Я – нечисть, или Как выжить среди своих - Кира Стрельникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, завтра поговорим, – заявил Жарков и встал, протянув мне руку. – Пойдем, покажу твою комнату.
Все-таки отдельная будет. От сердца немного отлегло, на душе потеплело. Димка, конечно, вредный и наглый, но не до такой степени, как я опасалась. Хотя, может, это он на ходу перестроился, а изначально – кто знает, как бы он себя вел, не будь сейчас Макса… Ладно, Тань, не надо о грустном. Перспектива разговора слегка озадачила и встревожила, но я не стала сейчас допытываться, что Жарков хочет обсудить.
Поднялась за ними на второй этаж, мне показали дверь моей комнаты, но вот спокойно уйти я не успела.
– Спокойной ночи, Тань. – Димка развернул меня к себе, легко поцеловал в кончик носа и отпустил – я только ресницами хлопнула.
Открыл дверь в соседнюю комнату, одарил задумчивой, ласковой улыбкой и удалился. Макс не торопился уходить… Я отвернулась и взялась за ручку, буркнув:
– До завтра.
А в следующий момент оказалась в крепких объятиях Макса, прижатая к той самой двери, за которой так хотелось укрыться. Горячее дыхание Казанцева обожгло шею, я нервно вздрогнула и возмутилась, правда, шепотом – не хватало еще, чтобы Димка вернулся и… и увидел это безобразие…
– Макс, пус-с-сти!.. – буквально прошипела, упершись ладонями в деревянную поверхность.
– Танюша, Танечка, ну что ты, – мягко мурлыкнул он и прошелся теплыми губами по шее.
Я тихо охнула, не сдержавшись, – тело окатила волна мурашек. Тут же всплыли воспоминания о нашем свидании, и стало жарко. Возмущение резко перешло в волнение, а мое требование, высказанное чуть раньше внизу, перед ужином, показалось глупым и ненужным.
– Я просто пожелаю тебе спокойной ночи, и все, – еще один поцелуй, там, где суматошно билась жилка, выдавая мои эмоции. – Раз ты не хочешь, чтобы тебя целовали…
А-а-а-а-а… Я не хочу? Правда, что ли?.. Глаза сами закрылись, я выгнулась, чуть откинув голову, мысли начали путаться.
– Мма-а-акс… – Голос уже тоже не слушался, в нем слишком явно прозвучали те самые томные нотки, которые меня саму смущали ничуть не меньше, чем действия демона.
– Да, хорошая моя. – Казанцев продолжал издеваться над моей шеей, а нахальная ладонь потихоньку начала подниматься вверх, слишком явно указывая конечный пункт своего путешествия. – Что, передумала насчет поцелуев? – с тихим смешком добавил он. – Если нет, тогда спокойной ночи…
Пальцы Макса легко скользнули по моей груди, задев через ткань уже напрягшийся сосок, и я окончательно перестала соображать, что вытворяю. Издав невнятный возглас, больше похожий на мявк, развернулась… обняла за шею и потянулась к его губам, шалея от всплеска эмоций, окативших горячими брызгами. Танька, Танька, ну что ты делаешь, глупая… Ладони Макса спустились ниже талии, замерли на моей попке, чуть сжали, и он приподнял меня, буквально вдавив в дверь. Я же самым бесстыдным образом прильнула к нему всем телом, отчетливо ощущая бедрами твердую выпуклость. Вряд ли Казанцев носит в кармане пистолет, так что сомнений, что это такое, не осталось. Однако вместо смущения я получила очередной всплеск обжигающего удовольствия, поцелуй затянулся, став страстным, жгучим. Мне не хватало дыхания, мысли растворились, и остались только ощущения. Макс, черт возьми, да что ж ты со мной делаешь, а… На пару со своим приятелем… Почувствовав, как ладонь Казанцева медленно спускается по моему бедру, потихоньку поднимая ногу, да еще и вспомнив, что Димка тут рядышком и в любую минуту может выглянуть, я неохотно усмирила проснувшиеся инстинкты. Опомнившееся сознание завопило сиреной, я со всхлипом отдернула голову, тяжело дыша, как после стометровки. Макс уткнулся мне в шею, я чувствовала, как его сердце бьется неровно, тяжело. Ох…
– Танька, я с ума по тебе схожу, веришь, нет? – прошептал вдруг он, но что-то я не расслышала ни капли огорчения в его голосе. – Так тяжело сдерживаться, когда ты рядом, когда отвечаешь на мои поцелуи… Танюшка…
Еще одна минута, и я поверю. Невзирая ни на что, ни на какие запреты, ни на какие страхи. Казанцев, ты страшный человек, то есть демон. И что же у меня так крышу рвет, и от тебя, и от Димки?!
– Пусти, – тихо повторила я, обмякнув в его руках.
