По обе стороны Грани (СИ) - Духовникова Евгения

— Спасибо, Отто, — пробормотала Элис, обессиленно падая в кресло. Пара-тройка любопытных взглядов обратилась к девушке в синей униформе, но, перехватив её пасмурный взгляд, одинокие завсегдатаи "Одинокого Фэрлинга" сочли за лучшее воздержаться от расспросов и комментариев и вернуться к своим разговорам.

Отто поставил на стол чашку с дымящимся напитком.

— Я смотрю, ты похудела, — он неодобрительно нахмурился, — Чем хоть вас там кормят-то?

— Поверь, тебе лучше этого не знать, — мрачно хмыкнула Элис, собирая ложечкой кофейную пенку, — Расскажи лучше, что слышно. Есть какие-нибудь новости?

— Да какие тут могут быть новости! — устало махнул рукой пожилой маг, — Сама видишь, что происходит. По городу рыщут ночные демоны, — он обеспокоенно понизил голос, — Только на этой неделе их видели как минимум дважды. Всё чаще… Чего ж ты хочешь? Сейчас зима, ночи длинные. А уличное освещение, бывает, целыми сутками не включают. Так не только спектралы, того и гляди, кто-нибудь почище заведётся…

— Спектралы любят холод и мрак. Солнечный свет губителен для них. Скоро весна. День прибавится, тогда станет полегче.

— Мне кажется, всё гораздо хуже, — промолвил Отто после пары секунд раздумий.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Спектралы… Они не такие, как прежде. Они мутируют, становятся сильнее. Я полагаю, у них выработался иммунитет к свету. Когда рванула станция "Клаудшир", радиационный фон сильно вырос.

— Думаешь, что это как-то сказалось на спектралах?

— Это сказалось на всех нас. Но спектралы гораздо уязвимее людей. У них ведь нет физической оболочки, — только эфирное тело, тонкая материя. Радиация оказалась для них чем-то вроде вакцины: поток высокоактивных частиц, по структуре схожий с солнечным излучением, но в разы слабее, пронизывающий всё пространство насквозь. От него не спрячешься за метровыми стенами и железными заборами.

— С наступлением рассвета ночные демоны стремятся укрыться в пещерах, глубоко под землей…

— Но радиация проникает и туда. Для неё нет преград, — Отто задумчиво прищурился, — Возможно, более интенсивное излучение уничтожило бы их, но… — Он вдруг поднял глаза на девушку, — Ты ведь не просто так спрашиваешь об этом, я прав?

— Ты же знаешь, Отто, — Элис потупилась, — Я не могу говорить об этом.

— Всё тайны, да тайны, — проворчал он, дергая себя за бороду, — Дорого бы я дал за то, чтобы помочь тебе.

— Ты и так мне помогаешь. Ты ведь не уехал, не сбежал.

Господин Риттендорф невесело рассмеялся.

— Капитану не пристало покидать свой корабль, коли на нем ещё остаются матросы и пассажиры. К тому же, кто-то должен варить кофе.

Элис поставила пустую чашку на блюдце. После протеиновой баланды, по цвету похожей на болотную жижу, а по вкусу — на пластилин, скромный ужин из эспрессо и булочки с корицей в "Одиноком Фэрлинге" казался роскошным до неприличия.

— Погоди минутку, — пробормотал Отто, увидев, что она собирается уходить, — Тебе письмо, — он вытащил из-за пазухи бумажный цилиндрик и протянул его Элис.

— От отца?

— Он велел взять с тебя слово, что ты выйдешь на связь.

Девушка еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза к потолку.

— Генри мне жаловался, — он виновато развёл руками, — Не пишешь, не звонишь. Плюс эти беспорядки. Пойми, Элис, он же беспокоится за тебя. И о чем ты только думаешь? Одна работа на уме. Совсем себя не жалеешь.

— Отто, — голос Элис вдруг стал холоднее льда, сиреневые глаза потемнели, — Он ничего не должен знать.

— Обижаешь! — хозяин кофейни слегка нахмурился, — Что же я, по-твоему, первый день живу на свете, что ли? Думаешь, я не понимаю, что вы там не в бирюльки играете?

Элис напряжённо сцепила пальцы.

