Юрий Никулин - Иева Пожарская

Особенной была в те дни Москва. На улицах звучала многоязыкая речь, слышалась то китайская, то французская, то испанская песня, в пестрой толпе мелькали индийские сари, мексиканские сомбреро, индонезийские бархатные шапочки. Вошли в моду особенные фестивальные юбки, шейные платки. Впервые за многие годы в Советском Союзе был приоткрыт «железный занавес», разделивший мир на два лагеря. Всемирный фестиваль молодежи перевернул и взгляды на моду у советских людей, и манеру поведения, и образ жизни, ускорив ход перемен. Хрущевская оттепель, диссидентское движение, прорыв в литературе и живописи — всё это зародилось в той самой фестивальной московской круговерти. Зарождение духа «шестидесятников» началось в молодежной среде именно с глотка свободы первых недель августа 1957-го.

Московский цирк тоже участвовал в общем празднике. 28 июля, когда по московским улицам торжественно проезжали участники фестиваля, колонна артистов цирка вливалась в общий поток на Садовое кольцо из ворот Парка культуры и отдыха имени Горького. Одна за другой шли разрисованные открытые машины с акробатами, клоунами, гимнастами, жонглерами. Каждый автомобиль был как бы маленьким цирковым манежем, на котором во время движения исполнялись номера самых разных жанров и всевозможные трюки. Вслед за машинами из ворот парка выехали два мотоцикла. Один из них вел молодой тогда еще дрессировщик Иван Кудрявцев, другой — его медведь Гоша, восходящая звезда цирка. Медведь, который впоследствии снялся в трех фильмах и был известен за границей как «русское чудо». Мотоциклом Гоша умел управлять так здорово, что московская ГАИ выдала ему права [42]. Вслед за этой парой двигалась машина с клеткой, украшенной цветами. В ней с невозмутимым видом сидел уссурийский тигр Пурш, любимец публики, а рядом стояла, улыбаясь, его дрессировщица Маргарита Назарова — будущая звезда кинокомедии «Полосатый рейс».

Впереди всей этой кавалькады шел Олег Попов. Он тащил за собой на толстом канате машину — одну из тех, на которых артисты на ходу показывали разные трюки. Процессия проследовала по улицам Москвы и вышла на поле стадиона «Динамо», уже поделенное на пять больших секторов-арен. На них одновременно начали выступать артисты цирков разных стран. Клоуны в своем секторе давали пародию на футбольный матч. Олег Попов выстроил две команды, и на этих «спортсменов» невозможно было смотреть без смеха: высокие и маленькие, толстенькие и худые — все стояли в одном ряду. На майках у игроков значился один и тот же номер — 13 [43]. И какая же клоунская кутерьма поднялась с первого же удара по мячу! С кого-то стаскивали майку, кого-то выносили с поля, кому-то удалось ворота противника расширить, а свои, наоборот, сузить. Счет в матче велся не по забитым голам, а по выведенным из строя игрокам. Пострадавших уносили с поля и укладывали буквально в штабеля. Закончилась клоунская игра тем, что один из футболистов поймал мяч на голову — и тот вдруг раскололся… Оказывается, это был арбуз… С аппетитом уплетая его, «спортсмены» покидали поле под неудержимый смех зрителей.

Фестиваль открылся, и со следующего дня во всех концертных залах Москвы, театрах, домах культуры, на эстрадных площадках садов и парков, а также и на манеже цирка начались фестивальные конкурсы. Московский цирк давал грандиозное представление «Юность празднует». Действие разворачивалось сначала на привычной арене, а во втором отделении манеж превращался в огромный бассейн. Каскады воды, подсвеченные огнями разноцветных софитов, низвергались с высоты, лились и лились мощным водопадом, пока не наполняли бассейн. Зал в восторге аплодировал. Никулин и Шуйдин тоже участвовали в этой программе с репризой «В старом цирке» в первом отделении и с «Веселыми рыболовами», уже перенесенными с воображаемой воды на настоящую.

День 12 630-й. 30 июля 1957 года. «Юность празднует»

Более четверти века Московский цирк не показывал водной пантомимы. Посреди бассейна плавал островок, на котором выступали артисты. Два ажурных мостика соединяли островок со зрительным залом. В первом отделении всё шло, как обычно: акробаты-вольтижеры и акробаты на шарах, жонглеры и наездники, канатоходцы и номер «Икарийские игры». В самом конце первого отделения на манеж вышли дрессировщик Иван Кудрявцев и его медведь Гоша. Трудно сказать, на чью долю выпал больший успех — дрессировщика, который в течение всего номера стоял у форганга, держа в руке вместо традиционной палки шелковую ленточку, или на долю Гоши, который делал пируэты, исполнял передние и задние кульбиты на брусьях, ходил по брусьям на задних и передних лапах, в темноте крутил задними лапами штангу с горящими факелами, катался на самокате, велосипеде и мотоцикле и играл с Кудрявцевым в чехарду [44].

Второе отделение началось феерически: погас свет… под куполом зажглись яркие ночные звезды… откуда-то сверху на арену обрушился гигантский поток воды, образовавший «цирковое море». Подсвеченный цветными прожекторами, этот поток превратился в сверкающий всеми красками радуги водопад.

И снова выступал медведь Гоша. На этот раз он ехал не на мотоцикле, а на катамаране, затем на лодке, причем греб так сильно, что брызги долетали даже до десятого ряда. Но еще более зрители были поражены, когда по хрупкому мостику пошли дрессировщица Маргарита Назарова, облаченная в белое трико, и тигр Пурш, которого она вела на поводке. По мостику они прошли на островок… Двойной всплеск — и спустя мгновение зрители уже увлеченно следили за игрой: Пурш и его дрессировщица плавали наперегонки и бросали друг другу волейбольный мяч. Тигр разошелся и, стараясь «утопить» партнершу, со свирепым видом набрасывался на нее. Обхватив мощными лапами шутливо отбивавшуюся от него дрессировщицу, Пурш окунал ее в воду, а потом удирал прочь.

Только под конец представления зрители, сидевшие в первых рядах, заметили, что от резвящегося в нескольких метрах от них тигра их ничто не отделяет. По рядам прошел испуганный шепот. Клетки, которой всегда огораживают арену, прежде чем выпустить хищников, попросту не было! Наконец захватив руку дрессировщицы в пасть, Пурш «пробуксировал» ее вокруг островка. И вот они выбрались на сушу — мокрые, усталые, но довольные. Зал взорвался аплодисментами. Представление кончилось.

В восторге были все: и гости, и москвичи, и те, кто пришел в цирк впервые, и те, кто не пропускал ни одной новой программы на протяжении трех, а то и более десятков лет. Тигр на свободе, без клетки, в четырех-пяти метрах от зрителей, играющий с дрессировщицей в воде, — такого еще никто не видел. Премьера прошла отлично, и программу показывали потом вплоть до Нового, 1958 года.