Сказ о Халлеке Торсоне - Дмитрий Нелин

девушка обходила все опасные места со знанием дела. Выбравшись к стене под прикрытием большого деревянного навеса, закрывающего склад, они остановились. Поверху топали по камням стражники. Халлек принюхался. Мешки были не с мукой и не с зерном, и даже не с тростниковым сахаром. Здесь лежало что-то другое. Расколупав один, он выскреб на ладонь белёсые кристаллики.

— Соль? — шепнул он.

— Соль, да не та, что ты думаешь. Потихоньку сложи вон там пять мешков, чтобы между ними был вот такой промежуток, — Сахиль развела пальцы и показала на нишу в стене, где проходил дождевой водосток.

Мешки были увесистые, пуда по три каждый. Запихав их в проём, Халлек отряхнул руки и едва сдержался от чиха. Едкая пыль свербила в ноздрях. Сахиль уже извлекла из ранца свой сосуд с притёртой пробкой и, что-то посчитав на пальцах, открыла его и засунула под второй мешок сверху. Посмотрела.

— Давай ещё один, вот сюда, — шепнула она. Над головой по стене протопали сапоги. Изловчившись, Халлек пристроил шестой мешок в указанное место.

— А что это за пакость?

— Здесь не очень плодородные земли. Вот эта соль — удобрение. Её добывают где-то далеко в горах, там ссыльные промыслы. Хватай лошадей, и как только загорится, прячься вон за тот забор.

Она вынула из горлышка промасленный шнур, дождалась, пока уйдёт подальше бродящий по стене стражник, и щёлкнула гномьей зажигалкой, заслоняя огонёк ладонью. Шнур подхватил пламя, с шипением поползшее внутрь. Халлек, уже не таясь, потянул лошадей. Сверху его окрикнули, но Сахиль прыжком опередила нордхеймца, растянулась на мостовой за забором и яростно выдавила:

— Пригни их!

Лошади обиженно заржали, притянутые железной хваткой к булыжникам, но подчинились. Небо раскололось, ударив по ушам страшным грохотом. В дымном пламени взлетели вверх камни, балки, обломки, кто-то завизжал. Поверх забора пролетела волна пыли и каменного крошева.

За мной!

Сахиль вырвала из рук оглушённого Халлека поводья. Стена была не то что разворочена, большой её участок просто разметало по кускам. Спотыкаясь на обломках, они вывели лошадей и устремились прочь от города, пока никто не опомнился. Только когда небо посерело, Сахиль остановилась. И она сама, и её лошадь поводили боками, стараясь отдышаться. Халлек, менее привычный к таким гонкам в седле, кулём сполз на траву, оглядываясь, ибо на скаку было некогда. Посмотрев на него, Сахиль косо улыбнулась. И сама упала рядом, растянувшись и прикрыв глаза.

— Кто бы мог подумать, а… — пробормотала она. — Всё кувырком. Не буди меня, ладно? О, Хестово отродье!

Он посмотрел на неё. Сахиль уселась прямо на небольшой муравейник, и разбуженные ни свет ни заря, раздражённые такой катастрофой муравьи мстили как могли. Хлопая ладонями, она вскочила, и тут Халлека пробрал смех, с которым уходила вся усталость суматошных последних дней.

— Нет, ну чего ты ржёшь?! — обиженно вскинулась она. — Лучше помоги!

— Как? — хихикнул он. — Штаны что ли с тебя снять и вытряхнуть?

— Тьфу ты, — надулась Сахиль, вытаскивая рубаху из-за пояса и дёргая её за полы. — Иди, посмотри, там за скалами был родник. Встанем на пару дней, у меня есть захоронка с припасами неподалёку.

Халлек покачал головой, глядя на воительницу, выбиравшую кусачих малышей из одежды, и пошёл к огромному каменному останцу, возвышавшемуся глыбой красноватого, потрескавшегося гранита. Такие стояли тут во множестве, какие побольше, какие поменьше. Пологие балки, мелкие прозрачные рощицы и жёсткая, желтовато-зелёная трава завершали пейзаж. Родник был на месте, он выбивался из-под глыб, растянувшихся осыпью на триста шагов от вертикали обрыва. Прозрачная вода журчала, наполняя бочажок, рядом в плотной земле были отпечатки небольших раздвоенных копыт. И довольно хорошая роща рядом, которая даст тень, когда местное палящее солнце начнёт припекать. Сахиль пришла с совсем другой стороны, на седле одной из её лошадей лежал тюк из промасленной кожи.

— Всё целое. Отдохнём два дня. Ой. А я ведь так и не спросила, как тебя зовут.

— Халлек Торсон из клана Медведя, — наклонил он голову, глядя на Сахиль.

— А меня Сахилью зовут по-здешнему, отец же назвал Свáди1. Зааль — Зоя. Это мать нас так называла.

— Свади… а тебе идёт, — кивнул Халлек. — Но Сахиль как-то уже привычнее.

— Это почти одно и то же. Саах — жаркий пустынный ветер в одном из распространённых здешних говоров, а Сахиль… ну как бы переложение на женский род, хотя такого слова нет. Ну ладно. Я, кажется, готова съесть целую косулю.

Пока они завтракали вяленым до твёрдости ремня мясом, вином и небольшими сухими хлебцами; устраивали временный лагерь, с навесом-шалашом и местом для костра, взошло солнце. Оно сразу обрушило зной на саванну, и прекратилось всякое шевеление и движение, затихли даже непоседливые насекомые, до того трещавшие и звеневшие на все лады. Лошади, привязанные к кольям у ручейка, лежали в траве, изредка протягивая морды к воде. Халлек и Сахиль укрылись от солнца под навесом.

1 — Свáди — название южного ветра на языке Нордхейма.

Глава 37

— Книга, которую ты хочешь найти… Первый раз про неё прослышали наши жрецы, я говорю о Нордхейме, конечно, лет так двадцать пять — тридцать назад, может чуть больше. Она содержит хроники дохенлитских времён, и как они считают, в неё есть какие-то важные сведения. Какие, я не знаю. Мой отец, Фарман Гуннисон, приехал в Тарум за два года до нашего рождения. Здесь, в Эль-Фетрене, с помощью Империи было открыто торговое представительство. Оружие на заказ, редкие камни с севера, шкуры всякие. Это на самом деле пользуется спросом здесь, и когда Фарман здесь появился, деньги потекли рекой. Есть же разница, или везти всё добро понемногу, разрозненными караванами, или под охраной легионеров? Значит, товар дешевле и так далее. Даже с учётом доли Империи. Потом родились мы с Зоей, отец познакомился с местной преподавательницей благородных боевых искусств, ну ты знаешь уже.

Халлек кивнул.

— Она несколько раз заказывала у него дамские клинки для наследниц богатых родов, и в итоге они открыли при представительстве собственную школу. Нам тогда было лет по пять, что ли. На такие связи тут смотрят как на естественные события, Баахáр, наша мать, была свободной горожанкой второго сословия. В Весталии это как владелица собственной швейной или там ювелирной лавки. Однажды из Нордхейма прибыл караван, и с ним приехал жрец. Они с отцом долго говорили о чём-то, да что я в том возрасте понимала, — пожала плечами Сахиль. — Через несколько дней Фарман уехал на юг с отрядом своих воинов. Он присылал сокола с письмами, которые наша мать внимательно