Секреты поведения людей - Таранов Павел

9. Надежных ориентиров.

10. Бережного отношения к нравственным ценностям.

11. Очевидных, конкретных, близких результатов.

12. Твердого следования провозглашенным целям.

13. Не столько свободы, сколько равенства.

14. Баланса интересов различных социальных групп.

15. Заманчивых обещаний (увы!).

Тому, кто захочет стать популярным и стяжать лавры “своего парня”, следует помимо всего прочего помнить и о “правиле Макиавелли” (Никколо ди Бернарде Макиавелли (1469–1527), итальянский мыслитель): “Чем многочисленнее толпа, к которой ты обращаешься, тем проще для восприятия должна быть твоя речь “.

В переложении на язык сегодняшний это означает вот что. Если вы выступаете на заседании парламента, то речь ваша должна быть такой, чтобы ее мог понять семнадцатилетний юноша. Если говорите с залом в две тысячи человек, то будет очень уместным вообразить перед собою слушателя в возрасте лет этак 10–12. А когда вас слышит стомиллионная аудитория в момент выступления по телевидению, то излагайте свои мысли так, чтобы они были доступны даже выпускнику детского сада…

Закон “простых ответов” вряд ли нов. Хотя бы потому, что его, так сказать, дух был хорошо известен, к примеру, в нацистском рейхе. Здесь вполне серьезно исповедовали и довольно основательно проводили в жизнь тезис: “Политика должна уступать давлению улицы”. Руководитель немецкого пропагандистского ведомства фашистских времен Пауль Йозеф Геббель (кстати, философ по Диплому) понимал, сколь многого можно добиться, приспосабливаясь к чувствам непросвещенного народа. Он говорил: “Мы рассуждали просто, потому что и народ наш очень прост; мы думали примитивно, потому что и народ наш примитивен…”

211. Закон “прямого взгляда”

“Зое 23 года. Сама она красивая, тонкая, черноглазая — контролер в СИЗО, проще — надзиратель в тюрьме. С 18 лет. И в первый день ей сказали: “Сейчас заключенных с прогудки поведут. Смотри им в глаза. Опустишь взгляд уничтожат, будешь работать на них”.

Она смотрела им в лица, страшные и обыкновенные, злые и насмешливые.

Смотрела черным бездонным взглядом — и они опускали глаза”.

(О. Калашникова. Покажите мне счастье…)

Пристальный взор подчиняет людей.

Известный французский хирург Лериш рассказывал, что его — тогда еще молодого врача — пригласили проконсультировать знаменитого маршала Фоша. После осмотра он посоветовал операцию. Маршал сказал ему:

“Я обращался ко многим медицинским светилам, они тоже предлагали оперироваться, но я не соглашался. Сейчас я хочу, чтобы эту операцию сделали вы, потому что вы первый, кто говорил со мной, глядя мне прямо в глаза: вам я поверил”.

Американские туристы Джон Гельфрейх и Отто Бутесхуде путешествовали по сельве (джунглям) бразильского штата Мату-Гросу. Места там дикие, селения крайне редки. Заночевав как-то на берегу реки Шингу, утром стали готовить завтрак. Бутесхуде пошел за водой. Он долго не появлялся, и Гельфрейх пошел искать товарища. Он нашел его возле самой воды. Отто медленно шел к густому кустарнику, движения у него были как у робота, голова неподвижно направлена в сторону кустарника.

Проследив направление его взгляда, Гельфрейх увидел голову змеи, торчащую из куста. Реакция Джона была молниеносной: выстрелом из пистолета он сразил змею.

Отто вдруг вздрогнул и нервно рассмеялся. Позже рассказал: у воды почувствовал на себе чей-то взгляд, а что было потом — не помнит.

Из интервью президента сети ресторанов быстрого обслуживания “Макдональдс”.

“Наши рестораны в Москве кормят ежедневно пятьдесят тысяч человек. И каждому посетителю мы уделяем индивидуальное внимание. Мы говорим ему, глядя в глаза: “Приходите к нам еще”.

— Нет, — сказал Андрей Андреевич Громыко, начинать нашу беседу разговором о самолете и замыкаться только на нем я совершенно не намерен.

