Мятеж четырех - Олаф Бьорн Локнит

– А что потом? – я едва не раскрыл рот от удивления. Ой, умен этот красавчик! План у него сумасшедший, но что самое смешное, выполнимый. Если Немедия с Аквилонией станут реальными союзниками, сии великие державы будут в состоянии задавить своей мощью все страны к закату от Кезанкийских гор. Серьезных войн у нас не велось почти сто лет и армии более мелких государств никуда не годны. Вместе наши короли сумеют установить контроль над всем Закатом… Но что произойдет дальше?

– Потом? – переспросил самозванец. – Через два-три года мы можем с помощью объединенных армий разгромить Стигию. Кажется, все разговоры о невероятной мощи стигийцев сильно преувеличены. Тогда мы получим выход к неразработанным золотым жилам Пунта и к границам Иранистана. Потом настанет черед Туранской империи, а попутно – всякая мелочь наподобие Хорайи, Хаурана и восходного Шема. Установятся две империи – Немедийская и Аквилонская. Которые, возможно, сумеют в будущем объединиться в единое и лежащее под одним скипетром колоссальное государство наподобие Кхитая.

– Зачем? – поразился я. – И под чьим скипетром? Под твоим?

– Это будут решать следующие поколения, – бесстрастно сказал фальшивый король. – А вот вопрос «зачем?» меня действительно интересует всерьез. Посмотри на карту Закатного материка, – он встал, подошел к вытканному на ковре плану и, взяв со стены короткий эсток, начал показывать. – На полуночи Аквилония граничит с Киммерией, за которой лежит Нордхейм. Мы не знаем, что происходит в полуночных землях, однако можем подозревать, что рано или поздно асиры и ваниры расплодятся настолько, что их скудная земля не сможет прокормить всех. Что они сделают? Правильно, начнут искать новые плодородные угодья. Прежде всего под ударом варваров окажется Аквилония. Теперь смотри на побережье Закатного океана. Гигантская территория занята пиктами, еще худшими варварами, нежели норхеймцы. С язычниками договориться невозможно. Насколько я знаю, женщины пиктов рожают все больше детей, теплое океанское течение смягчает зимы в Пуще… Уже много лет там не было ни одного неурожая. Земля Пущ может прокормить десятки тысяч, однако сотни тысяч людей начнут себя чувствовать стесненно. Что произойдет следом? Верно, удар через Велитриум на Галпаран и Танасул, второй – через Тауран на Тарантию, третий – на Пуантен и Зингару… И нет великой Аквилонии! Что мы должны сделать, дабы избежать катастрофы? Правильно, объединится и создать величайшую армию этого мира! Да, я предлагаю объединять страны огнем и мечом, но это лишь к пользе ваших внуков и правнуков!

Теперь я точно понял, что передо мной не Конан. Киммериец, безусловно, умен и хитер, однако мыслить в таком масштабе он еще не приучен. Конан считает пиктов и нордхеймцев лишь незначительной, хотя и постоянной угрозой. А кроме того, никто никогда, ни один аквилонец, немедиец или подданный Зингары не задумывался над тем, что сейчас поведал мне двойник Конана. Выходит, через какое-то время мы – цивилизованные жители Заката – окажемся под угрозой нашествия варваров? Только когда это произойдет? Через сто лет? Через триста или через пятьсот?

Но как любопытно, кем же является этот человек? Сумасшедшим? Или незамеченным никем гением? А может быть, вообще не человеком? Откуда он взялся? И почему именно сейчас?

Я подумал и задал важнейший вопрос:

– Откуда появился зеленый огонь? – я не мог не увязать странности появления двойника в Пограничье и обрушившуюся на страны Заката беду. Как могут быть связаны этот человек и подземное пламя?

– Не скажу, – ответил самозванец. – Почему? Вовсе не из-за неведения. Просто время узнать истинное положение вещей для тебя пока не настало. Рано или поздно ты выяснишь все подробности. Итак, я поставил перед тобой выбор: либо ты, Мораддин, граф Эрде и начальник тайной службы Немедии, признаешь меня истинным королем трона Льва и начинаешь трудиться вместе со мной на благо цивилизации Заката, либо можешь катиться все четыре стороны. Тебя проводят до немедийской границы, а дальше… Дальше можешь делать все, что угодно. Однако не забывай, что Ринга останется здесь. Конечно, со старыми друзьями так поступать нехорошо, но высокая цель может оправдать средства ее достижения…

– Согласен, – кивнул я. – Да, разумеется, я буду помогать тебе. Но прежде всего я ставлю два условия. Госпожа Ринга уедет со мной. И ты не будешь преследовать настоящего Конана, а дашь ему возможность покинуть страну.

