Говардс-Энд - Эдвард Форстер

— Долли, я еду без нее.

Глаза Долли загорелись от возбуждения, которое присуще деревенским кумушкам. На цыпочках она последовала за свекром к машине.

— Скажи, ей: я подумал, что так будет лучше.

— Да, мистер Уилкокс, понимаю.

— Скажи что сочтешь нужным. Договорились?

Машина тронулась с места, и если бы все шло гладко, быстро укатила бы. Но мальчишка-шалунишка, игравший в саду, именно в этот момент решил усесться прямо в центре дорожки. Крейн, чтобы не задеть его, наехал колесом на цветочную клумбу. Долли завизжала. Маргарет, услышав шум, выбежала без шляпы и едва успела вскочить на подножку автомобиля. Она не сказала ни слова: Генри повел себя с ней так же, как с Хелен, и ее ярость, вызванная этим обманом, лишь помогла понять, что почувствует Хелен, когда они встретятся. «Так мне и надо, — подумала Маргарет. — Я наказана за то, что согласилась на нечестную игру». И она приняла извинения Генри со спокойствием, которое его очень удивило.

— Я все-таки считаю, что ты не готова, — повторял он.

— Может быть, во время ленча я и была не готова, но теперь все вижу совершенно ясно.

— Я хотел сделать как лучше.

— Одолжи мне свой шарф, пожалуйста. От этого ветра все волосы растрепались.

— Конечно, возьми, моя девочка. Ты сейчас хорошо себя чувствуешь?

— Посмотри! Руки больше не дрожат.

— И ты меня правда простила? Тогда слушай. Ее экипаж уже наверняка приехал в Говардс-Энд. (Мы немножко запаздываем, но это не важно.) Первым делом мы отправим экипаж на ферму, потому что, насколько возможно, нам следует избегать неприятных сцен на глазах у слуг. Некий джентльмен, — он показал на затылок Крейна, — не станет подъезжать слишком близко, но остановится неподалеку от главных ворот, за кустами. У тебя остались ключи?

— Да.

— Ну, они не понадобятся. Ты помнишь, как расположен дом?

— Да.

— Если ты увидишь, что на крыльце ее нет, мы сможем войти в сад. Наша цель…

Они остановились, чтобы посадить в машину врача.

— Я как раз говорил жене, Мэнсбридж, что наша главная цель — не напугать мисс Шлегель. Дом, как вам известно, — моя собственность, поэтому наше появление там вполне естественно. Проблема, очевидно, в нервах — не так ли, Маргарет?

Врач, очень молодой человек, начал задавать вопросы о Хелен. Вела ли она себя нормально? Не было ли у нее каких-то врожденных или наследственных заболеваний? Не случилось ли чего-нибудь такого, что могло бы вызвать ее отчуждение от семьи?

— Ничего, — ответила Маргарет, представив себе, что случилось бы, если бы она добавила: «Хотя у нее вызывала негодование безнравственность моего мужа».

— Она всегда была легковозбудимая, — подхватил Генри, откинувшись на сиденье, а автомобиль между тем уже мчался мимо церкви. — Склонна к спиритуализму и подобным вещам, но ничего серьезного. Музыкально, литературно и художественно одаренная, но, я все-таки сказал бы, нормальная — очень милая девушка.

С каждой секундой Маргарет все сильнее охватывали ужас и злость. Как смеют эти люди навешивать ярлыки на ее сестру! И какие жуткие события ждут Хелен! Какое грубое вмешательство в ее жизнь, прикрывающееся требованиями медицинской науки! Свора взяла след, чтобы лишить Хелен ее человеческих прав, и Маргарет показалось, что вместе с сестрой не поздоровится и всем Шлегелям. Они-то нормальные? Хороший вопрос! Обычно его задают как раз те, кто не разбирается в природе человека, кого не интересует психология и шокирует физиология. Каким бы плачевным ни было состояние сестры, Маргарет знала, что должна встать на ее сторону. Лучше пусть они обе будут сумасшедшими, если уж мир так решит.

Было пять минут четвертого. Машина притормозила у фермы, во дворе которой стояла мисс Эйвери. Генри спросил, не проезжал ли мимо наемный экипаж. Мисс Эйвери кивнула, и в следующее мгновение они заметили, что экипаж действительно стоит в конце подъездной дорожки. Их автомобиль, словно хищный зверь, медленно подкатил к дому. Ничего не подозревающая Хелен сидела на крыльце спиной к дороге. Она приехала. Были видны лишь ее голова и плечи. Она сидела в обрамлении дикого винограда и одной рукой теребила появившиеся на лозах почки. Ветер трепал ей волосы, солнце золотило их — она была такой, как всегда.

Маргарет сидела у дверцы автомобиля. Прежде чем муж успел ей помешать, она выскочила, побежала к ведущей в сад калитке, открыла ее и, проскользнув внутрь, намеренно захлопнула ее перед самым носом мистера Уилкокса. Шум испугал Хелен. Маргарет увидела, как сестра поднялась каким-то непривычным движением, и, когда Маргарет добежала до крыльца, получила объяснение всем мучившим их страхам — Хелен ждала ребенка.

