Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟢Научные и научно-популярные книги » История » Слово о полку Игореве – подделка тысячелетия - Александр Костин

Слово о полку Игореве – подделка тысячелетия - Александр Костин

Читать онлайн Слово о полку Игореве – подделка тысячелетия - Александр Костин
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 98
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Однако К. Ф. Калайдович не унимался, поскольку его решительно не удовлетворил ответ графа о том, что он не может назвать своих сотрудников по созданию «Слова» на том основании, что не имеет от них на то согласия, а также другие уклончивые ответы графа. В течение нескольких лет Калайдович буквально штурмовал графа своими письмамивопросами и, похоже, добился некоторых вразумительных ответов, о чем образованная публика узнала лишь после публикации в 1824 году биографии А. И. Мусина-Пушкина, составленной Калайдовичем[369]. Сразу же после смерти графа в 1817 году в статье, посвященной памяти усопшего, Калайдович писал: «…у архимандрита Спасо-Ярославского монастыря Иоиля купил он все русские книги, в том числе драгоценное «Слово о полку Игореве». А в «биографии» приводятся уже слова самого графа: «До обращения Спасо-Ярославского монастыря в Архиерейский дом, управлял оным архимандрит Иоиль, муж с просвещением и любитель словесности; по уничтожении штата, остался он в том монастыре на обещании до смерти своей. В последние года находился он в недостатке, а по тому случаю комиссионер мой купил у него все русские книги, в числе коих в одной под № 323, под названием Хронограф, в конце найдено «Слово о полку Игореве». По вопросу на чем, как и когда писана Песнь Игорева граф отвечал: «Писана на лощеной бумаге в конце летописи довольно чистым письмом. По почерку письма и по бумаге должно отнести оную переписку к концу XIV или к началу XV века». На вопросы о прежних переводах и кто был участником издания, ответ следующий: «Во время службы моей в С-Петербурге несколько лет занимался я разбором и переложением оныя Пѣсни на нынешний язык, которая в подлиннике хотя довольно ясным характером была писана, но разобрать ее было весьма трудно; потому что не было ни правописания, ни строчных знаков, ни разделения слов, в числе коих множество находилось неизвестных и вышедших из употребления; прежде всего должно было ее разделить на периоды и потом добираться до смысла; что крайне затрудняло, и хотя все было разобрано; но я не быв переложением моим доволен, выдать оную в печать не решился <…>. По переезде же моем в Москву, увидел я у А. Ф. Малиновского, к удивлению моему, перевод мой очень в неисправной переписке, и по убедительному совету его и друга моего Н. Н. Б<антыша>-Каменского, решился обще с ними сверить преложение с подлинником и, исправя с общего совета, что следовало, отдал в печать»[370].

Приведя этот большой отрывок из письма А. И. Мусина-Пушкина, К. Ф. Калайдович далее дает дополнительные сведении о рукописи «Слова о полку Игореве», полученные от одного из тех, кто видел этот Хронограф: «К дополнению описания рукописи, содержащей в себе Пѣснь Игореву, должно сказать, что оная писана в лист белорусским почерком, по словам очевидца, и статьи в ней находящиеся помещены в следующем порядке»[371]. Далее К. Ф. Калайдович перечисляет состав произведений, входящих в сборник, подробно нами описанный ранее.

«Очевидцем», который сообщил К. Ф. Калайдовичу дополнительные сведения о сборнике со «Словом», – полагает Г. Н. Моисеева, – был, по-видимому, непосредственный участник первого издания 1800 года А. Ф. Малиновский, так как на него ссылался К. Ф. Калайдович в письме к А. И. МусинуПушкину в 1813 году, когда впервые просил сообщить сведения о рукописи «Игоревой пѣсни».

Все дополнения, внесенные К. Ф. Калайдовичем в «Исторические сведения о жизни, ученых трудах» А. И. Мусина-Пушкина, твердо обоснованы материалами. В доказательство подлинности «Слова о полку Игореве» он привел свидетельство А. Л. Шлецера, вначале скептически к нему относившегося[372]; а также К. Ф. Калайдович ссылается на найденную им запись на псковском Апостоле 1307 года.

