Восточный круиз - Владимир Синельников

– Максим, – оторвал меня от этого занятия голос Мириам, – что ты делаешь?

– Моюсь, если тебе непонятно, – пробурчал я.

– Ты меня обижаешь, милый. – Мириам проворно скользнула ко мне, оставив расслабленного Беса на попечение Ли. – Я гораздо лучше справлюсь с этим делом.

Она прижалась ко мне почти вплотную и принялась старательно и в то же время вкрадчиво растирать мыло по моей груди.

– Мириам, – взмолился я. – Позволь мне самому закончить эту процедуру.

– А в чем дело? – улыбнулась джинна. – Или тебе не нравится?

– Нравится, и даже слишком, поэтому я боюсь, что твой мыльный массаж зайдет слишком далеко…

– Ну и что? – не поняла джинна. – Разве это плохо?

– Я как-то не привык заниматься этим на публике, – попытался я выразить свои сомнения.

– На какой публике? – удивленно оглянулась джинна. – Здесь же все свои. И мы всего лишь моемся…

– Знаю я это твое мытье. – Я дернулся, вырываясь из объятий джинны, но бесполезно.

Мне сразу вспомнилась наша первая встреча неподалеку от гор Каф. Тогда мои попытки справиться с этой красоткой оказались столь же тщетными.

– Ли, – скомандовала джинна, почувствовав, что я перестал сопротивляться, – оставь этого переростка из клана летучих мышей и двигай сюда.

– Зачем? – пискнула сразу засмущавшаяся девушка.

– Как зачем?! А мыть этого типа, – она указала подбородком на меня, – кто будет? Мне некогда им заниматься.

Ли несмело подвинулась в нашу сторону, загипнотизированная властным взглядом Мириам.

– Начинай, – скомандовала последняя, все еще сидя на мне.

Девушка робко коснулась моего плеча и начала осторожно размазывать мыло.

– Активнее, активнее, – продолжала командовать сидящая на мне мадам.

Ей бы каким-нибудь публичным домом руководить, мелькнула у меня идиотская мысль. Какая бы бандерша получилась! Просто загляденье!

Видя, что Ли постепенно принимается за меня всерьез, Мириам нехотя покинула свое место.

– Так и продолжай, – выдала она наказ усердно натирающей меня девушке, – а я пока разберусь с этим.

Она выволокла из бассейна разомлевшего Беса и, завернув его в простыню, потащила в комнаты.

– Теперь моя очередь, – я повернулся к девушке, – ты с меня уже и так соскребла как минимум два слоя кожи.

Ли замерла, услышав мое предложение, и заметным усилием воли подавила желание немедленно выскочить из бассейна. Я набрал мыла и начал ласково намыливать стройное тело девушки. Она прикрыла глаза и расслабилась. Чего ей это стоило, выдавало только порозовевшее лицо.

Когда мы появились в гостиной, укутанные в простыни, Мириам, раскинувшись на подушках и не очень заботясь о том, что ее тело едва прикрыто, расслабленно пила чай. Бес посапывал в углу, все еще завернутый в простыню. Мы присоединились к джинне. Мириам окинула нас острым взглядом, и на ее лице отразилось явное разочарование.

– Ну вы и даете, ребята, – хмыкнула она. – Что же еще сделать, чтобы вы перестали строить из себя недотрог?

– Оставь, – поморщился я, – сводничество тебе не идет.

– Как знаете, – джинна пренебрежительно повела пле­чом. – Я хотела как лучше…

– А получилось как всегда, – закончил я ее мысль словами одного из политиков моего мира, прославившегося исключительно блестящим остроумием, частенько повергавшим окружающих в совершеннейшее изумление. – Может быть, лучше обсудим наше положение?

– Давай вначале совершим экскурсию по городу, – предложила Мириам. – Глядишь, что-нибудь путное в голову придет.

Зейнал оказался очень своеобразным местом. Художества старателей в черте города давно были ликвидированы, многочисленные ручьи, на которых раньше стояли промывочные приборы, были забраны в аккуратные каналы из рваного камня, которые придавали городу вид миниатюрной Венеции. Архитектура же несла в себе следы практически всех народов, живших в этом мире и оставивших свой след на этих берегах. Пагоды мирно соседствовали с глинобитными глухими домами, сменявшимися строгими, тянущимися вверх крышами, напоминавшими европейское средневековье. А местами дома были не похожи ни на что до сих пор мною виденное. Чем-то они напоминали жилища гномов из иллюстраций к сказкам.

Размещение городских строений по берегам реки несло в себе еще одну приятную особенность. В городе совершенно отсутствовал тот тяжелый дух, что присущ городам с отсутствующей или находящейся в зачаточном состоянии канализацией. Все нечистоты, мусор и отходы уносились за пределы города речными водами.

