Взгляд из угла - Самуил Лурье

О, начальники, будьте лицемерны! Прислюните, так сказать, к индикатору ваших способностей малюсенький фиговый листок, - уверяю вас, этого хватит.

...Что-то такое, угрюмое, думал я, продвигаясь по городу на Васильевский остров, где была мне назначена важная встреча. Прибыл вовремя - но встреча отложилась на несколько минут - я вышел покурить, побродить - и нечаянно, негаданно был вознагражден. О, как я был вознагражден!

Сделав буквально несколько шагов, я оказался в глубине квартала, ровно посредине между двумя линиями. Передо мной возникло удивительное здание, флорентийских каких-то пропорций, с огромными арочными окнами, увенчанное треугольным фронтоном, а на фронтоне - лучи Господней Славы, стремящиеся из центра, обозначенного латинскими буквами (сложить их в слово мне не удалось).

Несомненно, храм - но похож на замок, поскольку стоит на высоких полуподвалах, и войти в него нельзя иначе как поднявшись по ступенькам на крыльцо, - но ступенек не стало, крыльца как не было; сооружение неприступно, необитаемо - думаю, даже не загажено. Впрочем, окно полуподвала открыто - вроде бы там столярная мастерская; хрипит радиомузыка.

Перекрикивая, зову мелькающего в глубине человека: "Не подскажете ли (подделываюсь под иногороднего туриста, вообще под личность прозрачную: без этой заискивающей приставки примут черт знает за кого - за шпиона, еврея, журналиста - и как шуганут!) - не подскажете ли, что в этом здании помещалось прежде?" - "Без понятия", - отвечает миролюбиво.

Слева прилеплен к фасаду гараж, но зато справа - щель. Проникаю - обхожу церковь - и оказываюсь в пространстве, которое попытаюсь вам описать.

Итак, за левым плечом у меня - стена загадочного храма, из кирпича тянутся побеги каких-то растений. Тоже было высокое крыльцо, и тоже стесано начисто. Окна целы, фронтон - точно такой, как с южной стороны, - цел, но буквы надписи так же разбиты.

За правым плечом - бурого кирпича высоченный брандмауэр, к нему притулилась помойка: груды дряни прямо на земле, - обнесенная надорванной проволочной сеткой.

Далее против часовой стрелки - тыл элитной новостройки: закругленная такая стена; в желтых нишах - гипсовые амфоры человеческого роста.

Прямо передо мной - что-то вроде сквера и одновременно спортплощадки; это явно было в свое время садом; осталось четыре или пять больших кленов; один - по центру: листья - изысканно узкие. На той стороне сквера - несколько строений разных времен, как не знакомые друг с дружкой; что-то приспособлено, подозреваю, под казарму, что-то - под ПТУ или техникум, а где-то и живут. Забыл упомянуть, что к неопознанной церкви я прошел через ворота (деревянные) мимо настоящей будки с настоящей собакой.

А солнце светит, а небо бледно-голубое.

Короче, пронзительная получилась минута. Специального такого, сугубо петербургского счастья. Вам, конечно, знакомого. Когда окружающий хаос внезапно видишь как разбитую красоту высокого напряжения. Словно ты осколок зеркала, и в тебе среди бела дня отразилось неизвестное небесное тело.

На обратном пути окликаю даму в лыжных штанах, разбирающую тряпье, только что добытое из мусорного бака (у другой уже помойки), любопытствую: "Что за чудесная руина за углом?" - "Недавно здесь работаю", - отвечает.

Разумеется, дома я бросился к справочникам, всё разузнал, - но не расскажу и адреса не назову.

Вдруг в Смольном кто-нибудь читает "Дело" - вырежет мою колонку - отнесет к В.И. в кабинет, - и прощай, волшебный замок, прощай, изящный клен: уплотнят квартал с ходу. И то уже диво, что В.А. пропустил его между пальцев.

Ох, уж эти уплотнители! Никуда ведь не деться от их всевидящего глаза. От их всеслышащих ушей.

19/9/2005

С конфетой

Зуб давала КПСС, Каштанкой, говорила, буду, если все ныне прописанные не попадут еще при жизни - куда вставляют кружку Эсмарха. Разумеется, развела и свалила, но лично я не жалею: социально-историческая полость, где мы сейчас обретаемся, тоже представляет интерес.

Как на экскурсии в каком-нибудь Большом Каньоне: стоишь себе под утесом, с которого низвергается мощнейший водопад, и разглядываешь юдоль сквозь прозрачную струящуюся стену. В ушах - немолчный гул, на одежде - жидкая пыль, весь мир словно бы состоит из пены и радуги.

Только вместо H2O - $.

Местный, с незабываемым ароматом - точней, букетом: с подпочвенным. Продукт разложения древних организмов, конвертированный в нарезанную цветную бумагу с водяными знаками.

