Посмотри на меня - Сесилия Ахерн

Она открыла глаза.

— Что вы напеваете?

— Мурлыкающую песенку.

— Вас научил Люк?

— Нет, благодарю покорно, это я его научил.

— Правда? — проворчала Элизабет. — Я думала, эту песенку придумал его невидимый друг. — Она тихонько засмеялась и подняла на него глаза. Он не смеялся.

В конце концов он заговорил.

— Почему ваш голос звучит так, будто у вас полон рот носков? Что это у вас на лице? Противогаз? — фыркнул он.

Элизабет покраснела.

— Это не противогаз, — резко ответила она. — Вы себе даже не представляете, сколько здесь пыли и бактерий. В любом случае вы должны быть в каске. — Она постучала по своей. — Не дай бог что-нибудь обрушится.

— А это что? — Он не обратил внимания на ее недовольство и оглядел ее с головы до ног. — Перчатки?

— Чтобы не испачкать руки. — Она надула губы, как ребенок.

— Ох, Элизабет! — Айвен покачал головой и, паясничая, обошел ее вокруг. — Я вас так многому научил, а вы все еще беспокоитесь о стерильности. — Он поднял кисть, лежавшую рядом с открытой банкой, и окунул ее в краску.

— Айвен, — Элизабет нервничала, наблюдая за ним, — что вы собираетесь делать?

— Вы сказали, вам нужна помощь, — улыбнулся он.

Элизабет поднялась с пола.

— Да-а, помощь в оформлении стены, — предостерегла она.

— Ну, к сожалению, вы не уточнили, когда просили, так что, боюсь, это не считается. — Он окунул кисть в красную краску, отвел рукой щетину назад и отпустил в направлении Элизабет, как будто выстрелил из рогатки. Краска забрызгала ей лоб и щеки. — О, как жаль, что вы не надели защитную маску на все лицо! — ерничал он, наблюдая, как у нее от возмущения глаза лезут на лоб. — Но это должно научить вас, что как ни обкладывай себя ватой, все равно можно пораниться.

— Айвен! — В ее голосе звучала злость. — Бросить меня в озеро — одно дело, но это уже черт знает что! — пронзительно закричала она. — Я здесь работаю. Я говорю серьезно, я больше не хочу иметь с вами абсолютно ничего общего, Айвен, Айвен… Я даже не знаю вашей фамилии.

— Моя фамилия Акмидивен, — спокойно объяснил он.

— Вы что, русский? — закричала она, учащенно дыша. — А Яизатнаф тоже русское название или его вообще не существует? — Она задыхалась.

— Мне очень жаль, — серьезно сказал Айвен, перестав улыбаться. — Я вижу, вы расстроены. Кладу это на место. — Он медленно положил кисть около банки, под тем же углом, что и раньше, точно повторяя положение других кистей. — Я перегнул палку и приношу свои извинения.

Гнев Элизабет начал стихать.

— Красный, наверное, слишком агрессивный для вас цвет, — продолжил он. — Мне следовало быть проницательнее.

Неожиданно перед лицом Элизабет возникла еще одна кисть. Ее глаза широко раскрылись.

— Может быть, белый? — улыбнулся он и снова разбрызгал краску, на этот раз попав ей на одежду.

— Айвен! — Элизабет наполовину смеялась, наполовину кричала. — Отлично. — Она наклонилась к банкам с краской. — Хотите поиграть? Я это умею. Больше всего вы теперь любите носить разные цвета, так вы сказали? — пробормотала она себе под нос и, обмакнув кисть в краску, принялась носится за Айвеном по комнате. — Синий ведь ваш любимый цвет, мистер Акмиди-вен? — Она провела синюю полоску по его лицу и волосам и злобно рассмеялась.

— Вам кажется, что это смешно?

Она кивнула в истерике.

— Хорошо, — засмеялся Айвен. Он схватил ее за талию и толкнул на пол, прижал мастерским приемом и стал раскрашивать ей лицо, а она визжала и вырывалась. — Элизабет Эган, если вы не прекратите кричать, у вас будет зеленый язык, — предупредил Айвен.

Когда они оказались с ног до головы покрыты краской, а Элизабет ослабла от смеха и уже не могла бороться, Айвен посмотрел на стену.

— Что этой стене нужно, так это немного краски.

Элизабет попыталась восстановить дыхание и сняла маску, обнажив на лице единственный участок естественного цвета.

— Ну, но крайней мере, для чего-то эта штука пригодилась, — отметил Айвен и снова повернулся к стене. — Одна птичка рассказала мне, что вы ходили на свидание с Бенджамином Уэстом, — сказал он, окуная чистую кисть в банку с красной краской.

— На ужин — да. На свидание — нет. И позвольте добавить, что я пошла с ним ужинать в тот вечер, когда вы не пришли на нашу встречу.

— Он вам нравится? — спросил он.

— Он приятный человек. — Она так и не обернулась.

— Вы хотите проводить с ним больше времени?

Элизабет начала сворачивать лежащий на полу забрызганный краской лист.

— Я бы хотела проводить больше времени с вами.

— А если бы это оказалось невозможно?

Элизабет замерла:

— Тогда я бы спросила почему.

Он проигнорировал ее реплику.

— А если бы меня не существовало и вы бы никогда со мной не встретились, тогда бы вы хотели проводить больше времени с Бенджамином?

Элизабет с трудом сглотнула, положила бумагу с карандашами в сумку и застегнула молнию. Ей надоели игры, да и разговор этот ее нервировал. Им необходимо как следует все обсудить. Она встала и повернулась к нему. На стене большими красными буквами Айвен написал: «Элизабет #9829; Бенджамина».

— Айвен! — Элизабет захихикала. — Не будьте ребенком. Вдруг кто-нибудь увидит? — Она подошла, чтобы забрать у него кисть.

Но он не отдал, и их взгляды встретились.

— Элизабет, я не могу дать вам то, чего вы хотите, — тихо сказал он.

Раздавшееся в дверях покашливание заставило их вздрогнуть.

— Привет, Элизабет. — Бенджамин смотрел на нее с изумлением и любопытством. Потом взглянул на стену, у которой она стояла, и улыбнулся. — Интересный дизайн.

Повисла многозначительная пауза. Элизабет посмотрела направо.

— Это написал Айвен. — Ее голос звучал по-детски.

Бенджамин захихикал:

— Опять Айвен!

Она кивнула, и он посмотрел на кисть у нее в руке, с которой на джинсы капали красные капли. Ее лицо в красных, голубых, зеленых и белых брызгах стало вдруг малиновым.

— Вас как будто застали за перекрашиванием роз в красный цвет[6] — сказал Бенджамин и сделал шаг в комнату.

— Бенджамин!

Он остановился на полдороге, и от требовательного оклика Винсента на его лице появилось страдальческое выражение.

— Я лучше пойду, — улыбнулся он. — Поговорим позже. — И он отправился туда, откуда кричал Винсент. — Да, кстати, — обернулся он. — Спасибо за приглашение на праздник.

Разозленная Элизабет не обратила внимания на Айвена, который, согнувшись пополам, хохотал и даже похрюкивал. Она окунула кисть в банку с красной краской и закрасила надпись, надеясь стереть этот конфуз из своей памяти.