История России. Смутное время - Людмила Морозова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воеводы встретились с монастырским начальством и обсудили с ними план своих дальнейших действий. В «Сказании» об этом писалось следующее:
...«Осадные же воеводы, князь Григорей да Алексей, и дворяне приговорили с архимандритом Иоасафом из соборными старцы, что покрепити бы град осадою и всех бы людей привести к крестному целованию, и головам бытии старцом и дворяном, и разделити градские стены и башни, и ворота, и наряд устроити по башням, и в подошевных боех; да всяк кождо их ведает и хранит свою страну и место, и вся, яже на бранную потребу устрояют и с приступными людьми бьются с стены; а из града и на иную ни на которую службу да не исходить. А на выласку и в прибавку к приступным местом людей особ устрояют». (Сказание Авраамия Палицына. СПб., 1909. Стб. 138.)
На следующий день в главном монастырском соборе состоялся обряд крестоцелования. Суть его заключалась в том, что все обитатели монастыря на кресте поклялись «сидеть во осаде без измены». Первыми дали эту клятву Г.Б. Долгорукий и А. Голохвастов, за ними – все воины, монахи и жители окрестных сел. После этого, как заметил Авраамий Палицын, «и оттоле бысть во граде братолюбство велие, и вси со усердием без измены ратовахуся со враги».
В это время П. Сапега выбрал подходящее место для своего лагеря, окопал его рвом, насыпал валы и построил внутри два бревенчатых острога. Он понял, что сходу взять хорошо укрепленный монастырь не сможет, успех могла принести только длительная осада.
Ян Петр Павел Сапега
...Я. П. Сапега принадлежал к знатному литовскому роду и приходился племянником известному польскому дипломату и канцлеру Льву Сапеге. Он родился в 1569 г. и на родине входил в число видных магнатов. В 1608 г. он прибыл в Тушинский лагерь с большим отрядом и получил титул гетмана. Лжедмитрий II поручил ему захват Троице-Сергиева монастыря, который являлся первоклассной крепостью и защищал подходы к Москве с севера. Однако Сапеге не удалось взять монастырь. Под давлением войск М.В. Скопина-Шуйского он отошел к Дмитрову. Там к нему прибыла Марина Мнишек, оставшаяся одна после бегства Лжедмитрия II в Калугу. Но Сапеге не удалось закрепиться в Дмитрове, и он отступил к Калуге. Видя плачевное положение самозванца, он уехал под Смоленск и поступил на службу к королю Сигизмунду III. По его поручению был направлен к Москве на помощь осажденному ополченцами польскому гарнизону. Выполнив задачу, он скончался в Москве в сентябре 1611 г.
К концу сентября 1608 г. вокруг обители уже были расставлены сторожа, которые должны были воспрепятствовать входу и выходу в нее. Кроме того, на военном совете поляки и литовцы решили тайно вести подкопы под монастырские стены и башни, чтобы взять цель без особых потерь. Написали они и «прелестные грамоты» воеводам и монастырской братии, в которых убеждали их добровольно сдаться и получить за это щедрую награду от «царя Дмитрия Ивановича». В противном случае они грозили им смертью.
Воеводы тут же ответили им своей грамотой. В ней были такие фразы: «Ложною ласкою и тщетною лесию, и суетным богатством прильстити нас хощете. Но ни на всего мира не хощем богатства противу своего крестнаго целованиа».
П. Сапега, желая сломить упрямцев, решил захватить все дороги, ведущие к монастырю. Он отправил отряды к Переславлю-Залесскому и с радостью узнал, что жители этого города сразу же присягнули «царю Дмитрию». Далее находился Ростов. Многие жители этого города заранее бежали в Ярославль. Но Ростовский митрополит Филарет (в миру Федор Никитич Романов) не захотел покинуть свою резиденцию и 14 октября попал в плен. Его посадили в повозку и отвезли в Тушино. Там Лжедмитрий уговорил его принять на себя функции патриарха в тех землях, которые ему подчинялись. Так в Русском государстве появилось сразу два главы церкви: московский патриарх Гермоген и тушинский патриарх Филарет.
Вести об успехах «царя Дмитрия» вскоре распространились по центральным районам России. Это привело к тому, что от царя Василия отпали Суздаль, Тверь, Шуя, Кинешма и многие другие города. Верность ему продолжали сохранять только Великий Новгород, Смоленск, Нижний Новгород, Рязань и Сибирь. Оставался верным ему и Троице-Сергиев монастырь.