Петербург затоплен этой субстанцией - что твой Новый Орлеан, - под самый глобус Дома книги. Везде следы урагана (так и хочется дать ему женское имя).

Вот и дом купца Елисеева на углу Невского и набережной Мойки оделся в зеленый саван. Перестраивают - под какую-то вторую очередь какого-то "Елисеев-Паласа". Ну и правильно. А вы бы что хотели - гослитмузей? Да, ютилась тут в свое время иждивением Максима Горького богадельня - убежище интеллигенции от революции, так называемый Дом искусств, так называемый Сумасшедший корабль, - но мало ли чего тут не бывало до кинотеатра "Баррикада".

Прямо тут, на этом самом месте, в XVIII веке даже сожгли одного морского офицера (по доносу жены, что он жидовствует: читает Библию, и вообще). Так что ж теперь - посылать к Церетели за памятником, а квартал сносить?

Подумайте, до чего приятно будет иностранцу проснуться в комнате, где Грин написал "Алые паруса", или где Ходасевич - "Тяжелую лиру", или откуда Гумилева увели на расстрел!

Хотя бывший дом Лобанова-Ростовского - еще шикарней. Это где с подъятой лапой, как живые, стоят два льва сторожевые, помните? Скоро и между ними воздвигнется, говорят, золотоливрейный швейцар. Опять-таки правильно: громадное здание (когда-то - военное министерство, потом - оборонный же НИИ) совсем обветшало; лепнина буквально потекла, фурнитура истлела; фанерные форточки; внутри по коридорам бродят, полагаю, стада крыс; одним словом - жуть, и давным-давно пора снять с дома крышу и обрушить на все это убожество тугую струю валюты. И, судя по всему, нашелся Гулливер с большим запасом: этак под $ миллиард. Уже воздвиг забор и нанял охрану. Исполать ему. Таких обширных отелей, я думаю, в целой Европе - раз-два и обчелся.

Одно меня смущает: что-то я ничего не слышал про открытый конкурс. То есть ни разу не попалось на глаза объявление: дескать, так и так, продается посередке Петербурга дом со львами; желающие приобрести благоволят явиться, имея при себе чековую книжку, такого-то числа на аукцион. А то бы тоже, глядишь, приплелся.

Равномерно, не встречал я и в прессе восторженных сообщений, типа: ура! городская казна пополнилась столь желательным $ миллиардом! вчера на открытых торгах, при большом стечении заинтересованных лиц, в упорной схватке толстых кошельков за дом со львами одержал победу кошелек, пожелавший остаться неизвестным, но облегчившийся (на указанную сумму) на глазах у публики.

Каковая сумма будет потрачена благодетельным городским начальством на то-то и то-то, а также на то-то и то-то (цифры прописью), - конечно, если от общественности не последует принципиальных возражений.

Вроде бы все должно было случиться именно так. Наверное, и случилось, только я по рассеянности не заметил. А на заборе тоже не написано - чья теперь недвижимость и как преобразится.

Ах, в конце концов, не важно. Главное - будет красиво. А что чье-то благосостояние тоже, несомненно, упрочится, - на здоровье. Вам-то кто мешает разбогатеть? воспитание, что ли?

А вы ступайте в ближайший Детский мир, купите игру "Богатей" (так и называется!) для 8-летнего возраста - и вперед! Эта игра, - сказано на коробке, - "учит обращаться с деньгами и прививает навыки планирования и совершенствования покупок. В ней все, как в жизни: накапливаются деньги, покупается дом и самые современные товары. Побеждает тот, у кого лучше получается".

Это, значит, пособие для архитектурных спекулянтов. Если вас больше интересует реальный сектор - пожалуйста: игра для 10-летних "Корпорация". "Станьте из владельца одного маленького завода главой самой могущественной корпорации. Уничтожьте своих конкурентов с помощью технического прогресса и создайте свою собственную монополию на мировом рынке!"

Вот, наконец, игра №1 - "Менеджер России". С портретом г-на Путина: озабоченный такой, вполоборота к кому-то невидимому: можно предположить, дает указание насчет ЮКОСа. Тут же стихи: "Сегодня учимся, играя, а завтра в жизни побеждаем!"

Как утешительный приз - "Мусорный бак с конфетой". Сувенир. Надо ли собирать конфету из того, что внутри бака, или она просто лежит в нем, как приятное в полезном, - не проверил, не скажу. Но цена доступная - 9 целковых.

Так что будьте спокойны - не за себя, так за детей: с этого праздника жизни никто не уйдет с пустыми руками.

26/9/2005

Страсбурские зонтики

Ну вот. Первый Большой процесс XXI века почти доигран. Лебедев и Ходорковский, неуправляемые богачи, проследуют в арестантском вагоне на северо-восток, глотать лагерную пыль. Дело - в шляпе. Шляпа, естественно, катится в противоположную сторону, к юго-западу, в город Страсбур, или, как германофилы произносят, - Страсбург. Но докатится еще не скоро.