Денис Котик и Ржавые Заклинания - Александр Зорич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но учти только: надо всегда делать как лучше, а не хотеть. Уж извини старого человека за науку. А между "хотеть" и "сделать" – о-го-го, какая разница...
– А что же было в том листе? – спросил маленький волшебник.
Вера Николаевна переглянулась с Егорием Ильичем, и тот кивнул.
– Ничего там не было, – ответила волшебница. – Да и быть не должно. Важен сам лист, и бумага из которого он вырезан. Но пуще всего – где он прежде был.
– А где он был? – солидно вставил свои три слова барон Густав.
– Там, где великая магия сосредоточена, – ответила старая волшебница. – И то, что ты, Максимушка, написал на нем свою записку, хотя бы того и не ведая, много чего спутать может в моих предположениях.
Она обвела всех задумчивым взором и вдруг подмигнула понурившемуся Максу.
– А, бывает, что и нет! Как говорится, все быть может – и оно поможет!
– Кто это – оно? Вы на кого это намекаете? – тут же обиженно нахмурился Максим.
– Да ладно тебе, Макс, в самом деле! – возмущенно прикрикнула на него Леся. – Никто же тебя всерьез не винит! Давайте лучше думать, как Дениса выручать.
– Мы отыщем его, – сказала волшебница. – Если он еще... словом, я почувствую его, едва мы достигнем стен творения Озорина.
– Но как? – тихо спросила Леся. – Это же не по телефону звонить, сотовому. Или по емелефону вызывать его. Эти штуки в последнее время вообще работать отказываются.
– Есть на свете вещи понадежнее телефона, – поджала губы старая волшебница. – И даже – сотовой связи! Представь себе...
Все промолчали, и только Максим пробурчал себе под нос что-то несогласное. Он свято верил в крепость стандартов сотовой связи и в гений изобретателя мобильного телефона. Но в такой компании Макс явно был в меньшинстве!
"Значит, у нее просто есть какой-нибудь другой приборчик, – упрямо подумал он. – Какой-нибудь магический пейджер с обратной связью. Или колдовской "маячок"-пеленгатор. Денис ведь всегда был очень скрытным насчет своих родственников. В самом деле, ведь не будет же эта бабка прослушивать весь Лабиринт, припадая ухом к земле, как былинные добры-молодцы!"
Волшебница будто услышала, как Максим сопит, пусть даже и мысленно. Покачала головой и легонько щелкнула нашего изобретателя по лбу.
– Чувствовать сперва надо научиться, да как следует. Глядишь, и откроется прежде неведомое. А ты, видать, все больше на блоки питания да батарейки надеешься, юный энерджайзер?
– Ну, все. Пора, – поднялся Егорий Ильич, сокращая и без того краткое время привала. – Тут опаздывать никак не гоже. Иначе окончательно всех нас поест проклятая ржа...
– Погодь немного, Егорий Ильич, – осадила старика волшебница, подняв руку. Она замерла, точно прислушиваясь к ветру. А потом вздохнула.
– Плохи дела. Не успеваем мы. Злыдень уже скрадывает голубя нашего. Да и девонька пока еще слаба.
– А я тут одна больше не останусь! – сразу вскочила Леся, гневно сверкая глазами. – Так и знайте!
– Никто тебя не бросит, не волнуйся, – устало молвила Вера Николаевна. Потом прикрыла глаза и задумалась.
Пока она размышляла, все хранили почтительное молчание. Только Егорий Ильич постоянно чему-то хмурился. Точно догадывался он, о чем волшебница размышляет в эти мгновения. И совсем это ему не нравилось, ох, не нравилось!
Спустя несколько долгих, тягостных минут всеобщего ожидания Вера Николаевна обернулась к потомку муромского богатыря.
– Ну, что, Егорий? Знать, пришло время и нам с тобой загадать желание.
Старик сверкнул глазами как молодой, рассерженно припечатал ладонь к своей дубинке.
– Вот ведь так и знал, Вера, что непременно потянет тебя в эту сторону! Как в воду глядел... Эта вода тебя и манит. Неужто не боишься самого Озорина? Разве ж можно его мудростью распоряжаться напропалую?
– Боюсь, милостивец, как не бояться... – ответила волшебница. – Только что ж делать остается? Иначе никак не поспеть.
– Да я ж и слов-то уже не помню, заветных, что ветер высвистывают да волну подымают, – проворчал Егорий.
– Так мы ж вместе и будем вспоминать, свет Егорушка, – посулила Вера Николаевна так, как если бы богатырь приходился ей внучком или сыном. И улыбнулась при этом. Совсем как добрая бабушка, уговаривая своего озорного постреленка доесть манную кашу и не пускать в тарелке с супом пузыри макаронинами вместо соломинок.
