Пламя и Пыль - Джеймс Гарднер

— Шалишь, брат, — сказал ему я. Мельница была у меня в руках, и поэтому спустя миг Гару стоял весь покрытый белой пылью. — Только попробуй, и ты горько пожалеешь об этом.

Он все равно попробовал. И взвыл от боли, когда на нем вспыхнула пыль. Как раз в этот момент Мириам схватила его за шиворот и зашвырнула в реку.

Всплеск получился просто великолепный.

Гару поднялся, отфыркиваясь. Купание почти не очистило его от пыли — сомневаюсь, что вода Стикса может хоть что-нибудь сделать чистым, — вся его голова была в белых пятнах.

— Вы еще пожалеете, — прокашлял он. — Вы навлекли на себя ненависть марренолотов…

— За что это? — удивилась Ясмин. — Ты ведь назвал цену за нашу доставку. И мы ее заплатили. И за все остальное, чем ты нам услужил — за то, что предупредил умбралов, за мою мать, за то, что не рассказал Мириам о мухах, — за все это мы тоже тебе заплатили. И слишком низкую цену, если подумать. Ты-то вот скоро высохнешь. А как скоро, по-твоему, Уизл вернет себе память?

Гару выбрался из воды и сердито улегся на берегу. Песок облепил его мокрую одежду красной коркой поверх белого слоя пыли.

— Мой гнев так просто не успокоить, — проскрежетал он.

— Ты все неправильно себе представляешь, — сказал Иезекия. Он присел рядом с лодочником, намного ближе к Стиксу, чем я посмел бы на его месте. — Дома, — продолжил он, — меня постоянно бросали в реку. Это был такой способ проявления дружбы: знаешь, вымазать лицо в свиноягодах, стащить штаны на людях, забросать конскими яблоками — просто так, ради шутки. Я уверен, ты тоже, когда попрощался с умбралами, сделал это шутя, верно?

Гару поглядел на Мириам, которая при этих словах многозначительно хрустнула суставами пальцев.

— Ну да, шутя, — поспешно ответил лодочник.

— Вот и мы пошутили, когда бросили тебя в Стикс, — сказал Иезекия. — Мириам сделала это по-дружески. Ведь мы же теперь друзья.

— Разумеется, — кивнул Гару. — Мы те еще шутники.

— Да он нас боится, — прошептал мне Кирипао. — Пыль лишила его могущества, он пресмыкается перед нашей силой.

— Не так уж мы и сильны, — шепнул я в ответ, — так что потише. — Повысив голос, я произнес: — Ну а теперь, когда между нами не осталось обид… Мириам, что там на той стороне портала?

— Плэйг-Морт, улица Богачей, — ответила она, поглядывая на Гару и стараясь держать себя в руках. — Я узнала ее. Там ночь и, по-моему, немного холодновато, но ничего необычного нет. В городе тихо.

— Вот видите? — сказал Гару. — Я свое слово сдержал.

— И поэтому я тебя всего лишь бросила в воду, — ответила ему Мириам, — а не то ты бы сожрал свои уши.

— Тогда позвольте мне завершить свою часть сделки, — сказал я, — и мы сможем убраться отсюда. Довольно с меня Нижних Планов.

Все разошлись полукругом, Гару вытащил лодку на берег, и я приступил к работе. Иезекия взял на руки Уизла, готовый скрыться вместе с ним, если возникнет опасность; Ясмин заняла место рядом с Кирипао на случай, если брат эльф снова станет бредить умбралами. Кирипао то и дело дергался, слыша звуки и ощущая запахи, недоступные остальным… но Ясмин придержала его, ласково взяв за руку, и ничего дурного не случилось.

Время от времени я смотрел в ее сторону. Она не встречалась со мной взглядом.

Мне потребовалось минут десять, чтобы закончить последний рисунок. Все это время мои нервы были на пределе — в конце концов, мы находились в Бездне, полной самых ужасных тварей в мультивселенной, — но, не считая вспышки зеленого огня за многие мили от нас, ничего тревожного не произошло. За это время я придал последнему лицу завершенность, немного подправил остальные портреты и затем объявил, что работа закончена. Как я и ожидал, Гару потратил еще пять минут, чтобы внимательно осмотреть каждый портрет. Я уже понял, что он из разряда клиентов, которые любят выискивать недостатки, но не из тех, кто станет вносить последние изменения, чтобы отметиться на работе художника (подобно собаке, помечающей столб, чтобы он приобрел ее запах). Нарисованные мной лица были точными копиями оригиналов на другом борту лодки… и, в конечном счете, Гару был вынужден признать это.

— Удовлетворительно, — нехотя произнес он. Лодочник еле заметно поклонился и официально заявил: — Бритлин Кэвендиш из Сигила, между нами не осталось недобрых намерений.

Наверное, у его народа это было нечто вроде ритуального прощания. На мгновение я подумал, не вручить ли ему визитку — вдруг он или его знакомые марренолоты в будущем найдут для меня работу. Затем мой взгляд упал на портрет человека, который напоминал отца, и я решил, что такое занятие мне ни к чему.

— Прощай, Гару, — сказал я ему. — Будь осторожен в пути.

Но перевозчик уже сталкивал лодку обратно на воду. Через несколько секунд он исчез в очередной завесе тумана.

Мы поплелись в сторону от реки. Арка из мух пропала; насекомые, перестав светиться, снова вернулись к поеданию слоновьей туши. Они вяло жужжали, присосавшись к ее жесткой шкуре.

Уизл кашлянул.

— Похоже, надо опять открывать врата.

— На меня не рассчитывайте, — заявила Мириам. — Один раз они меня уже чуть не прикончили.

— Можно жребий бросить… — предложила Ясмин без всякого энтузиазма.

— Даже не думай, — сказал я ей. — Такие удовольствия должны доставаться тем, кто их понимает.

В следующую минуту сонмище мух подарило мне опыт, забыть который будет совсем нелегко.

15. Три часа в осенней ночи

Поднятый мухами ветер вытолкнул меня на булыжную мостовую Плэйг-Морта. Я упал на колени рядом со сточной канавой, она был на удивление чистой; бежавшая по дну вода говорила о том, что недавно здесь прошел дождь. Воздух дышал свежестью, слегка тронутой сладкой горечью горящего дерева. Как и сказала Мириам, стояла прохладная ночь: по-осеннему знобящая, словно земля уже устала от жизни и ожидала забвения зимы.

Позади послышался звук шагов. Я обернулся и увидел, как на улицу выпрыгнул Кирипао, за ним следом осторожно показалась Ясмин, а вскоре на этом плане бытия появились и все остальные. Использованный нами портал был обыкновенным дверным проемом в доме, чьи окна были разбиты, а стены украшала красная надпись "Предатель!". Изнутри шел запах дыма, и почему-то он уже не вызывал ностальгии.

Иезекия принюхался и повернулся к дому.

— Что-то горит? — спросил он, глядя на нас — не почуял ли дыма кто-то еще. Парень подошел к разбитому окну и произнес: — Надо бы проверить, что там такое.

Мириам придержала его за плечо.