собиралась.

Телефон ожил. Заиграл «Улетай на крыльях ветра». Эту музыку я специально скачала для звонка Глеба. Ой, ну надо же – а я не подумала, что он может мне звонить, и не прицепила к уху гарнитуру. Пришлось извернуться и, кое-как планируя, держаться в воздухе, прижимая к голове телефон.

– Вот теперь я по-нашему поздравляю тебя с Новым годом! – радостно кричал Глеб мне в ухо.

– И я, и я тебя! – вопила куда-то себе в лапу я.

– Ты что делаешь?

– Летаю!

Сигнал его телефона наверняка шёл к спутнику сквозь меня. По крайней мере, мне очень хотелось, чтобы так было. Потому что слова, которые сейчас раздавались, я с удовольствием записала бы на все диски, все дискеты, флэшки и прочие носители своего мозга. Чтобы они остались там навсегда.

– Я, знаешь… тоскую. Приезжай скорее из своей командировки, – говорил Глеб. – Я тебя люблю. Правда. Я тебя люблю как… как вообще. Я боялся говорить.

– Любишь меня???

– Да.

– Ой… – я зависла в прямом и переносном смысле.

Но Глеб нет.

– Ты ничего не говори. Я понимаю. Тебе меня не обязательно. Но я тебя – очень люблю.

Я перестала махать крыльями. Хотела потому что схватить себя за пылающее лицо. Вспомнила, что это невозможно. А процесс пошёл – я камнем вниз тю-ю-ю-ю… Ой, мамочки!

Но это почему-то казалось неважным. Всё для меня. Счастье на меня просто сыпалось. Бог, за что ты меня так любишь?

И ты, Глеб…

– Глеб. Я тоже тебя люблю.

– В каком смысле?

– А в каком можно?

– В прямом!

– В прямом люблю, Глеб.

Больше я говорить не могла. Нужно было спасаться от авиакатастрофы. Убрав трубку от уха, я выпрямилась, с трудом расправила крылья. Ой. Просто натуральный удар о ледяной воздух.

Но падение прекратилось. Я снова взмахнула крыльями. Полетела.

Всё продолжало быть хорошо.

Чудесно.

В новый год я влетала со счастьем.

А потому, взглянув на непрерывно распускающиеся опасные (для меня особенно) пиротехнические цветы, я опять рванула вверх.