Полночная чума - Грег Кайзер

— Черт! — выругался Кирн и нажал на тормоз.

— Что?.. — спросил Бринк, и, не договорив, замолчал.

Они выехали за поворот, но путь им перегородила неподвижная, похожая на змею, колонна автомашин. Она оказалась длинной, потому что отсюда, от хвоста колонны, невозможно было разглядеть ее голову, скрытую где-то за дальним поворотом. Скользя колесами по мокрому асфальту, они замедлили скорость и вскоре остановились. Капот их «опеля» застыл не более чем в пяти-шести метрах от заднего борта последнего грузовика в колонне. Его кузов был обтянут зеленым брезентом, оба откидных клапана привязаны к бортам, как будто приоткрывая вход в неведомую пещеру. В следующий миг в пещере что-то зашевелилось. Наружу высунулась нога, а затем и ее обладатель, немецкий солдат в каске. Он ловко соскочил на землю и отошел к обочине, чтобы помочиться. На ветровое стекло падали капли дождя, и одинокий «дворник» ерзал по нему взад-вперед.

— Давай задний ход, — тихо произнес Бринк.

— Нельзя, они могут что-нибудь заподозрить, — ответил Кирн и, посмотрев в зеркало заднего обзора, протяжно вздохнул. — Черт побери! Слишком поздно, — произнес он. Его обычно зычный голос прозвучал на этот раз так устало и тихо, как будто Кирн боялся, что немецкий солдат, спрыгнувший из грузовика, мог услышать, он говорит по-французски. — Прямо за нами стоит мотоцикл. Это арьергард автоколонны. Спрячьте оружие, — произнес он, кивком указав на автомат, лежавший на коленях у спящей Аликс. Он слез с мотоцикла.

Бринк сунул немецкий автомат под сиденье.

Немецкий солдат залез в свой грузовик, а в следующий миг выхлопная труба выплюнула облачко зловонного выхлопа. В дальнем конце автоколонны над землей поднялись такие же сизые облачка. Кирн крепко сжал рукой рычаг переключения скоростей. Из входа в брезентовую пещеру выглянуло несколько лиц. Они были совсем близко, так близко, что можно было разглядеть темную щетину на лице того парня, что вылезал помочиться. Немцы ответили им тупыми равнодушными взглядами.

И тогда грузовик двинулся вслед за остальными машинами автоколонны. Плотно сев им на хвост, Кирн покатил следом. Бринк медленно отсчитывал время, секунду за секундой. Прошла минута, но колонна неуклонно двигалась вперед. Каждое мгновение он ожидал, что немцы закричат и укажут на них пальцем.

— Он снова сел на мотоцикл, — произнес Кирн, не отрывая глаз от зеркала.

— Скоро новый поворот, — сообщил Бринк. — Мы свернем, и он поедет за нами. Он здесь для того, чтобы следить, что никто не отстал от колонны.

Кирн старался сильно не отрываться от ехавшего впереди грузовика, держа дистанцию в четыре-пять метров.

Бринк все так же ожидал того мгновения, когда сидевшие в кузове под брезентом немцы поймут, что они — чужаки. От страха у него сжимало желудок, во рту пересохло, он не успевал вытирать пот со лба. Мысль о том, что их вот-вот разоблачат, крепко засела у него в голове.

Вскоре дело усугубилось еще больше. Впереди показался очередной поворот, на этот раз влево, и он увидел, что колонна растягивается. Грузовики, ехавшие непосредственно перед ними, стали резко сбрасывать скорость. Сначала на месте замерла одна машина, затем другая. Водители нажимали на тормоза, и в следующий миг ярко вспыхивал свет задних габаритных огней. Кирн снял ногу с педали газа, и грузовик, проехав еще несколько метров, вскоре остановился. Кирн по-прежнему не сводил глаз с зеркала. На капот «опеля» упали последние капли дождя.

Аликс открыла глаза и повертела головой, как будто пытаясь понять, где находится. Бринк коснулся пальцем ее руки, и его прикосновение заставило девушку посмотреть на него.

— Где мы? — спросила она, еще не до конца пробудившись то ли ото сна, то ли от полуобморочного состояния, вызванного высокой температурой, то ли от того и другого одновременно. Колесо «опеля» защелкало об асфальт, видно, в покрышку влип камешек. Ехавший впереди грузовик дернулся и остановился, из кузова тотчас высунулась чья-то рука и схватилась за брезентовый полог.

Аликс посмотрела на Бринка и прошептала:

— Мне дурно. Меня сейчас стошнит.

Кирн остановил машину. Бринк протянул руку, чтобы открыть дверцу, но Кирн подался к ним и схватил его за рукава пальто.

— Они увидят ее.

— А ты предпочел бы, чтобы ее вырвало прямо здесь? — отозвался Бринк. Аликс больна, у нее чума, сомнений на этот счет у него не оставалось. Сам он, похоже, пока здоров, так же как и Кирн. Но если ее вырвет прямо в кабине, они тоже рискуют заболеть. Она уже и так кашляет, и невидимые капельки инфекции, повисшие в воздухе, сделают свое дело: еще пара-тройка дней, и они тоже заболеют.

