Маленький Бобеш - Йозеф Плева

— Не будут, они из нашего класса, я их знаю.

— А в нашем классе нет хороших мальчиков. Все дерутся.

— Так ты ведь из «А» — там, конечно, одни хулиганы, — подтвердил Гонзик. — Я с ними не стал бы водиться ни за что на свете. Ты тоже, правда, Бобеш?

— Ну конечно, не стал бы. Разве только с Павликом…

— Да этот Павлик тоже никуда не годится. Какой-то маменькин сынок.

— Бобеш, ты будешь отцом.

— А Гонзик?

— Гонзик пусть будет дядей. И пусть он к нам приходит в гости, а мы будем его угощать.

— Хорошо.

— Ну как, пирожки готовы?

— Пожалуйста, готовы, — ответила Марушка Власте.

— Так вынимайте их из духовки и начинайте готовить обед. К нам сегодня приедет в гости дядюшка из города.

Марушка складывала рядами пирожки на маленькую деревянную дощечку.

Бобеш, хотя и должен был изображать хозяина, делал вместе с Марушкой пирожки из глины. Делал он и рогалики, а потом даже слепил довольно приличную куклу.

— Посмотрите-ка, что Бобеш сделал! — показал Гонзик. Он хотя и должен был прийти в гости, однако пока что делал из глины канаву и проводил воду из одной лужи в другую.

— Гляди, гляди, Бобеш, уже течет!

— Так, дядя, вы можете собираться в гости, — напомнила Власта.

Гонзик встал и прошел несколько шагов, выпрямившись как только мог. Он теперь был похож скорей на деревянную куклу, чем на человека. Но ему казалось, что он подражал походке богачей.

— Добрый день, мое почтение!

— Рады вас видеть, дядюшка! Проходите, пожалуйста.

— Что у вас нового?

— В общем, ничего. Погода такая, я думаю, еще продержится.

— Я вот здесь принес вам кое-что из города.

И Гонзик вытащил из кармана оленью голову с одним рогом.

— Ай-яй-яй! Где это ты, Гонзик, взял? — Марушка и Власта забыли об игре и обе подскочили, чтобы получше разглядеть невиданную вещь.

— Это я вам несу как будто бы подарок из города, но вы мне потом верните, когда мы перестанем играть.

Бобеш не хотел отставать и вытащил свою горелку:

— Посмотри, Марушка, что есть у меня!

— Гм… Это не так интересно, как у Гонзика.

— Таких горелок, как у тебя, полно на каждой, помойке. А эдакое не скоро найдешь! — дразнил Гонзик.

Бобеш засунул свою машинку в карман и очень расстроился. Ему было горько и обидно, что даже Марушка не похвалила его находку. Он показал ей потом и фарфоровую ручку от печной дверки, но и она не произвела на девочку никакого впечатления. Марушка все время смотрела только на оленя и просила Гонзика дать ей подержать его хоть одну минутку.

— Я дам тебе, только не урони.

— И мне потом на минутку, ладно? — просила Власта.

— Посмотри, Власта, у меня есть еще шпингалет.

— А где ты его взял?

— На пожарище. Там столько разных вещей! Правда, Бобеш?

— Правда, — пробурчал Бобеш.

— Так пойдемте туда! — предложила Марушка.

— Уже нельзя. Нас Вашек выгнал.

— Как жаль! Может быть, и мы там что-нибудь нашли бы…

— Да вряд ли. Там побывало уже столько ребят! — Правда, Бобеш?

— Правда.

— Подождите-ка, мы забыли об игре, — сказала Власта.

— Да, давайте играть дальше, — согласился Гонзик.

— Я больше не хочу, — отказался Бобеш.

— Почему?

— Так просто, не хочется.

— А почему тебе не хочется?

— Просто потому, — насупился Бобеш.

— Ты, Бобеш, такой…

— Оставь его, Марушка. Видишь, он злится, что не нашел голову оленя, как я… Тебе просто завидно, что у меня есть оленья голова, а у тебя нет, да?

— Конечно, стал бы я из-за этого злиться, из-за какой-то дурацкой головы!

— Так почему ж ты не хочешь с нами играть?

— Потому что мне не хочется.

Бобеш повернулся спиной к Гонзику и тихонько сказал Марушке:

— Марушка, пойдем домой. Пойдем поиграем дома.

— Нет, Бобеш, лучше здесь.

— У тебя болит еще глаз?

— Нет, больше не болит.

— А он у тебя немножко припух. Кругом, знаешь, такое все коричневое, а здесь вот, под глазом, желтизна.

— Я знаю, Марушка, что тебе говорит Бобеш, — усмехнулся Гонзик. — Он зовет тебя домой. А ты нарочно не ходи. Ведь не пойдешь, правда?

— Не пойду, мне и здесь хорошо.

Бобеш нахмурился и сказал Марушке:

— Если ты со мной не пойдешь, я пойду один. И с Гонзиком я больше дружить не буду.

— Но ведь он же тебе ничего не сделал! — удивлялась Марушка.

— Конечно, никто тебе ничего не сделал, — поддакнула Власта.