(Речь шла о сбитом советской стороной 1 сентября 1983 г. южнокорейском пассажирском самолете «Боинг-747» рейса КАЛ-007. Все пассажиры — около трехсот человек — и экипаж погибли.)

— Но разве мы не можем, — задал вопрос Джордж П. Шульц, — поднимать любые темы, какие захотим?

— Можем, — ответил советский министр. — И я отвечу на ваши вопросы по самолету. Но начинать с этого нашу беседу мы не станем. Вы, конечно, можете начать, но разговора у нас тогда не получится: не можете же вы говорить сам с собой?..

Государственному секретарю Соединенных Штатов крыть было нечем: и какой же вправду получится разговор, если один говорит, а другой даже и не слушает?

Крыть было нечем, но спор, обретая все более жесткий и острый характер, продолжался. Он затянулся на сорок пять минут. Наконец, рассказывает один из очевидцев, Громыко стукнул кулаком по столу и со словами: “Я вижу, вы не хотите говорить по кардинальным вопросам наших отношений” — встал. Щульц, совершенно не ожидая такого поворота событий, густо покраснел и тоже встал. И тоже стукнул кулаком по столу. Так и стояли они друг перед другом. Министры двух великих держав, двух супердержав. Еще бы несколько секунд, и встреча, проходившая в резиденции американского посла в Мадриде, была бы прервана. Но… Оба руководителя внешнеполитических ведомств прекрасно понимали, что повернуться, уйти нельзя. Просто нельзя.

(…)

В Мадрид на очередное Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе и на встречу с Громыко, которая планировалась задолго до сахалинской трагедии, Шульц ехал, можно сказать, на коне. Его авторитет и влияние в администрации существенно возросли именно потому, что он, оказавшись, как выразился один из госдеповцев, “в нужное время и в нужном месте”, четко разыграл боинговскую карту.

Госсекретарь ехал теперь в Мадрид дать мощный короткий бой советскому министру. Анонимные госдеповские чиновники намекали репортерам: от Громыко не останется мокрого места.

Щульц встретил министра у резиденции американского посла с необычной, как писали потом, грубостью: ни улыбки, ни рукопожатия. Вошли внутрь, уединились. Только они и переводчики. Никого больше. О самолете — ни слова. Накануне Громыко дал знать, что, если в ходе встречи “один на один” госсекретарь собирается обсуждать самолет, встречи на будет. Шульц согласился о самолете не говорить. Говорили о правах человека. Потом перешли в другой зал, к своим делегациям. Тут-то и вспыхнул конфликт, когда госсекретарь и министр, хлопнув кулаками по столу, вскочили и выпялились друг на друга. “Первым, — рассказывал потом очевидец, — моргнул Шульц”.

— Так что, — спросил Громыко, не отводя взгляда от раскрасневшегося Шульца, — не будет у нас разговора?

— Будет, — вынужден был ответить госсекретарь, но я резервирую за собой право обсуждать то, что я хочу.

— Это пожалуйста, — благодушно согласился советский министр, — но только с самолета мы начинать не будем.

И получилось так, что вся беседа прошла по сценарию Громыко: обсуждали общее состояние советско-американских отношений, контроль над вооружениями, региональные проблемы. Потом заговорили и о самолете.

Шульц требовал признания того, что лайнер был сбит преднамеренно, требовал извинений и компенсации. Громыко повторил то, что к тому времени Москвой уже было публично сказано неоднократно.

И на этот раз советский-министр иностранных дел одолел американского.

Вокруг прямого пристального взгляда давно уже сложился мистический ореол. Его даже называют “магическим взглядом”. Естественно, что есть и обучающие рецепты. Об одном из них рассказывает Игорь Востоков в своей книге “Секреты целителей Востока”:

“Возьмите машинописный лист и в центре его начертите тушью или черными чернилами круг размером с двухкопеечную монету (1,5 см).

Повесьте этот лист на расстоянии 2–2,5 см от себя и в течение 15 минут непрерывно и не мигая смотрите на этот черный круг (круг надо заштриховать черным цветом).

Делая это ежедневно, вы выработаете в себе “магический взгляд”. Если таким взглядом женщина, к примеру, посмотрит на мужчину с целью его приворожить к себе, то он навсегда станет ее”.