– Даю слово, что как только ты окажешься в Бельверусе и подтвердишь слова герцога Просперо, которого я послал своим поверенным к Нимеду, графиня Эрде будет немедленно препровождена до границ твоего государства. Со всем возможным почетом, – двойник величественно поднял кубок и по старой традиции принесения клятв плеснул несколько капель вина на пол. – Что же до второго условия… Если киммериец будет молчать и уедет из Аквилонии в течение ближайшей седмицы – я его не трону. И имя «Конан» ему больше принадлежать не будет. Пускай назовется, например, Аудагосом. Так, кажется, звали его деда?

«Пожри его демон, откуда он знает имя дедушки варвара? – поразился я. – Конан очень редко рассказывал о своей семье… И, конечно же, киммериец никогда не согласится на такие условия. Что из того следует? Правильно: Конан начнет действовать, попытается уничтожить самозванца, попадется и, скорее всего, погибнет… Однако, если подумать, я сумею помочь настоящему Конану избежать перечисленных ошибок и в то же время достичь своего – вернуть трон. Но, боги, сколько усилий придется приложить!»

– Что ж, попытаюсь уговорить Конана, – проворчал я. – Ответь, что ты требуешь от меня самого?

Самозванец фыркнул:

– Ты проговорился. Из этих слов я могу заключить: ты знаешь, где находится Конан. Впрочем, это неважно. Должен огорчить – твой разговор с Конаном не состоится. Если будет желание – передай ему письмо. А прямо сейчас ты отправишься в бассейн, отмоешься, получишь новую чистую одежду и любые необходимые вещи. Затем ты пообедаешь вместе со мной или отдельно – как хочешь – и в сопровождении гвардейского десятка покинешь Тарантию. У тебя будет находиться запечатанное письмо Нимеду. О его содержании ты наверняка догадываешься. Вернувшись в Бельверус, ты уговоришь своего короля на военный союз с Аквилонией, если, правда, этого раньше не сделает Просперо. Когда все будет готово, пришлешь голубиной почтой послание. Там должно быть указано место на границе, где я и Нимед сможем встретиться и подписать договор о союзе и совместных военных действиях против Офира и Кофа. Все просто.

– Проще не придумаешь, – хмыкнул я и отхлебнул из кубка. – Авантюрист.

– Каков уж есть, – рассмеялся двойник. – Сделаешь?

– Да, – коротко ответил я, отставил бокал и поднялся с кресла. Ничего себе – Мораддин, граф Эрде, стал мальчиком на побегушках у какого-то самозванца! Да я и настоящему Конану отказал бы в подобной ситуации! Клянусь своей честью, здесь что-то нечисто… – Я могу идти?

– Иди, – милостиво согласился двойник. – Пакет с посланием Нимеду подготовят до третьего колокола. Отдыхай, набирайся сил… Можешь повидаться с Рингой. Однако помни – если ты совершишь поступки, о которых рано или поздно пожалеешь, месьор Хальк и твоя супруга будут очень огорчены.

Я уже выходил из комнаты, намереваясь сразу отправиться в дворцовый сад. Надеюсь, там я увижу Рингу. Самозванец вдруг остановил меня вопросом:

– Эй, Мораддин! Может быть, ты знаешь что-то, чего не знаю я?

– Представления не имею, о чем ты говоришь, – я выдавил мрачноватую улыбку и пожал плечами. – Увидимся ближе к вечеру.

Один из внутренних дворов Тарантийского королевского дворца занимал обширный, заросший самыми удивительными теплолюбивыми деревцами садик. Мастера-аквилонцы сумели накрыть двор ажурным сплетением металлических прутьев, меж которыми было установлено лучшее «хрустальное» стекло. Эдакий купол, поддерживавшийся тонкими деревянными колоннами. Это очень красиво – несколько тихо журчащих фонтанов, маленький искусственный водопад, сложенный из мрамора, бассейны с золотыми рыбками, вечнозеленые стигийские пальмы, папоротник из Киммерии и багровые островки вереска. Устроитель сада наверняка задался целью совместить несовместимое, что ему блестяще удалось. Растения с полудня и полуночи, на ветках сидят многоцветные дарфарские попугаи, соседствующие с серенькими, но громкоголосыми соловьями из Аквилонии. Выложенные цветным камнем дорожки, павлины из Иранистана… Управитель дворца Хорса не жалеет денег на развлечения короля и его приближенных.

А вот это существо кажется чужим в роскошном до отвращения саду. Прямо мне навстречу, уныло опустив голову, повязанную черной тряпицей, брел рыжевато-коричневый грифон. Львиный хвост с кисточкой волочился по земле. В дополнение этой удручающей картины какой-то безумец повязал Энунду на хвост голубой бантик и одел на грифона кожаный ошейник с колокольчиком.