— Да оставьте его, пусть уходит!.. Скажи, Марушка, ты лучше будешь дружить со мной, чем с Бобешем?

Бобеш быстро взглянул на Марушку, ожидая ее ответа.

— Если Бобеш будет ни за что ни про что злиться, я не буду с ним дружить, — сказала Марушка и стала ковырять в своем курносом носике.

— И ты станешь дружить с Гонзиком? — спросил Бобеш.

— Я дружу с Властой, ну и с Гонзиком тоже.

— А сама мне говорила, что будешь всегда только со мной.

— Ай-яй-яй! Бобеш водится с одними девчонками! Вот завтра я расскажу ребятам! Смеху будет!

— Только скажи!

— И скажу!

— Не скажешь! — вскочила Марушка.

Гонзик замолчал.

— Оставь его, Марушка, пусть говорит. Он дурак.

Бобеш решил, что Марушка снова на его стороне.

— Вовсе я не дурак. Ты сам дурак!

— Я?

— Ты!

— Я — нет, а ты дурее всех на свете!

— Ох, и тресну я тебя, Бобеш!

— Попробуй-ка тресни, я тебе дам сдачи.

Бобеш встал против Гонзика. Он был весь красный, только глаза сверкали. Он немножко побаивался Гонзика. Гонзик был куда сильнее. Но при Марушке он не хотел и виду показывать, что боится.

— Ха-ха-ха, Бобеш даст мне сдачи! Малыш, да если ты меня только тронешь, в тот же миг окажешься в луже!

Гонзик встал в позу боксера. Это так разозлило Бобеша, что, ничего уже более не соображая, он толкнул обеими руками Гонзика в грудь. Тот закачался и сел прямо в один из своих прудов. Грязная вода обрызгала Власте все платье, а Марушке лицо. Обе девочки закричали. Тут уж против Бобеша вместо одного противника оказалось целых три. Обе девочки были теперь на стороне Гонзика. Бобеш не стал дожидаться, когда поднимется Гонзик, и побежал домой. Однако Гонзик быстро вскочил и, не обращая внимания на насмешки ребят, видевших, как он упал, побежал за Бобешем. Скоро он догнал его и сильно толкнул в спину. Бобеш упал и растянулся. Хотя он упал и не в лужу, но испачкался еще хуже Гонзика. Глина в этих местах была мокрой и липкой. Бобеш к ней прямо прилип. Однако Гонзик еще не чувствовал себя отомщенным. Он наклонился над Бобешем и стал бить его куда попало. Бобеш, не в силах более терпеть, закричал.

— Что здесь такое, ребята? — раздался над ними голос взрослого человека.

Это был Веймола, вышедший после обеда погулять. Ходили здесь обыкновенно в ближний лесок, который железная дорога разделяла на две неравные части. Гонзик узнал Веймолу, отстал от Бобеша и побежал обратно к девочкам. Бобеш встал и заплакал. Все платье у него было перемазано желтой липкой глиной. Лицо — тоже. Глина у него была и во рту, и в правом ухе, и в волосах.

— Боже, да это же соседский Бобеш! Ну, парень, у тебя и вид! Что же ты дерешься с такими негодяями?

Веймола посмотрел вслед Гонзику и увидел Марушку:

— Глядите-ка, Манька играет с таким хулиганом! Эй, Манька, иди домой! Иди, иди, пойдешь с Бобешем. Я тебе говорю! Теперь ты у меня из дома ни на шаг не отлучишься! Я потом спрошу, как ты меня слушаешься.

Марушка боязливо, медленно, с опушенной головой шла к отцу, рядом с которым стоял Бобеш. Он пытался стереть глину с лица, но только еще больше ее размазал. Отец грубо взял Марушку за руку и несколько раз так ударил ее по спине, что все худенькое тело ее содрогнулось: казалось, вот-вот сломается… Бобеш это видел, но никакой жалости к Марушке больше не испытывал. Он думал: «Она такая же противная, как и этот Гонзик. Называется „подруга“»!

— Возьми Бобеша за руку и беги с ним домой! — приказал Веймола.

— Я пойду один, — сказал Бобеш.

— Глядите, какой самостоятельный! — засмеялся Веймола. — Ну, бегите.

Испугавшись Веймолы, Бобеш пошел рядом с Марушкой. Но, увидев, что тот уже ушел, побежал что было мочи. Марушка бежала за ним.

— Бобеш, погоди! — кричала она. Марушка сразу же поняла, что Бобеш на нее сердится, и ей это было неприятно.

Но Бобеш даже и не оглянулся. Он все бежал и бежал и остановился лишь у самого дома. Только там он понял, как страшно выглядит. В таком виде он отцу с матерью показаться, конечно, не мог. Бобеш стал стирать грязь с куртки и со штанов, но ничего не получалось. Размазать глину было легко, а стереть ее — невозможно. Что он ни делал, глина не стиралась. Тут подбежала Марушка и сказала:

— Бобеш, я сейчас принесу из дому тряпку и щетку — так будет легче.

— Не надо, — пробурчал Бобеш и повернулся к ней спиной.