Ноги не держали, мне срочно требовалось уединиться и хоть как-то успокоиться. Макс вздохнул, молча разжал руки, одарил напоследок внимательным взглядом и скрылся в комнате. С дрожащими коленками буквально вползла в спальню, кое-как переоделась и отправилась в ванную. Не хочу, не буду думать о только что случившемся. Их двое, я одна. Втроем… Непривычно. Страшно. Немного стремно. И вместе с тем ой как привлекательно… Танька, капец тебе. Есть подозрения, что следующую ночь ты будешь спать уже не здесь. Шарахнулась от крамольной мысли, быстро умылась и вернулась в спальню. Навалилась усталость – я же еще с Пашкой полдня гуляла. Заползла под одеяло, вкусно пахнувшее свежестью и фиалками, свернулась калачиком и подумала, что не усну еще полночи, однако вырубилась буквально через несколько минут. Да уж, хапнула эмоций через край.
Утро встретило щекочущим лучиком солнца на щеке, отсутствием сумбура в душе и радостью, что я за городом. Открыла глаза, перевернулась на спину и некоторое время созерцала потолок, улыбаясь непонятно чему. Ну не умела я долго хандрить, что поделать. То, что вчера казалось катастрофой вселенского масштаба, теперь таковой не виделось. Справлюсь. Уж не знаю, как там у них раньше было, но приставать ко мне ни одному, ни второму не позволю. Фиг им. Как бы ни хотелось обратного…
– Танька, подъем, – вполголоса сказала себе и села, бодрая и готовая к отдыху.
Да и есть уже хотелось. Я глянула за окно – солнце вовсю, ветра нет, день обещает быть теплым. Отлично! Что надеть? Умылась и залезла в рюкзак, размышления мои длились недолго. Кто-то на озеро предлагал после завтрака? Значит, купальник и шорты. На фиг джинсы. При мысли о том, что демоны увидят меня в весьма фривольном облачении, щекам стало горячо, но я упрямо сжала губы и переоделась. Что ж теперь, в парандже ходить, что ли? Жариться в джинсах и рубашке с длинным рукавом, не позагорать? Да к черту. Пусть… пусть смотрят и облизываются, все равно ничего им не светит, в ближайшее время точно. Подбадривая себя воинственными мыслями, я застегнула потертые джинсовые шорты, поправила лямку купальника, посмотрела в зеркало… Надела рубашку, завязав узлом на животе и закатав рукава. Так лучше. Хватит им моих голых ног. Собрав волосы в хвост, подавила нервную дрожь, справилась с внезапно вспыхнувшим волнением и решительно открыла дверь.
Уже на лестнице меня настиг вкусный запах жареного хлеба и бекона и негромкие голоса. Рот тут же наполнился слюной, я почти сбежала вниз, чуть не захлебнувшись, и, узрев Жаркова и Казанцева у кухонного стола, замерла, хлопая глазами. Все ничего, конечно, но их вид… На обоих только шорты чуть ниже колен. У Макса неровно обрезанные, судя по всему, из старых джинсов, с обтрепанными краями, у Димки – обычные, темно-зеленые. Мой зачарованный взгляд медленно пропутешествовал вдоль спины сначала Жаркова, потом Казанцева, изучил рельеф мышц, замер на пояснице последнего. Шорты на Максе сидели низко, позволяя оценить ямочки, и я вдруг жутко смутилась, поняв, что очень хочется прикоснуться к ним и вообще пощупать и одного, и второго. Изучить татушку Казанцева поближе наконец. Они что, специально?! Искусители чертовы!! Щеголяют тут, смущают меня своими телесами, как не стыдно!
Я с некоторым трудом отвела взгляд, зачем-то поправила рубашку и громко кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Всем привет! – получилось несколько наигранно, потому что при этом я смотрела в пол и боролась с желанием обнять себя руками и спрятаться за спинку дивана.
Собственные ноги смущали не меньше, чем голые спины демонов. Но стиснула зубы и подавила малодушный порыв. Татьяна, резко взяла себя в руки! Ничего страшного в твоем виде нет, а если кому-то взбредет в голову дурная мысль, что дразню, этот кто-то огребет по первое число! Крапива цветочками покажется…
– Привет, – почти хором ответили Жарков с Казанцевым. Продолжил Димка: – Что на завтрак будешь: омлет, гренки, яйцо вареное?
Обалдеть, блин, как в ресторане или гостинице. Неопределенно повела плечами, упорно не глядя в сторону кухни, подошла к дивану и плюхнулась на него. Положила руку на спинку и только тогда обернулась. Теперь меня не видят целиком!
– Гренки и чай, – уже более-менее нормальным голосом ответила я.
Правда, столкнувшись с взглядом Димки, в котором горел огонек восхищения, и заметив его улыбку, поспешно отвернулась. Вот не надо мне этого трепыхания сердца, не надо. Хорошо, на Жаркове фартук, прикрывавший тело спереди, а то бы точно слюну пустила. И вообще умерла бы от смущения. И Макс очень удачно занят, не смотрел на меня. Вспыхнули картинки нашего вчерашнего страстного прощания, и, несмотря на легкую одежду, стало жарко. В груди заворочалось беспокойство и некоторая неловкость – опять о двоих думаю! Не, ладно, думать можно. Что-то больше – не фига.