— Конечно, — продолжал Отто, — Я всегда был далёк от всех этих загадок и секретов. Такие дела меня не прельщают. Твое ведомство отвечает за нашу безопасность: этой информации мне вполне достаточно, и я не собираюсь выпытывать у тебя подробности. Слухов про вас ходит масса, но мне на это плевать. Я доверяю тебе. Я верю, что ваша работа важна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отец думает, я продолжаю корпеть над своим исследованием, — со вздохом пробормотала Элис, — Пожалуй, ты единственный, кто знает, чем я занимаюсь на самом деле. Кроме Лори, конечно.

— В детстве мы с твоим отцом мечтали, что когда-нибудь вместе отправимся на поиски приключений, — маг говорил медленно, с трудом облекая в слова ожившие воспоминания, — Куда-нибудь на восток. Многие путешественники едут именно на восток — там много диких, неосвоенных земель. Но судьба распорядилась иначе. Генри решил выполнить гражданский долг и пошёл служить, я уехал в столицу. Наши пути разошлись, и многое осталось лишь в мечтах…

— Признайся, — перебила его Элис, — Отец попросил тебя присмотреть за мной? Попросил, зная, что старый друг не сможет не согласиться?

— Вовсе нет! — Отто густо покраснел, — Ну, то есть, он намекал на это. Но наша дружба здесь не при чём! Повторяю: от меня Генри никогда ничего не узнает. Пойми, я действительно хочу помочь. И я не стану задавать лишних вопросов.

— Людям нравится чувствовать себя причастными, — заметила Элис, — Не зная броду… Ты ведь даже примерно не представляешь, с чем нам приходится иметь дело.

— Например, со спектралами.

— Спектралы? — Элис усмехнулась, — Меньшее из зол.

— Что ж тогда большее?

Девушка промолчала.

— Не забывай: я неплохой маг, — напомнил Отто. — И если я могу быть тебе полезен, я к твоим услугам.

— Ловлю на слове, — сдалась Элис, поняв, что спорить напрасно, — Если мне будет нужна помощь, ты первый, к кому я обращусь. Сам напросился, — она встала из-за стола и потянулась за пальто, — Пойду я. Надо поспать хоть немного.

— И не тяни с ответом, — Отто тепло улыбнулся. — Обещай, что напишешь отцу. Я перешлю письмо в Маунтин-Парк.

Домой Элис возвращалась пешком: поднялась метель, снизив видимость почти до нуля, а на портал тратить силы не хотелось. Вопреки доводам рассудка, она ощущала себя виноватой: перед жителями Грейстоуна, которые оказались вынуждены покинуть родной город, перед отцом, волновавшимся за неё, перед своими коллегами-агентами в целом и каждым из них в частности: за то, что, так и не сумев вычислить перебежчика, она продолжала подозревать всех. Чувство вины не покидало её почти никогда, — это отвлекало, демотивировало и выводило из равновесия.

Но больше всего она злилась на себя из-за того, что до сих пор продолжала то и дело вспоминать о Дэниеле.

"О мистере Уинстоне", — сердито поправила себя Элис, — "Мы не так близко знакомы. Если он со мной "на ты", это не значит, что я тоже позволю себе опуститься до фамильярности и панибратства".

Почему этот дерзкий молодой человек занимает её мысли, несмотря на то, что они не виделись уже почти три месяца?

* * *

Элис разбудила возня на чердаке: это Лори вернулся с ночной охоты. Наспех одевшись, она вышла в коридор и на цыпочках двинулась к чердачной лестнице. Эмили и миссис Браун остались в городе, чему Элис была несказанно рада, — ей не хотелось менять адрес. Но сейчас обе они крепко спали. Вряд ли Лори их потревожил: слух человека не такой острый, как у мага, да и с первого этажа мало что услышишь.

— Юджиния, это ты?

Девушка подскочила от неожиданности: у подножия лестницы стояла Эмили в кружевной ночной рубашке. В руке у неё качалась масляная лампа.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты тоже проснулась из-за шума? — с тревогой прошептала Эмили и подняла лампу повыше, — Похоже, кто-то забрался в дом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ммм… Я ничего не слышала, — для убедительности Элис покрутила головой, делая вид, что прислушивается, — Может, тебе это приснилось?

— Да нет же! — Эмили стояла на своём, — Там кто-то есть.

Элис спустилась вниз и взяла Эмили за руку.

— Никого там нет. У слухового окна ставня держится на одной петле, и стучит от ветра.