Начало осады
П. Сапега решил начать осаду Троице-Сергиева монастыря с артобстрела. Для этого со всех сторон к нему подкатили туры и установили на них орудия. Всего их было девять: за прудом на горе Волокуше, около Московской дороги, у Терентьевской рощи, на крутой горе против мельницы, на Красной горе против Водяной башни, на Красной горе против погребов и пивного двора, там же против келарских и казенных палат, там же против Плотнишной башни, подле глиняного оврага против башни Конюшенных ворот.
Артобстрел начался 3 октября и продолжался шесть недель. При этом использовались железные раскаленные ядра, которые должны были вызвать пожар в монастыре. Однако он не случился. Авраамий Палицын полагал, что обитель спас сам Бог. Но, думается, дело было в том, что защитников было так много и свои обязанности они выполняли так хорошо, что любое возгорание они сразу же гасили. К тому же каменные стены монастыря оказались на редкость прочными, поэтому ядра в них только застревали, но не разбивали.
Вскоре защитники монастыря узнали, что зажигательные ядра – не самая большая опасность для них. Оказалось, что тушинцы ведут подкоп под круглую наугольную башню против Подольного монастыря. Кроме того, 13 октября под покровом ночи начался первый широкомасштабный приступ. Об этом в «Сказании» Авраамия Палицына было написано так:
«В нощи же той на первом часу множество пеших людей литовских и русских изменников устремишяся к монастырю со всех стран с лествицы и с щитами, и с тарасы рубленными на колесех, и заиграшя во многиа игры, начяшя приступати ко граду; граждане же биахуся с ними с стен градных, тако же изо многих пушек и пищалей, и, елико можаху, много побишя литвы и русских изменников… Они же пьянством своим изгубившее своих много, отъидоша от града. Тарасы же и щиты, и лествицы пометаша. На утриа же из града вышедшее, вся тая под град внесоша». (Сказание Авраамия Палицына. Стб. 153–154.)
После этого боя архимандрит Иоасаф с монахами стали каждый день обходить стены с чудотворной иконой Богоматери, крестами и святой водой. При этом они со слезами произносили молитвы о спасении обители.
Защитники монастыря зорко следили за тушинцами. Один раз они заметили, что несколько человек пришли на монастырский огород за капустой. Тут же было решено расправиться с противниками. Смельчаки по веревке спустились вниз и напали на литовцев. В итоге многие были убиты и ранены, а русские воины по веревкам вновь забрались на стены.
Успех отважных храбрецов вдохновил воевод на вылазку. В конце октября Григорий Долгорукий и Алексей Голохвастов вышли из ворот несколькими отрядами и направились к турам на Красной горе. Там им удалось расправиться с пушкарями, правда, и сами защитники понесли потери. Подобрав раненых и убитых, они вернулись в монастырь.
В конце октября П. Сапега вновь решил напасть на монастырь. По его указанию напротив пивного двора был построен острог, ночью его подожгли и хотели разметать горящие бревна к монастырским стенам. Но защитники обители не дали им это сделать. Они начали буквально поливать тушинцев огнем из пищалей и пушек. Те были вынуждены отступить с большими потерями.
В ответ воеводы Долгорукий и Голохвастов организовали вылазку на заставу ротмистра Брушевского и полностью ее разгромили. Сам ротмистр попал в плен и был допрошен. Он сказал, что под стены и башни ведутся подкопы, но точное их расположение ему не известно. Кроме того, он передал слова своих гетманов о том, что они собираются осаждать монастырь хоть год, поскольку намерены его полностью сжечь, церкви разорить, защитников убить, а монахов подвергнуть различным пыткам. Рассказал ротмистр и о том, кто входит в состав войска Сапеги. Общая численность его достигала 30 000 человек. Из них было 20 панов радных, 30 ротмистров, польские и литовские шляхтичи, желнеры, гусары, русские дворяне из разных городов, запорожские, донские и поволжские казаки. Защитников монастыря было почти в 10 раз меньше. Но они не собирались ни отчаиваться, ни сдаваться.
Воеводы вновь собрались на совещание с монастырской братией и стали решать вопрос о выявлении подкопов. Оказалось, что один из троицких слуг, Влас Карсаков, обладает уникальным слухом. Ему было поручено под башнями и в стенных киотах делать небольшие углубления и прислушиваться к тому, что происходило под землей. Кроме того, монастырским слугам было поручено выкопать ров с внешней стороны монастырских стен.
Когда тушинцы увидели это, то решили напасть на копающих ров слуг. Но они тут же были обстреляны со стен из пушек и пищалей, поскольку защитники заранее взяли под прицел место их возможного нападения.
