Вайолет, созданная из шипов - Джина Чэнь

Я не жалею о сказанной лжи, как и о выполненных приказах его отца, или о том, что хранила тот шип спрятанным в шкафу. Но я жалею об этом моменте, украденном из другой нити судьбы, где мы беспечные и счастливые.

Мне никогда не стоило слышать его смех.

– Ты помнишь слова пророчества, которое мне сказала? В стихах? – шепчет Сайрус.

Путь к любви истинной всегда непрост, Примет ли выбор твой король, вот в чем вопрос.

– Надия подходит. – Я проглатываю ком в горле. – Оно не подходило, когда речь шла о Рее, но сейчас в нем есть смысл.

– Да, Надия подходит, – он бросает на меня взгляд, а потом вновь смотрит в потолок. – Но оно также подходит и тебе.

Любовь твоя придет внезапно, Но покинет тебя с наступлением заката…

Он удивился, когда мы столкнулись в лабиринте. Я сбежала с бала.

И самое важное, его отец будет в ярости, если нас сейчас обнаружит. У меня во рту пересохло.

– О чем ты говоришь?

Он не отвечает.

Я сажусь, и кровь приливает к голове.

– Сайрус.

– Это не имеет значения, – он закрывает глаза, когда повторяет мои слова с последней нашей встречи. – Я буду королем, а ты будешь моей Провидицей.

– Ты можешь заполучить кого угодно. Почему именно я тебе нужна? Почему даже после всех этих лет…

Он устало и напряженно смеется.

– Это не было после. Это было всегда.

Всегда.

Всегда.

Он всегда хотел…

– Я знал это, когда увидел тебя в первый раз, когда ты была другой. Ты говорила так, словно видела куда больше, чем могла видеть на самом деле, живя в Лунном квартале все это время, – тихо говорит Сайрус. – Ты была умна, быстра и не следовала тем правилам, которые тебе не нравились, и понимала, как удивительно это было для юного принца. И я думал, ты станешь чем-то куда большим. – Он поворачивается ко мне. – Я злюсь на отца за столь многое, но за то, что он превратил тебя в лгунью, я зол больше всего. Какая это была для него удача, что я нашел тебя. Сиротку Провидицу. Мой отец сотворил из такой податливой тебя…

Волосы на моей шее встают дыбом.

– Никто меня такой не сделал.

– А взамен ты помогла ему в тысячу раз больше. Но сейчас ты взрослая, – продолжает он, не останавливаясь. – Мы оба выросли. Я думал, что ты скинешь оковы его влияния. Ты видела мир за гранью, тебе известно, что он бессердечный. Он женит своего сына на незнакомке и попросит тебя объявить о будущем, которое приведет только к войне.

– Твой отец играет по правилам этого мира. Он всегда был справедлив ко мне. Я не собираюсь выбрасывать на помойку семь лет его благосклонности только потому, что ты ублажал меня сладкими речами половину лета.

– Так сделай это во имя будущего, которое ты хочешь видеть. Данте рассказал мне твою теорию, что моя коронация все изменит, что она может стать лучиком надежды, но что, если это зависит от тебя? – Его взгляд полон пронизывающей зелени. – Что, если ты сделаешь так, чтобы мой отец отрекся от престола после следующего твоего пророчества? Что, если ты не будешь бояться…

– Я его не боюсь!

Под моим взглядом Сайрус приподнимается на локте, и его рубашка снова сползает. Он такой вымораживающий в своей идеальности.

– Ты смотришь только прямо, когда врешь. А когда говоришь правду о чем-то, что тебя беспокоит, то отводишь взгляд. В этом твоя фишка.

Мое дыхание становится рваным, а все быстрее бьющееся сердце предает.

– И кто защитит меня, когда я передам его? – шепчу я.

Он берет меня за руку.

– Я.

– Ты с радостью уничтожишь меня, – повторяю я его же слова.

Он целует мои пальцы.

– Нет, если ты не сделаешь этого со мной.

– Обещаешь?

Даже с его натренированным очарованием я вижу тень сомнения на его лице.

– Да.

– Я тебе не верю. – Я поднялась на ноги.

Каждый из нас выбрал свой путь: я поступлю так, как будет лучше для меня, а принц поступит так, как лучше для королевства. Все, о чем мы можем попросить друг друга, так это не мешать.

Когда я наклоняюсь, чтобы поднять свою мантию, Сайрус встает на колени. Он обхватывает руками мое лицо, пытаясь заставить меня взглянуть на него.

– Ты не представляешь, как ты была бы прекрасна, будь в тебе хоть немного смелости.

Я отстраняюсь от него, послевкусие его сладких слов оказалось горьким.

– Если ты используешь более красивую версию слова «глупость», это еще не значит, что к этому стоит стремиться.

Я поправляю платье и затягиваю корсаж немного выше, чем до этого. Провожу ладонью по косе. Она немного распушилась, но достаточно тугая, чтобы не вызывать подозрений, если я оставлю ее так.

– Используй свою смелость. Меня ждать не нужно.

– Я не хочу, чтобы мы вновь оказались по разные стороны баррикад. Я был глуп, когда хотел попытаться заставить тебя уехать, но у меня была на то причина. Мне нужно построить свое виденье Эвинии, а это означает, что мой отец, Совет… И ты, должны стать моими врагами, если потребуется.

Кровь стынет в жилах. Угроза была сказана после.

«Такова истинная натура королей», – сказала мне Ведьма.

Прерывисто дыша, Сайрус облизывает свои губы, все еще припухшие от наших поцелуев. Белые крапинки, матовые по краям, сливаются с кожей.

– Я знаю, что отец просил тебя произнести речь на моей свадьбе. Но вместо того, чтобы послушать его, перенаправь его просьбу. Скажи, что моя коронация станет концом проклятья.

– Даже сейчас ты хочешь лишь подчинить меня себе, и больше ничего, – без моего привычного сарказма слова вяло срываются с губ. Я устала, и каждая частичка меня, от головы и до сердца, болит. – Ты можешь быть лучшим королем, чем твой отец, но ты все еще будешь королем.

– Я клянусь, что не буду таким. Я не…

– Никаких обещаний, помнишь?

Я не хотела, чтобы эти слова звучали как извинение, но убеждаю себя, что лучше сражаться с дураком, чем быть с ним в одной команде. Я чувствую, что начинаю дрожать, и понимаю, что мне нужно идти.

Он касается моего запястья большим пальцем, словно пытаясь удержать здесь. Сайрус наклоняется ко мне в попытке вновь поцеловать, но я отстраняюсь, прежде чем он успевает это сделать. Прежде чем его мольба успевает отпечататься в моей памяти.

Ни один сон или письмо не беспокоили меня в последние дни лета, и все проходит слишком тихо, свадьба Сайруса и леди Реи приближается.

Я не обращаю внимания на тихие празднования на улицах. Любой праздник точно запланирован дворцом для поднятия духа. По Дворцовому кварталу двигается парад из баликийских музыкантов и танцовщиц в честь Реи. Временно лавки продают белые пирожные и бумажные маски для детей.

Над головой сияет кроваво-красное солнце. Фейский лес горит за границами Солнечной столицы, а дым поднимается до самого неба. Я слышала о