— О боже! — пробормотал Кирн, мгновенно все поняв. — Тогда быстрее выводи ее из машины! Быстро!

Бринк рывком распахнул дверцу и, держа Аликс за руку, выволок ее наружу. Ноги девушки подкосились, и она повалилась на него. Бринк успел подхватить ее за талию и, закрывая ее своей спиной от немцев, повел Аликс к заднему борту машины. Впрочем, фрицы вполне могли видеть ее голые ноги под подолом платья. Стоило им завернуть за кузов, как Бринк увидел мотоциклиста. Тот медленно приближался к ним. Бринк обхватил Аликс обеими руками, хотя до этого намеревался оставить, а самому отойти на приличное расстояние, где она не сможет его заразить. И все же он не смог заставить себя ее отпустить. Наоборот, постарался загородить собой от мотоциклиста. Аликс согнулась пополам, и ее вырвало. Затем еще раз и еще, и каждый позыв был подобен смертному приговору.

— Мне нужно сесть, — наконец произнесла она, и он отвел ее прочь от коричневой лужицы рвоты и позволил сесть на темный, влажный асфальт, а сам встал между ней и мотоциклом, застывшим, тарахтя мотором, всего в нескольких шагах от них. Он почему-то представил себе, как изо рта Аликс вырывается облачко пара, а легкий утренний ветерок разносит его в разные стороны.

Аликс опустила голову между коленей, вытерла губы, стряхнула брызги рвоты с платья и сделала два глубоких вдоха.

— Мне лучше. Мне гораздо лучше, — сообщила она и, подняв голову, виновато посмотрела на Бринка. И даже попыталась улыбнуться своей обычной улыбкой. Она знала.

Если они не достанут антибиотик Волленштейна, она умрет.

Звук шагов по асфальту прекратился. Расстояние между ними и тем, кто подошел к ним сзади, сокращалось, так что немцу ничего не стоило вытянуть руку и схватить Бринка за воротник. Бринк усилием воли не дал себе обернуться и продолжал смотреть на Аликс.

— Du siehst nicht gut aus![36] — сказал немец.

Кирн вылез из машины и подумал, что было бы удивительно просто подойти к немецким солдатам, которые явно сейчас не сводили с него глаз из кузова грузовика, выдать им диверсантов и скинуть с плеч тяжкое бремя вины. Сообщить о предстоящей высадке союзников, о том, что та состоится со дня на день, и к ней следует подготовиться, потому что он видел глаза этого американца в церкви и в машине и знал, что он говорил правду. Пусть не сегодня, но высадка состоится обязательно, и произойдет это очень скоро.

Однако Кирн лишь махнул соотечественникам раненой рукой. Расскажи он им о высадке и поверь они ему, — хотя лично он склонялся к тому, чтобы счесть себя сумасшедшим, — ему пришлось бы несколько часов давать объяснения. Немецкие солдаты наверняка справились бы с англичанами и американцами, когда те вышли бы на берег, но только не с чумой, которую собирается распылить над ними Волленштейн.

Он обогнул угол «опеля», когда рядом с ним остановился мотоцикл. Мотоциклист — один, коляска была пуста — слез на землю и, подойдя ближе, сдвинул на лоб защитные очки. Кирн моментально узнал его — это был тот самый унтер-офицер фельджандармерии, который подбросил его к Жюсо.

— Фельдфебель! — воскликнул Кирн.

— Унтерштурмфюрер Кирн, — отозвался мотоциклист. Вид у него был слегка растерянный.

— Везу их в Карентан, — быстро пояснил Кирн, кивнув на Бринка и Аликс. Фельдфебель по-прежнему выглядел неуверенно. — Тот самый врач, с лошадью. Помните его? Это его знакомые, — добавил Кирн.

— Я слышал, будто врач умер от тифа, — сообщил фельдфебель. Кирна это не удивило. Слухи разносятся быстрее, чем звонок по армейскому полевому телефону. Фельдфебель указал на Аликс, все еще сидевшую на земле. — Похоже, она нездорова, верно? Она действительно заболела?

Кирн не ответил, гадая, каким образом ему развеять возможные подозрения фельдфебеля. Бринк, этот идиот, шагнул к ним и ответил вместо него.

— Да, она больна. — В его фразе, произнесенной по-немецки, явственно слышался акцент. — Но это не тиф. Всего лишь обычный грипп.

— Я… извините меня, — запинаясь, пробормотал фельдфебель. — Извините, унтерштурмфюрер, но вы едете вместе с автоколонной, а это запрещено. Да еще с ней… — он указал пальцем на француженку. — Вам следует… мне кажется, вы должны поехать со мной. Все должно делаться по правилам. Мы не можем нарушать порядок.