Если бы не довлеющая надо мной постоянная проблема, прогулка по этим местам да еще в обществе двух прелестнейших женщин была бы приятным времяпрепровождением.

Постепенно мы, фланируя по набережной, подошли к господствующему над городом шахскому дворцу. Это мрачное, неприступного вида строение, возведенное прямо на скалах, из которых вырывалась на равнину река, буквально нависало над нашими головами. От его стен веяло несокрушимой мощью.

– Вот это да! – Я закинул голову, созерцая зубцы крепостной стены. – Да тут с альпинистским снаряжением надо как минимум сутки затратить, чтобы добраться до верха.

– И что ты будешь делать наверху? – посмотрела на меня Мириам. – Попросишь еще сутки у стражников, чтобы спуститься во внутренний двор?

– Я думаю, там понадобится гораздо меньше времени, – ответил я. – Стражники не на веревках же лазают на стены.

– Но там будет еще одна стена, – вмешалась в нашу перепалку Ли. – А может, и не одна…

– Ты права, девочка, – потрепала ее по щеке Мири­ам. – А если еще учесть многочисленные ловушки для непрошеных гостей, то, вероятно, надо напрочь оставить всякие мысли о скалолазании…

– Это ты насчет магии? – уточнил я.

– Да. – Мириам пристально изучала стены. – Тут нашпиговано столько, что хватит не на одного мага…

– Значит, перенести нас через стены ты тоже не сможешь?

– Смогу, – мрачно ухмыльнулась Мириам, – но на той стороне мы приземлимся разве что в качестве праха… и то, если ветра не будет…

– Н-да, – подытожил я. – Мрачная и, что главное, абсолютно безнадежная перспектива…

– Давайте пройдемся вдоль стены, – предложила Ли. – Может, что еще придет на ум…

– Не знаю, как на твой, – саркастически заметила джинна, – но на мой ум явно рассчитывать нечего.

– Неважно – придет или не придет, – я оглянулся на ворота замка, – но нам действительно надо как можно быстрее делать отсюда ноги…

– Почему? – Мириам уперла руки в бока. – Никак у тебя интуиция проснулась?

– Эта дама спит последнее время мертвецким сном. – Я подхватил обеих женщин и повлек их прочь. – Но вот охрана замка начала пробуждаться, а у меня нет абсолютно никакого желания объясняться со здешними мордоворотами.

– Подумаешь, стражники, – протянула Мириам, но тем не менее покорно дала себя увести.

Последнее время я стал замечать – то ли это влияние Беса, с которым джинна довольно тесно общалась, то ли возрастное старческое брюзжание, – что Мириам постоянно поворачивает любое дело так, чтобы за ней оставалось последнее слово.

Изображая отдыхающих, а их на эспланаде было немало, мы продефилировали вдоль стен цитадели и углубились в лабиринт улочек этой восточной Венеции. Кстати, по поводу отдыхающих. Зейнал действительно коренным образом отличался от виденных мной Шемсума и Боркуля (о родном городе шахзаде Темира я не говорю – его мне довелось увидеть лишь мельком. Так поспешно меня оттуда выпихнули). И главным отличием были женщины. На большинстве из них не было уже ставших такими привычными чачванов и бесформенных, укутывающих фигуру от головы до пят черных одеяний. И я неожиданно для себя обнаружил, что одичал в этом навязанном мне восточном круизе и с любопытством пялюсь на каждую встречную женскую фигурку и личико. Это оказалось до того заметным, что я заработал довольно ощутимый удар острым локотком в бок и змеиное шипение Мириам.

– Хватит таращиться на чужое, урод! – сверкнула глазами в мою сторону джинна. – Лучше на своих обрати внимание!

Вот так, мило общаясь, мы вышли к холмам (или полуразрушенным горам?), опоясывающим город с северо-запада. Здесь еще сохранились в первозданном виде многочисленные шахты и отвалы грунта, оставшиеся от прошлых лет золотой лихорадки. Возле многих из них жили довольно оборванные личности: то ли потомки неудачливых золотоискателей, то ли городские люмпены, объектом пристального внимания коих мы стали. Но, быстро убедившись, что господа отдыхающие не желают слушать о тяжких и счастливых днях золотодобычи, которые рассказчики в силу своего возраста явно не могли застать, ни даже купить на память кусочек породы с вкраплениями в нем «самого настоящего золота», быстро отстали. Лишь один из этого сброда, на физиономии которого смешались признаки всех рас этого мира и все пороки остальных миров, не терял надежды и продолжал упорно тащиться за нами в отдалении. Он-то и подсказал нашей компании, пребывавшей в полнейшем унынии, довольно дикую мысль.