Они посмотрели друг на друга долгим, задумчивым взглядом. И в этом взгляде было написано, что все уже решено.
– Вы, голуби, не волнуйтесь, – обернулась волшебница к остальным. – И не бойтесь ничего. Сейчас мы немного поиграем с ветром.
– И с водой, – вздохнул Егорий.
Денис и Леся непонимающе переглянулись. И тут же подул соленый и студеный ветер.
– Ну, вот мы и прибежали, – пискнул мышонок и сразу юркнул куда-то. Впрочем, Денису сейчас было уже не до маленького зверька.
Сразу за поворотом, уже которым по счету, перед ним открылась широкая каменная площадка. Она выглядела как правильный квадрат. В его центре темнел очерченный черным круг. Каменный пол чуть поблескивал серыми кристалликами горного кварца. Льда или инея вокруг не было и в помине.
Со всех сторон к центральной площадке тянулись дорожки. Они были разных оттенков – болотно-зеленоватые, синие, бирюзовые, черно-багровые, фиолетовые, коричневые. Дорожка, по которой вышел к центру Лабиринта Денис, была серой, словно ее в действительности вытоптали главным образом мыши.
Дорожек было множество. Но Денис, уже наученный горьким опытом знакомства с внезапными тупиками и движущимися скалами, мог предположить, что большая часть их была началом ложных путей. Они выходили из центра творения Озорина и не вели никуда, рано или поздно упираясь в тупики или постепенно сужаясь и уползая в тонкие трещины.
Может быть, конечно, это были пути для более мелких существ, нежели люди. Но за все долгие часы пребывания в лабиринте Денису кроме мышонка не встретилось даже живого паука.
Денис огляделся, хотя это и было напрасным – Лабиринт вокруг был пуст. Ему даже казалось, что он слышит гудение этой пустоты, как будто это ветер взволнованно дышит в старинные боевые трубы. И мальчик пошел вперед, на звук труб.
До квадрата было всего лишь два десятка шагов. Но почему-то они давались сейчас Денису очень трудно. Ноги опутывала невидимая паутина, ботинки вязли в незримом песке. И даже сам воздух поначалу казался упругим, густым как застывающее желе. Денис судорожно глотнул и, преодолевая сопротивление Лабиринта, зашагал вперед. Прямиком, как он надеялся, к его Сердцу.
Дойдя до границы квадрата, наш герой остановился.
Одно дело – шагать по своей дорожке, которая уже привычна даже однообразными камнями. И совсем другое – оказаться в центре событий. А вдруг этот квадрат – замаскированная пропасть? И она сразу же обрушится вниз, едва только чья-то нога ступит в ее пределы?
Но в это мгновение откуда-то сбоку донесся знакомый веселый писк:
– Ну, что же ты? Давай скорее!
И мышонок быстро прошуршал где-то рядом. Хотя Денис готов был поклясться, что вокруг тянулись только голые каменные полы, кое-где инкрустированные цветными изразцами или полупрозрачной плиткой.
Мальчик задержал дыхание как перед первым нырком в еще холодную летнюю воду. Затем перешагнул черту и медленно пошел в самый центр. Там его ждал круг, в глубине которого что-то мерно шумело. Причем звук периодически исчезал, но затем нарастал вновь.
А возле границы круга Дениса поджидал мышонок. Он снова поднялся в своей излюбленной позе на задние лапки, на этакие мышиные цыпочки, и смешно морщил носик от волнения.
– Заходи, не бойся!
И Денис шагнул прямо в круг. Тотчас он увидел там источник звука.
По всей поверхности круга откуда-то из глубины толчками выбивалась вода. Внутри было что-то еще, и оно двигалось, вставало из воды. Но тут поверхность круга совсем забурлила, и Денис увидел, что уже и сам стоит по колено в воде. Хотя при этом он совсем не чувствовал влаги или холода. Денис оторвал взор от водной поверхности и теперь неотрывно смотрел на то, что вырастало прямо на его глазах в центре круга.
Множество маленьких остроконечных башен, связанных стенами и разводками, поднималось из воды в самом центре Лабиринта Озорина. Это был удивительный горный замок, или, точнее, созвездие башен. Оно доходило Денису до пояса, а наиболее высокие, центральные башни – по грудь.
Он подошел ближе и с замирающим сердцем заглянул внутрь.
Там, между оснований башен и стенами змеилось переплетение бесчисленных дорожек. Некоторые из них обрывались, другие – перехлестывались и сливались между собой. И к тому же эти дорожки находились в постоянном движении: текли серебряными ручьями, кипели темно-красной лавой, холодно поблескивали зеленым озерным льдом.