Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре. - Тиа Атрейдес

Едва раздался стук в дверь, Шу мгновенно оказалась завернутой в простыню и спрятанной за спиной настороженного Тигренка. Её порадовала и несколько рассмешила его реакция — не раздумывая, первым делом загородить собой её, словно ей может грозить какая-то опасность в её собственных покоях. Но это оказалось так приятно… что оберегает и защищает не она, а её.

— Кей, какого демона? — Шу аккуратно накрыла простыней и Тигренка, нечего малышей смущать такими откровенными видами.

— Кто-то обещал сегодня с утра составить нам компанию! А уже почти полдень.

— Да ну! У меня часы отстают! И вообще, не видишь, я сплю!

— Неа, не вижу! Хочешь, я тебе будильник подарю? Или два?

— Вот спасибо! Кей, имей совесть, уйди!

— А? Кого иметь? Я с незнакомыми дамами не общаюсь!

— Кей! Проваливай!

— Что? У тебя пол провалился? Какое безобразие!

— Ладно, ладно, сейчас мы придем. Дай хоть одеться спокойно, тролль настырный!

— У тебя три минуты! Время пошло!

Его Величество дождался-таки хоть и не туфли, но, по крайней мере, подушки, запущенной в него сестренкой, и удалился с чувством выполненного долга.

Король нравился Хиллу всё больше и больше. С одной стороны, ведет себя с сестрой, как и положено наглому младшему братцу — сует нос, куда не просят, насмехается и дразнит. А с другой — мало какой брат удержится и не полезет сестру воспитывать, застав в её постели обнаженного мужчину, не мужа, разумеется. И как забавно они переругиваются, сразу чувствуется, что любят друг друга.

— Тигренок, милый, ты хочешь пойти с нами в город? Будет весело, — принцесса обняла его за шею и заглянула в глаза.

Хилл кивнул, и она улыбнулась так радостно, что он не удержался и снова поцеловал её. Выпускать Шу из рук не хотелось совершенно, но с Его Величества станется ещё разок к ним наведаться. Вспомнив, что вся его одежда осталась внизу, в кабинете, Хилл завернулся в простынь, и, надеясь, что Его Величество расположился не там, пошел одеваться. Шу проводила его лукавым и нежным взглядом и принялась одеваться сама. Через пару минут она спустилась в кабинет, сияя свежеумытым личиком, в белой мужской рубашке и плотных штанах с ярким поясом похожая на мальчишку лет пятнадцати. Очень милого и очаровательного мальчишку.

— Подожди немного, мне надо поговорить с Кеем, ладно? Я тебя позову, и тогда спускайся, — она ехидно подмигнула, — без гитары и одетым.

— Ну, с добрым утречком вас, Ваше Высочество! — Зак вредный и насмешливый выглядел несравненно лучше Зака обиженного и страдающего. Правда, за его ёрничаньем проглядывало вчерашнее беспокойство.

— А где же твой… Тигренок? — Кей не удержался от мелкой подначки, вложив в слово «Тигренок» весь свой запас ехидства.

— Будет вам… Тигренок, — Шу передразнила братца. — Ладно, Кей, ты хотел вчера кое-что у меня спросить… так спрашивай.

— Не может быть! Нам откроются страшные тайны! О, великий оракул, поведай же недостойным смертным великую древнюю мудрость! Укажи путь к несметным сокровищам…

— Не хочешь? Ну и слава Хиссу…

— Хочу, — Его Величество вмиг сбросил маску шута и посерьезнел. — Кто такой Тигренок?

— Ты сам видишь. Мой невольник, домашний кот и так далее.

— Твой любовник, менестрель и маг. Ага, вижу.

— Ну, так зачем тогда спрашиваешь?

— Какого демона ты надела на него ошейник и заставила молчать? Это ведь твоих рук дело, не так ли?

— Молчание — да. А ошейник — нет. Я его купила, как обычно, у Биуна.

— Ладно. А как он оказался у работорговца?

— Понятия не имею.

Кей несколько опешил. Чтобы его сестра чего-то не знала, и спокойно в этом признавалась? Очень подозрительно.

— Угу. Давай-ка всё по порядку. Что ты вообще о нем знаешь, кроме того, что он маг и музыкант.

— Многое, — Шу лукаво улыбнулась, — но тебя интересует не это, как я понимаю. Так вот. Я не знаю, ни как его зовут, ни откуда он, ни как оказался у работорговца. Я не знаю, почему он до сих пор не умеет пользоваться своей магией как следует. Да, Зак, ты верно догадался, что Мие досталось от него. У нас с Тигренком не все так просто, как мне бы хотелось…

— А что мешает тебе с ним просто поговорить? И снять с него этот ужасный ошейник? Тебе не кажется, что держать мага в рабстве — не лучший способ добиться его любви?

— Кей… я когда-нибудь давала тебе повод считать меня абсолютной идиоткой, не понимающей, что и зачем она делает?

— До вчерашнего дня — нет.

— Очень приятно… я бы с удовольствием с ним поговорила, и дала бы ему свободу… но есть некоторое но, Кей, — принцесса замолчала, уставившись в пол. Её предчувствия казались ей самой довольно странными, но никуда не делись.

— Ну и? Какие тут могут быть но? Ты что, боишься, что, став свободным, он тебя оставит?

— Что-то вроде… — признаваться в этом было и больно, и обидно, и просто унизительно. Но врать брату… не хочется, да и бесполезно.

— Шу, ты что? Ты серьёзно? — Кей чуть не рассмеялся, но вовремя прикусил язык. — Он же влюблен в тебя, как… как… — обзывать её любовника мартовским котом было как-то неловко, — ты что, не видишь? Эй, тебя по голове, случайно, не били в последнее время?

— Кей…

— Что Кей? Да слепому видно, что этого Тигренка от тебя не оторвать никакими силами! Ты хоть замечаешь, как он на тебя смотрит? И, если даже он не умеет толком пользоваться своей магией, вряд ли он настолько промахнулся? Вместо отворота приворот — это не слишком ли?

— Да нет, не настолько, конечно… но там тоже не всё так однозначно… просто я знаю, что получится, если я его сейчас отпущу. Даже если я всего лишь разрешу ему говорить… пойми, Кей, я не могу взять и отказаться от него. Пока есть хоть какой-то шанс… хоть крошечный шанс, что я не потеряю его…

— Шу, но почему?

— Что почему?

— Почему ты так уверена…

— Я просто это знаю. Кей, я не могу объяснить тебе, это можно только почувствовать… это как цвет, или запах… только не цвет и не запах, а вероятности. Немного похоже на фехтование, когда ты знаешь, как поведет себя твой противник в следующий момент, к чему приведет тот или иной удар… только противника не видно.

— Ох, Шу, как у тебя все сложно.

— Да уж. Мне бы чего попроще, братик…

— Ты его любишь?

— Да. Люблю.

— А как же твой маркиз?

— Кей, не усложняй ещё больше, ладно? Я надеюсь, что Дайм поймет, но… давай не будем об этом, пожалуйста.

— Шу, а ты говорила Тигренку, что любишь его?

— Нет, и не скажу.

— Может, стоит?

— И как ты себе это представляешь? Дорогой, я тебя люблю, но ошейник не сниму и говорить не разрешу. Не бред ли?