При анализе материалов, относящихся к истории рукописи «Слова о полку Игореве», ставших известными в науке благодаря неутомимой деятельности К. Ф. Калайдовича, обращает на себя внимание то, что в комплексе сведений, выявленных им у владельца рукописи, он ничего не сообщает о времени ее приобретения А. И. Мусиным-Пушкиным. Из ответов на вопросы К. Ф. Калайдовича можно было сделать предположительные выводы о времени получения Хронографа со «Словом» от архимандрита Спасо-Ярославского монастыря Иоиля, так как сам А. И. Мусин-Пушкин сообщил, что рукопись была куплена его «комиссионером» «по уничтожении штата» монастыря в связи с тем, что Спасо-Ярославский монастырь был преобразован в Архиерейский дом. Д. С. Лихачев поэтому абсолютно прав, когда пишет: «Очевидно, что покупка «Слова» состоялась не ранее 1788 года, так как в письме А. И. Мусина-Пушкина ясно говорится о том, что покупка была сделана у Иоиля после упразднения Спасо-Преображенского монастыря, а упразднение его состоялось в 1788 году»[373]. В статье В. В. Данилова, ссылаясь на которую Д. С. Лихачев пишет об упразднении монастыря (Спасо-Ярославского, а не Спасо-Преображенского), допущена неточность: указом Екатерины II монастырь был упразднен в связи с переездом в Ярославль из Ростова Архиерейского дома в мае 1787 года. И с 1787 года архимандрит монастыря Иоиль Быковский был переведен на пенсию и остался жить в монастыре «до смерти своей», которая произошла в августе 1798 года.[374].

Из вышеприведенной цитаты «Биографии» Мусина-Пушкина можно сделать следующие два заключения, один из которых носит сомнительный, а другой – познавательный характер. Начнем с последнего. По какой-то причине к непосредственной работе по изданию «Игоревой Песни» МусинПушкин приступил только после смерти Иоиля Быковского в 1798 году. Что же мешало ему (Мусину-Пушкину) сделать этот шаг раньше, поскольку рукопись была им уже изучена вдоль и поперек в течение прошедших 10 лет? Ответ может носить только гадательный характер, но с большой долей вероятности можно предположить, что причиной тому был сам архимандрит. По какой-то причине он не давал согласия на публикацию памятника, но как только он покинул сей мир 25 августа 1798 года, как на следующий день было направлено на имя Н. Н. Бантыш-Каменского шифрованное письмо Арсения Верещагина с информацией о смерти Иоиля. Такое совпадение не могло быть случайным, то есть Арсений, ставший духовником бывшего архимандрита Иоиля в ранге архиепископа Ростовского и Ярославского с местопребыванием в упраздненном Спасо-Ярославском монастыре, фактически дал «отмашку» на публикацию памятника, то есть он имел к этому какое-то отношение. Какое отношение ко всему этому мог иметь Арсений? Об этом несколько ниже, а сначала о «сомнительном» заключении, вытекающем из признания А. И. Мусина-Пушкина, который фактически обвинил святого отца в меркантилизме, то есть в мелком мошенничестве, совершенным в корыстных целях продажи монастырского имущества. Действительно, Хронограф с подшитой к нему повестью о походе Игоря по определению не мог быть личной собственностью Иоиля, который якобы распродавал книги из своей библиотеки, нуждаясь в средствах для проживания («находился в недостатке»). А раз так, то мог ли Иоиль, судя по его биографии, подробно приведенной нами в третьей главе, взять на себя такой грех, тем более что он не нуждался в дополнительных средствах на проживание в стенах монастыря, получая пенсию, положенную ему указом самой императрицы, в размере оклада денежного содержания, положенного ему при исполнении обязанностей архимандрита до выхода на пенсию. Выходит, оболгал граф святого отца, свершив таким образом тяжкий грех. И зачем это было ему нужно? Высокородный дворянин, екатерининский вельможа, приближенный к престолу, бывший глава Синода и прочая, прочая – и вдруг банальная ложь, да еще в отношении такого благородного человека, как бывший архимандрит, проживший честную жизнь, защищавший сколько мог права униженных и оскорбленных. Невероятно, но это факт, и ему следует поискать разумное объяснение.

Следует отметить, что исследователи «Слова» более поздних времен фактически не обращали внимания на этот нюанс и безоговорочно поверили столь странному объяснению факта приобретения Мусиным-Пушкиным рукописи «Слова». Считалось, что и сам граф не безгрешен, поскольку широко пользовался своим положением обер-прокурора и не всегда возвращал рукописи, присланные для снятия копий. К тому же он путался в своих версиях, менял их, что также не способствовало созданию ему имиджа безупречно честного человека. Так, часто приводится следующий пример, не способствующий повышению такого имиджа.

В своих автобиографических записках он сообщал, что однажды купил у книгопродавца Сопикова бумаги комиссара Крекшина и в них случайно обнаружил знаменитую Лаврентьевскую летопись. Затем он написал Калайдовичу, что купил ее во Владимире. А еще через некоторое время обнаружилось, что обе эти версии ложные, поскольку Лаврентьевская летопись поступила в Синод для снятия с нее копии из Софийского собора в Новгороде, но обратно туда не вернулась, о чем пошла жалоба в С.-Петербург.

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 98
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