Королевская кровь - Далия Трускиновская

При виде его судорог старцы, опрокидывая стулья, кинулись прочь от оборванного деда, который так жестоко разоблачил карлика, а теперь набивал карманы королевским золотом. Понесло их к Озаруку — но и от него как будто порывом ветра отбросило.

Карлик зарычал и вскочил на ноги.

— Кто ты? Чье ты создание? Ты не маг! — крикнул он Жилло. — Я с тобой справлюсь!

— Тебя зовут Озарук! — отвечал Жилло, выхватывая моряцкий нож, потому что иного способа борьбы с карликом у него не было. — Озарук, вот ты кто! Озарук!

— Это же Исидор Талс! — вдруг загомонили старцы. — Какой же это Исидор Талс? Это — чудище какое-то! Уберите его! Стража!..

— Вот именно, чудище! — подтвердил Жилло, разрезая веревки и отцепляя от решетки братцев-воришек. К нему метнулся полицейский — но сделано было ручкой этак, сработал узелок тетки Тиберии, и полицейский отскочил уже не от Жилло, а от разъяренного карлика.

— Ну, сейчас я вас! — рявкнул карлик, видя, что в зале — полный разброд и шатание, даже преступников удержать некому.

Зависший под самым потолком парик опустился на его голову, волосня сама собой улеглась под него, и Жилло понял, что средство тетки Тиберии перестает действовать.

— За мной! — приказал он братцам.

У самых дверей он пропустил их и в последний раз глянул на карлика.

Тот уже держал у губ деревянную дудочку. Подул он в нее — и Жилло узнал звук, от которого у него в ту ночь, когда он с волками-оборотнями познакомился, мороз по коже пошел.

Окаменели и члены Равноправной Думы, и полицейские. Медленно кружась и глупо улыбаясь, пошли они к столу, нашарили бестолковыми руками опрокинутые стулья. А что будет дальше — Жилло наблюдать не мог, потому как время поджимало.

Выскочив, захлопнул он за собой дверь и упором для мушкета заложил чтобы не сразу открыли.

— Бежим! — и первым к лестнице понесся.

— А ты кто такой? — спросил, догоняя его, Дедуля.

— Кто я такой? — обернулся Жилло. — А вот сейчас узнаешь, кто я такой!

И отвесил Дедуле просто замечательную оплеуху.

— Вожак!.. — не веря себе, воскликнул Малыш. — Да кто ж это тебя так изуродовал? Дедуля, он же вожак! Вон и кафтан тот самый…

Некогда было Жилло выслушивать комплименты — ни слова не говоря, сбежал он с лестницы и, сделав перед встречным стражником ручкой этак, понесся дальше, в какие-то двери, за какие-то повороты. И не оглядывался потому что теперь уж Дедуля с Малышом точно неслись следом без дурацких вопросов. И бежали они все трое, сколько хватило дыхания.

— Нам до форбурга нужно добраться! — крикнул на бегу Жилло. — Сперва — в замковый двор, там — калитка в форбург, а в форбурге слева от конюшни еще секретная калитка! И от нее тропинка по склону!

— Ага! — отвечал Дедуля. — Малыш, не отставай!

Но, когда вся компания выскочила во двор, ее там встретила стража. Опять спас узелок тетки Тиберии — отведя на минутку стражникам глаза, Жилло резко развернулся и, дернув за руку разлетевшегося Малыша, повел их в противоположную сторону — в неизвестные дебри Коронного замка.

— Не повезло! — объяснил он.

— Вожак, ты куда? — изумился Дедуля, притормаживая. — Там же южное крыло! Оно нежилое! Загонят нас в тупик и повяжут перед запертой дверью!

— Не повяжут! — без особой уверенности отвечал Жилло. — Скорее, черти вы немазаные!

Им удалось-таки хорошо оторваться от погони. Но теперь шли они заброшенными замковыми покоями, где все покрывала невероятной толщины пыль.

— Как ты нас отсюда выводить собираешься? — полюбопытствовал Дедуля.

— Когда вы коллекцию воровали, то вопросов мне не задавали, огрызнулся Жилло. — А теперь стали вдруг такие любопытные! Ну, какого лешего понадобилась вам коллекция?

— Малыша вон спроси, — посоветовал Дедуля.

— Ну? — грозно спросил Жилло, обернувшись на ходу.

— Само получилось, — объяснил Малыш. — Руки балуются, понимаешь? Я даже не всегда украсть хочу, а они как-то сами…

— Вырвать бы с корнем такие самостоятельные руки… — и Жилло остановился перед закрытой дверью. — Ну-ка, Дедуля, давай вдвоем попробуем. Сдается мне, что она не на запоре. Я буду за ручку тянуть, а ты, наоборот, ее удерживай, а то скрипу будет…

Дверь медленно поползла, выписывая по пыльному полу дугу.

Малыш, опершись на деревянную штуковину — сундук не сундук, стоит на высоких ножках, но крышка имеется, — наблюдал за движением двери. И, очевидно, не соврал он про свои руки — правая нашла замочек крышки, что-то в нем сдвинула, левая же за спиной Малыша эту крышку приподняла. Тогда правая под нее скользнула и замерла…

— Пошли, Малыш, — приказал Дедуля. — Чего это ты?..

Но Малыш стоял, закрыв глаза. Правая рука бродила под крышкой, что-то ощупывая и, видимо, узнавая.

— Опять куда-то залез! — рассвирепел Жилло. — Что это еще за штуковина?

Малыш повернулся лицом к сундуку на ножках, откинул крышку и положил обе руки на желтоватые клавиши.

— Да, да… — прошептал неизвестно кому. — Ну вот же оно…

— По-моему, это клавесин… — пробормотал Жилло. — Что-то такое оставалось у нас после старой графини. Там еще мыши поселились… Малыш! Ты в своем уме?!

Но окрик запоздал — Малыш, откинув крышку, уже ударил двумя пятернями по клавишам. И второй раз, и третий! Он брал звучные аккорды, они сложились в музыкальную фразу, и фраза эта была безупречна.

Ощущение было такое, будто от клавесинных звуков загудел весь Коронный замок!

— Ну, все… — обреченно прошептал Жилло. — Тут нас и возьмут…

— А шиш им! — с таким вот словечком Дедуля схватил в охапку Малыша и поволок его к открытой двери. Крышка клавесина с треском рухнула.

— Бежим! — велел Жилло. Теперь уж соблюдать тишину было незачем.

Как они вылетели на черную лестницу, как забрались на чердак — этого все трое впопыхах и не уразумели. Но, стоя у чердачного окна, они знали дальше бежать некуда, а сюда за ними сейчас явятся.

— А все ты! — костерил Дедуля Малыша. — Руки у него, видите ли, сами балуются! Вот у меня тоже тянулись, так я им знаешь что сказал?

Малыш молчал, глядя на давно не мытые лапы. Шевелил пальцами. Вспоминал, как именно они растопырились, ударяя по клавишам. И руки вздрагивали.

На лестнице загрохотало.

— Ну вот… — неуверенно сказал Жилло. — Вот и настало время пробовать пернатое зелье…

И вынул пузырек.

— Ты это собираешься пить? — спросил Дедуля. — А зачем?

— Сам не знаю, — признался Жилло. — Велено в беде выпить. А если сейчас беда не приключится, то я уж и не знаю, что такое беда.

Он отвернул крышку и понюхал. Запах был — как у куриного бульона.