Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем - Дуглас Мюррей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интерсексуальность – это природный феномен, известный медикам на протяжении столетий, но непонятный всем остальным. Он связан с тем фактом, что небольшой процент людей рождается либо с такими гениталиями, по которым невозможно однозначно определить пол, либо с другими биологическими атрибутами (к примеру, с необычно большим клитором или с необычно маленьким пенисом), и из этого делается вывод, что человек находится где-то между двумя полами. Не все эти симптомы видны внешне. В редких случаях люди могут иметь внешние симптомы одного пола и при этом являться носителями скрытых следов органов другого пола. К примеру, синдром персистирующих мюллеровых протоков (СПМП) – это термин, относящийся к людям, которые родились с мужскими гениталиями, но которые также обладают органами женской репродуктивной системы – например, фаллопиевыми трубами и даже маткой.
Профессиональные медики знали об этом феномене веками, в то время как знания широкой общественности об этом явлении были весьма скудными и фокусировались преимущественно на странностях. В цирках показывали «бородатых женщин» как причуду природы, в то время как исторические упоминания «гермафродитов» указывали на знание того, что существовали люди, которые жили «между» двумя полами и не были при этом трансвеститами. Будучи отодвинутым за рамки дискуссии, все же всегда существовало понимание того, что биология порой бросает сложные и часто жестокие вызовы.
Однако даже сегодня понимания того, что интерсексуальность является относительно частым явлением, мало. Было выявлено, что на сегодняшний день в Америке примерно один ребенок из двух тысяч рождается с неопределенными половыми органами, и примерно одному из трех сотен таких детей придется обратиться к специалисту[216]. Конечно, чем более осведомленными об этом становились люди, тем сильнее становились споры о том, как поступать с теми, кто родился с такими дополнительными испытаниями в своей жизни. Во второй половине прошлого века Университет Джонса Хопкинса в Балтиморе разработал стандартную модель, согласно которой эксперты смогли бы обследовать направленного к ним ребенка, понять, какой пол является превалирующим (или к которому было бы легче приспособить ребенка), а затем лечить его в соответствии с этим – путем операций и приема гормональных препаратов.
После того, как было выявлено некоторое количество неверных практик, стал намечаться другой путь решения этой проблемы. В течение последних 30 лет одним из видных борцов за права интерсексуалов стала американская профессор биоэтики Элис Дрегер. Несмотря на то, что сама она не являлась интерсексуалом, она принадлежала к тому небольшому числу людей, которые выступали против ранней модели хирургии (которая часто применялась, чтобы удовлетворить желания родителей) и пропагандировали более глубокое понимание проблемы – как среди общественности, так и среди профессионалов. Свет, пролитый на эту проблему, безусловно мог бы помочь тем, кто с ней столкнулся. В своей книге, посвященной этому вопросу – «Средний палец Галилея» – Дрегер вспоминала одного старшего хирурга, который сказал ей в конце 1990-х, что она просто не понимает динамики этой пьесы. По его словам, родители детей с неопределенными гениталиями оказывались лицом к лицу с проблемой, с которой попросту не могли справиться. «Мать плачет, отец напивается, – сказал он ей. – Если вы позволите ребенку с неопределенными гениталиями расти без хирургического вмешательства… ребенок покончит с собой в период полового созревания»[217].
Но начиная с середины 1990-х и с изобретением Интернета все изменилось. Как заметила Дрегер, случилось что-то, что «доктора викторианских времен никогда не смогли бы себе представить: люди, которые родились с различными половыми аномалиями, стали находить друг друга и организовывать движения за права их идентичности»[218]. Общество интерсексуалов Северной Америки (ISNA) было основано в 1993 году, и со временем стали появляться похожие группы. Роман-бестселлер «Средний пол», написанный Джеффри Евгенидисом в 2002 году, привлек этой теме внимание более широкой аудитории. Несколько храбрых людей сделало себя и свои истории достоянием общественности. Но вопрос о том, какое медицинское вмешательство может быть уместным и в какой момент, а также вопрос о том, что является наилучшей практикой, все еще остаются предметами серьезных споров.
Тем не менее, благодаря таким группам, как ISNA, некоторые вещи стали понятнее. Одной из них является то, что интерсексуалы существуют и что они не могут нести ответственность за то, над чем не имеют совершенно никакого контроля. К тому, кто родился интерсексуалом, можно испытывать значительное количество сочувствия и понимания. Что еще должны чувствовать люди по отношению к тем, чей «набор карт» является, мягко говоря, неоптимальным? Если что-то в мире и является однозначно врожденным свойством, то именно это.
Интерсексуальность – это совершенно легитимный и разумный вопрос для того, чтобы им заниматься. Действительно, им следует заняться каждому, кого беспокоит тема прав человека. Однако поразительно то, как редко вопрос интерсексуальности поднимается сам по себе и как редко – даже сегодня, когда тема трансгендерности появляется в ежедневных новостях – затрагивается эта тема. Причина, кажется, состоит в том, что интерсексуальнсть привлекла к себе внимание общественности в тот же момент, когда возник целый ряд внешне схожих, но на самом деле совершенно других проблем.
Транссексуальность
В послевоенный период в Европе и Америке появилось небольшое число известных случаев попыток смены пола. Переход из мужчины в женщину Роберты (в прошлом – Ро́берта) Коуэлл в Великобритании и Кристин (в прошлом – Джорджа) Йоргенсен в США попал во все заголовки мировых СМИ. Еще живы те люди, которые помнят, как их родители прятали газеты с репортажами об этих первых «сменах пола». Поскольку эти истории были не только непристойными и были написаны крайне сексуализированным языком, но и, казалось, поражали самые базовые социальные нормы. Может ли человек сменить пол? Если да, то означает ли это, что это может сделать любой человек? Означает ли это, что, возможно, – если поощрить это, – все сделали бы это?
Оглядываясь назад, несложно понять, почему эти самые ранние случаи вызывали более глубокое смятение. После Первой мировой войны образ женственных мужчин и мужественных женщин стал чем-то вроде навязчивой идеи для людей, которые критиковали более молодое поколение. Текст одной популярной в 1920-е годы песни гласил: «Маскулинные женщины! Феминные мужчины! Кто из них петушок? Кто из них курочка? Их сегодня сложно различить»[219].
В то время гомосексуальность и трансвестизм, казалось, по меньшей мере были весьма связанными явлениями: возможно, то было особо преданные трансвеститы или очень женственные геи. Однако первые публичные трансгендерные люди опровергли любые ожидания. В начале своей карьеры Коуэлл была летчиком-истребителем, а после этого стала
