Цикл - Джереми Роберт Джонсон

Осталось всего две пули.

Люси надеялась, что Брюэру не придется из него стрелять. Иначе ей придется выбирать: словить пулю или быть заживо сожженной дроном…

Девушка приближалась. В ее руках не было оружия. Темные рваные джинсы. Светло-серая толстовка с капюшоном, испачканная кровью.

Ее собственной? Или чужой?

Брюэр опустил палец на спусковой крючок. Люси подумала о ноже в кармане.

К черту фальшивый детонатор Стива. Мы должны бороться.

Тело Брюэра напряглось. Они слышали прерывистое дыхание девушки.

Затем новый звук. Девушка кричала…

Люси прислушалась, и все стало ясно.

– Нет! НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ!

Уловка? Ловушка?

Но затем, в пятнадцати футах от Люси и Брюэра, девушка рухнула на землю, скользя на руках и коленях, подняв облако пыли.

– Нет. Пожалуйста…

Девочку вырвало желчью, и Люси поняла, что это не в первый раз.

Затем девушка подняла на них глаза, изо рта у нее свисала струйка прозрачной слюны, один глаз был затуманен голубым, другой – карим и сильно налит кровью.

– Не стреляй. Пожалуйста.

– Ада? – сказал Брюэр.

Ада Кейзер? Приятельница Брюэра?

Она бросила учебу год назад, но Люси время от времени слышала про нее. Говорили, что она была еще большей наркоманкой, чем Брюэр.

Словно отвечая на догадку Люси, девушка полезла в карман толстовки и достала пластиковый пакетик. Внутри находился белый порошок и маленький медный ключик. Ада попыталась контролировать руку, поднесла пакетик как можно ближе к лицу, зачерпнула ключом последние остатки порошка, засунула его в ноздрю и сильно втянула воздух.

Рука, отнятая от лица, больше не дрожала. Она уронила пакетик и ключ на землю, и Люси наблюдала, как ярко-синий туман, закрывавший правую радужку, рассеялся и глаз стал почти карим.

– Это остатки. Черт, это всё. Хоть бы… подольше штырило. Сначала нарушало сигнал, но… Я чувствую их. Уже почти не работает.

– Ада? – Голос Брюэра был тихим, растерянным и обеспокоенным.

Еще один потерянный друг.

Вены на шее Ады напряглись.

– О, черт. Оно так сердится.

– Но как ты…

– Я была на вечеринке во второй пещере, когда все пошло наперекосяк. Думала, Энджи Паттерсон снова накачала меня наркотиками. Попыталась привыкнуть. Худший трип в жизни, думала. Пережидала. Потом Джейсона Уорда начало тошнить пауками. Потом я упала. Потеряла сознание или думала, что потеряла. Проснулась и побежала. Но трип все не заканчивался, и чувствовала я себя ужасно. Бродила по пустыне. Думала, дневной свет поможет, но стало только хуже. Так больно. Все дрожит. Голова… Они показывают мне видения. Ужасные вещи. Что они делали. Я подумала, кокаин приведет меня в чувство. Привел, правда, на секунду, но они становились все сильнее и сильнее. А потом увидела в видении тебя, ты освобождал людей. Это все, чего я хочу. Так что больше никаких вопросов, хорошо? Просто пообещай.

– Что?

– Что убьешь меня. Пожалуйста. Мне это нужно. Не дай им забрать меня. Я видела тебя здесь. – Ада указала на голову. – Видела тебя дома, через Брумке. Видела это место через дрон. Координаты на плакате. Вот почему я пришла – я расскажу вам, что они делают. Но ты должен пообещать.

Произнеся последнюю фразу, она посмотрела прямо на Люси.

Она видела, что я сделала. Она знает, что я убью ее.

Но Брюэр заговорил первым. Это была его подруга.

– Обещаю. Им тебя я не отдам.

Люси поняла: говорил он серьезно.

Теперь он тоже сломлен. Они его сломали. Они сломали всех нас.

– Хорошо, тогда слушай. Я закинулась, пока к вам бежала, но мы больше не знаем, что они видят. Оно так глубоко. Мы чувствуем, как оно проникает в нас. Захватывает нас. Так что, может быть, они видели. Может быть, они идут.

– Кто?

– Они, из пещер. Те, кто готовится. Они перемещают яйца вниз. – Тело Ады затряслось. Одна нога чуть не подкосилась. – Больше не нужно ждать дождей.

Ее голос стал глубже.

Она теряет контроль.

Ада вздрогнула и стиснула челюсти, намереваясь закончить.

– Они хотят, чтобы ты взорвал трубопровод. Но нельзя. Это будет только в помощь им и тому, что растет у нас головах. Оно придумало, как перехватывать сигнал. Редактировать. Блокировать его. Спутник теперь принадлежит ему. Он – часть того, что растет в нас. Люди на другой стороне не знают, кем мы стали. Что мы делаем. И никогда не узнают. Спутник взял сигнал дрона, транслировал его. Накормил нас, а им ничего не оставил. Ни старика. Ни знака. Ничего. Они ничего не видят и не понимают.

Люси наблюдала, как голубая рябь расплывается по радужкам Ады. Ее голос стал еще ниже.

– Никто вам не поможет. Вам осталось только бежать. Берите бомбу. Найдите выход. Если вы этого не сделаете, мы вас найдем. – Ада улыбнулась, ее голова дернулась. – Мы сами освободим реку.

Ада подняла правую руку, борясь с дрожью, и ударила сжатым кулаком в заднюю часть шеи. Ее голос вернулся к норме. Она начала умолять.

– Не впускай его обратно, хорошо? Оно приближается. Я чувствую. Они приближаются. Пожалуйста. – Она подползла ближе. Люси почувствовала, как напряглось тело Брюэра. Лицо Ады застыло ужасной, натянутой, словно рубцовая ткань, маской улыбки и агонии. Она закричала: – Ты обещал. Не впускай их. Я должна умереть собой. Пожалуйста, просто убей меня, черт возьми…

Брюэр поднял пистолет и нажал на спусковой крючок. Лицо Ады обмякло, пуля пронесла зубы до мозга и вместе с ними врезалась в заднюю часть черепа, отчего голова Ады откинулась назад.

Люси представила, как кости и разорванный мозг сжимаются и набухают вокруг усиков Оракула. Она знала, что произойдет дальше – Оракул будет визжать и извиваться, пытаясь освободиться от мертвых обломков своего хозяина.

Чтобы снова родиться.

Она подумала о Марисоль, Аде и даже о Крисе; о том, как они боролись с устройством, даже когда то их подчинило и захватило их тела.

Она подумала о своей жажде насилия и неконтролируемом разрушительном импульсе новой Люси, которая родилась в кошмарном мире Оракула.

Она думала о новом мире, где никто никогда не почувствует того, что она чувствовала в объятиях Брюэра, где есть только человеческие животные, лишенные какой бы то ни было доброты, культивируемые только за умение страдать от прихотей чего-то жестокого, недоступного пониманию.

Люси приняла решение.

Она видела удивление в глазах Брюэра, когда повернулась и пылко поцеловала его, снова положив руки ему на лицо, и воспоминание о первом разе в пещерах прокатилось волной по телу. Она знала, что это чувство не продлится, быстро исчезнет, потому она оттолкнулась и встала, оставив его с пистолетом в одной руке и