Рождение богов - Галина Раздельная

– Это же выход портала! – озвучил за него его догадку первый помощник.

Хоннор дёрнулся от непривычно высокого крика помощника. Тем временем молнии в небе постепенно сплетались в энергетический кокон, готовый в любое мгновение связать две точки вместе, построив между ними проход. Давно забытые лекционные знания одно за другим возвращались к командиру. О порталах Хоннор знал и помнил не многое. Подобная технология оставалась в рамках теории и узких исследований, и не применялась широко в Республике, хоть её внедрение для транспортировки неорганических веществ планировалось уже через три столетия. За пределами же Сеннаара о подобных технологиях в их и соседних галактиках даже не мечтали. И сейчас необычный эффект, формирующийся в небе, был не похож ни на одно из явлений, которые ему и другим студентам-военным показывали в лабораториях – один из проходящих стадию формирования выходов/входов портала,

Опомнившись, Хоннор быстро отдал приказ. Через полминуты в небе появились залпы сигнальных ракет. Комбинация из более десятка цветов несла в себе всего четыре слова приказа: «Открыть огонь на поражение». К сожалению, Хоннор не мог указать цель, но грош цена его штабу, если те сами не догадаются, куда наводить прицел. Так и произошло. Не успели следы сигнальных ракет раствориться в темнеющем небе, как его наполнили иные краски, теперь уже краски взрывов. Оставшаяся на ходу авиация и артиллерия сокровищницы открыли прицельный точечный огонь по разбухающему на глазах кокону, нависшему над шпилем одного из Хранилищ.

Хоннор неотрывно наблюдал за обстрелом, не замечая, как белеют впившиеся в ограду пальцы. Энергетический кокон немного искривлялся, но всё равно продолжал формироваться. Мощности оставшихся сил авиации и артиллерии явно не хватало, чтобы прервать этот процесс. Кто бы ни строил этот портал, он заранее пустил немалые усилия на блокировку сигналов связи, управления техники и технологий на территории сокровищницы, и то, что из строя вышли не все единицы, оказалось везением. Техперсонал до сих пор не мог восстановить даже временную связь, не удавалось подать сигнал бедствия и за пределы комплекса.

Рядом с Хоннором продолжал наблюдать и его первый помощник, машинально докладывая о потерях. Авиация сокровищницы сыпалась словно насекомые, постепенно выходя из строя. Работу артиллерии они видеть не могли, но судя по слабеющим ударам, работающих единиц становилось всё меньше.

Хоннору было некогда думать о причинах происходящего. Он старался анализировать ситуацию трезво, но то и дело задавался сотней вопросов, за которыми прятался простой страх. Энергетический кокон продолжал формироваться. Разросшись до диаметра ста-ста двадцати метров, он замер, поглощая редкие залпы ещё работающих единиц авиации и артиллерии. В относительном покое кокон пробыл около минуты, и за это время Хоннор даже подумал, что им удалось прервать процесс.

Бывший адмирал не чувствовал, как напряжены его глаза, и не мигая, наблюдал за небом. Разосланным ранее посыльным удалось нагнать некоторые отряды, собрав те возле стен смотровой вышки. Оттуда снизу из-за разлогих крон яркие всплески в небе виделись лишь фрагментами, но и они приковали к себе внимание всех застывших на месте телохранителей.

…Мучаясь от загнанной глубоко внутрь боли от ожогов, бредя в полуобморочном состоянии, Хоннор, хоть и понимал, что жив, и это лишь воспоминания, всё равно переживал события недавнего настолько ярко, словно те повторялись заново. В них не было хронологии и связности. Воспоминания смешивались, ускорялись, замедлялись и окрашивались с каждым болевым ощущением в теле. Но одно из них выделялось поверх остальных, преследуя бывшего адмирала с самого момента ранения.

Он помнил тишину этого воспоминания, настолько неестественную, что она резала слух. Застыв на смотровой площадке, всматриваясь в сердцевину кокона, Хоннор вдруг заметил эту тишину. Разом прекратилось всё: выстрелы, крики, взрывы, разгулявшийся ветер. Вокруг не было ничего, кроме этой странной тишины и тысяч глаз, прикованных к небу.

Огромный энергетический кокон, пестривший до того сотнями всплесков энергии на своей поверхности, постепенно тускнел, сливаясь с красками затянутого тучами неба. Его очертания терялись на этом фоне. Казалось, что облака впитывали в себя инородное тело, но это была всего лишь иллюзия, обманчивая иллюзия тишины и покоя. Её финал также не нарушил этой тишины, задержавшейся в комплексе ещё на мгновение, после того, как практически исчезнувшие стенки кокона начали рушиться, открывая портал и оседая в воздухе мириадами разрядов. Какие-то жалкие доли секунды, растянувшиеся для зрителей в часы, вновь ничего не происходило, но затем грянул смерч. Сотни, тысячи кораблей разных размеров молниеносно рванулись в проход, растекаясь под куполом барьера.

Треть из них тут же отделилась, облетая котловину сокровищницы по периметру и на ходу сбрасывая практически непрерывную нить силовых ловушек, оцепляя центр комплекса. Остальные, как хищники, открыли огонь, вступив в сражение с отрядами телохранителей внутри котловины. Небольшая группа устремилась к лесам сокровищницы, прочёсывая местность.

Всё, что успел Хоннор, это приказать собравшимся внизу отрядам рассеяться по периметру. На этом его воспоминания угасали, обрываясь тёмной пустотой. Он не помнил того момента, когда в спину им были выпущены снаряды из накрывших сектор беспилотников, как и самого взрыва, убившего его первого помощника, и выкинувшего самого бывшего адмирала вовнутрь загоревшейся смотровой площадки.

В огне он пролежал достаточно, чтобы обгореть в некоторых местах до костей, и сейчас заживающие увечья вместе с воспоминаниями продолжали его мучить. Хоннор не замечал ничего, кроме этой воображаемой, но такой настоящей боли. Бывшему адмиралу казалось, что он всё ещё горит и продолжает раздавать приказы, от нелепости которых ему так неуместно хотелось смеяться и выть.

– Да он бредит, – раздалось совсем рядом. – Энки, иди послушай, что он несёт…

Голоса…

Знакомый голос принадлежит сыну.

Голоса всё сильнее проникали в бессознательное состояние раненого, но он всё равно не мог заставить себя замолчать.

– Задайте им жару, братцы! Пленных не брать! – браво простонал Хоннор, жалея, что не может прикусить себе язык.

Глупые фразы из его юности, когда он только мечтал о командных чинах, слетали с непослушного языка, явно веселя собравшихся рядом.

Через пелену лекарственного опьянения Хоннор различил тихие смешки. Кто-то аккуратно затряс его за плечи. Пересиливая себя, он с трудом разжал веки. Рядом с ним находился Бэар. Лицо его, перекошенное в напряжении, не походило на весёлое, чего нельзя было сказать про двоих склонившихся рядом телохранителях. Или не телохранителях? Вроде бы он не видел их раньше, а может и видел? Но как бы там ни было, Хоннор мимолётом уже принял решение надрать обоим уши. Виданное ли дело: смеяться над своим командиром.