— Наша беглянка в порядке? — прокричал Генри.

— О, моя дорогая… — успела шепнуть Маргарет.

В руках она держала ключи от дома. Отперев дверь, она втолкнула туда Хелен.

— Да, в порядке, — ответила она и встала, прижавшись к двери спиной.

36

— Маргарет, ты не в себе! — сказал Генри.

За ним подошел и Мэнсбридж. Крейн остался у калитки, а кучер привстал на козлах. Глядя на них, Маргарет замотала головой, потому что слов у нее не было. Она лишь сжимала в руке ключи, как будто от них зависело все, что случится в дальнейшем. Генри опять начал о чем-то спрашивать. И она снова замотала головой. Его слова не имели никакого смысла. Она разобрала только, что он не понимает, почему она впустила Хелен в дом. «Ты чуть не ударила меня калиткой», — было еще одно его замечание. Наконец она услышала собственный голос. Она или кто-то другой вместо нее сказал: «Уходите». Генри подошел ближе.

— Маргарет, — повторил он, — ты опять не в себе. Дорогая моя, отдай мне ключи. Что ты собираешься делать с Хелен?

— Дорогой мой, любимый, пожалуйста, уходи. Я разберусь со всем этим.

— Разберешься с чем?

Он протянул руку, чтобы взять ключи. Быть может, она и послушалась бы, если бы рядом не было врача.

— По крайней мере прекратите это, — умоляюще сказала она. Врач уже повернул назад и расспрашивал кучера. На Маргарет нахлынуло новое чувство: она сражалась за женщин против мужчин. Ее совсем не волновали проблемы равноправия, но мужчины войдут в Говардс-Энд только через ее труп.

— Послушай, ты ведешь себя странно, — сказал ее муж.

Подойдя к ним, врач прошептал на ухо мистеру Уилкоксу несколько слов — это был скандал. С выражением неподдельного ужаса Генри остановился и стал смотреть себе под ноги.

— Я ничего не могу поделать, — сказала Маргарет. — Подождите. Я в этом не виновата. Пожалуйста, все четверо, уйдите.

Теперь и кучер шептал что-то Крейну.

— Мы рассчитываем на вашу помощь, миссис Уилкокс, — сказал молодой врач. — Не могли бы вы войти в дом и убедить вашу сестру выйти к нам?

— На каком основании? — спросила Маргарет, неожиданно посмотрев ему прямо в глаза.

Полагая, что как врачу ему следует проявить уклончивость, молодой человек пробормотал что-то о нервном срыве.

— Прошу прощения, но никакого срыва у нее нет. Вы недостаточно квалифицированны, чтобы лечить мою сестру, мистер Мэнсбридж. Если нам понадобятся ваши услуги, мы дадим вам знать.

— Я могу, если хотите, назвать вам более точный диагноз, — огрызнулся доктор.

— Вы могли назвать, но не назвали. А потому вы недостаточно квалифицированны, чтобы лечить мою сестру.

— Послушай, Маргарет! — заговорил Генри, не поднимая глаз. — Это ужасное дело, просто кошмар какой-то. Доктор требует, чтобы открыли дверь!

— Прости, но я не открою.

— Я с тобой не согласен.

Маргарет молчала.

— Дело это совсем не простое, — вставил врач. — Нам всем надо действовать сообща. Мы нужны вам, миссис Уилкокс, а вы — нам.

— Совершенно верно, — согласился Генри.

— Мне вы совершенно не нужны, — заявила Маргарет.

Мужчины обеспокоенно переглянулись.

— Сестре моей вы тоже не нужны, и до родов еще не одна неделя.

— Маргарет, Маргарет!

— Генри, отошли своего доктора. Какая теперь от него польза?

Мистер Уилкокс оглядел дом. У него было смутное чувство, что сдаваться нельзя и врача надо поддержать. Ему и самому могла потребоваться поддержка, потому что впереди его ждали большие неприятности.

— Теперь все должно свестись к заботливому вниманию, — сказала Маргарет. — Вниманию. Неужели вы не понимаете? — По привычке она начала чертить это слово пальцем на стене дома. — Конечно, понимаете. Я очень люблю Хелен, а вы не очень. Мистер Мэнсбридж вообще ее не знает. Только и всего. А заботливое внимание, если оно взаимное, дает человеку права. Запишите это в свой блокнот, мистер Мэнсбридж. Полезная мысль.

Генри попросил ее успокоиться.

— Вы сами не знаете, чего хотите, — сказала Маргарет, скрестив на груди руки. — Если я услышу от вас хоть одно разумное слово, я вас впущу. Но вы его не скажете. И будете беспокоить мою сестру без всякой причины. Я этого не допущу. Скорее я простою тут весь день.