Современная демократия и альтернатива Троцкого: от кризиса к гармонии - Михаил Диченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Добродетель не останется в одиночестве. У нее обязательно найдутся соседи.
Конфуций, древнекитайский философ. Принцип Относительности, Правило Равновесия: о желательности оппозиции, наличии другого мнения, вероятностного мышления и нежелательности уверенного мышленияБудь другом истины до мученичества, но не будь ее защитником до нетерпимости.
Пифагор, древнегреческий философ, математик.Если не высказаны противоположные мнения, то не из чего выбирать наилучшее.
Геродот, древнегреческий историк.Причина ошибки – незнание лучшего.
Демокрит, древнегреческий философ.Не выноси приговора, не выслушав обеих сторон.
Солон, древнегреческий философ, реформатор.Кто принимает решение, не выслушав обе стороны, поступает несправедливо, хотя бы решение это и было справедливо.
Дай свободно высказаться, если хочешь услышать правду.
Публий Сир, древнеримский поэт.Следует любить друга, помня при этом, что он может стать врагом, и ненавидеть врага, помня, что он может стать другом.
Биас, древнегреческий философ.Уважение к чужому мнению, уму – признак своего.
Ключевский, русский историк, мыслитель.Недостаточно определять нравственность верностью своим убеждениям. Надо еще беспрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения?
Достоевский, русский писатель, мыслитель.Ум хорошо, а два лучше! (вариант: Одна голова хорошо, а две лучше!)
Русская пословица.При открытом обсуждении не только ошибки, но самые нелепости легко устраняются при помощи полемики.
Салтыков-Щедрин, русский писатель.Как ни странно, самые твердые, непоколебимые убеждения – самые поверхностные. Глубокие убеждения всегда подвижны.
Кто научился размышлять, тому трудно веровать.
Мудрость не боится незнания, не боится сомнений, труда, исследования; боится одного: утверждения того, что она знает, чего не знает.
Толстой, русский писатель, мыслитель.3.1.3. Проявление Нормального правила Закона Гармонии во взглядах Аристотеля на оптимальное государственное устройство: ограниченно-пропорциональная демократия
Если мы обратимся к одному из величайших философов Древней Греции, колыбели европейской цивилизации, Аристотелю, то с удивлением обнаружим его предпочтение пропорциональной демократии. Анализируя разные государственные устройства, Аристотель считал оптимальной именно «политию». То, что он понимал под этим словом, более всего подходит к пропорциональной демократии. Всеобщее равное избирательное право он характеризовал как охлократию – власть толпы, тиранию бедноты.
Напомним вкратце взгляды Аристотеля: хорошие типы – монархия, аристократия и полития. Монарх и аристократы искренне заботятся о всеобщем благе народа. Как и большинство народа при политии. Но монархом может оказаться властолюбивый тиран, и тогда государство превратится в наихудший вид – тиранию. Аристократы могут пренебрегать нуждами народа в свою пользу, и тогда государство превратится в олигархию. А при политии большинство народа может соблазниться отобрать и поделить имущество богатых, превратив тем самым политию в уравнительную демократию. Итак, по Аристотелю, получаются три плохих типа: тирания, олигархия и уравнительная демократия. Но плохие типы различаются, как он считал, между собой по «вредности»: наихудший – тирания, наилучший из плохих – демократия.
Из этого я заключаю, что выбор Аристотелем политии продиктован, весьма возможно, соображениями минимизации недостатков, а не стремлением максимизировать достоинства. Если учитывать риск выигрыша и риск проигрыша, то, по его мнению, полития – наиболее осторожный тип государства: выигрыш при нем незначителен, но в случае провала полития превратится в демократию, наименее худший тип из всех плохих.
Почему я утверждаю, что Аристотель не хотел максимизировать плюсы? Дело в том, что из хороших типов он лучшим считал не политию, а монархию как теоретический идеал.
«Конечно, наихудшим видом будет тот, который оказывается отклонением от первоначального и самого божественного из всех видов государственного строя. Царская власть, если это не пустой звук, если она существует действительно, основывается на высоком превосходстве царствующего»[213].
А с учетом риска превращения монархии в наихудший тип ее нельзя признать лучшим государственным устройством. Аристотель, говоря даже о «божественности» монархии, не удерживается сделать оговорку: «если это не пустой звук».
Шанс большого плюса (высокодобродетельный и компетентный монарх) для Аристотеля не перевешивает риска большого минуса (тирания). Аристотель руководствуется срединной стратегией: без шанса большого плюса, но и без риска значительного минуса.
Итак, полития, по мысли Аристотеля, является не самым лучшим государством из идеальных, но наименее худшим из реальных.
«Говоря попросту, полития является как бы смешением олигархии и демократии.
…политией следует называть такой государственный строй, при котором имеется смешение двух начал – состоятельных и неимущих…
…взять среднее между присущими олигархии и демократии постановлениями о цензе касательно, положим, участия в Народном собрании. Для участия в нем при демократическом строе имущественный ценз либо вовсе не требуется, либо требуется совсем незначительный; олигархический строй, наоборот, выставляет требование высокого ценза. Общих признаков здесь нет, но для политии можно взять средний ценз…
…Оба начала должны находить себе опору в самом государственном строе, а не вне его; чтобы не большая часть желала видеть этот строй именно таким (этого ведь, пожалуй, можно достигнуть и при наличии плохого государственного строя), но чтобы иного строя, помимо существующего, не желала ни одна из составных частей государства вообще»[214].
Это при том, что при Аристотеле был исключен из избирательного процесса низший трудовой слой – рабы. А также половина населения – женщины. Это означает, что уравнительная демократия (один из плохих типов государства), по мысли Аристотеля, может быть даже при праве голоса для меньшинства населения. Половина населения в виде женщин исключается из избирателей, а из оставшихся мужчин исключается низший слой бедняков (рабы). По Аристотелю, свободные мужчины, наделяемые равным голосом вне зависимости от дохода, составляющие меньшинство населения, представляют собой уравнительную демократию, один из плохих типов государства.
Что сказал бы Аристотель, узнав о современной избирательной системе, при которой и женщины, и низший слой бедняков имеют тот же голос, что и более обеспеченные граждане?
Кстати, во времена Аристотеля наблюдалась та же самая корреляция между доходом и образованием:
«…люди, имеющие больший имущественный достаток, чаще всего бывают и более образованными…»[215].
Эта корреляция «доход-образованность», видимо, довольно устойчива. По крайней мере, наблюдается на протяжении тысячелетий.
Уравнительную демократию Аристотель определял как власть бедных, трудовых классов, составляющих большинство народа. Для него был важен социальный статус: бедняк или богач. Если большинство народа богачи, является ли это демократией, – спрашивал он. И отвечал: нет. Хотя эта ситуация в истории встречалась редко. Тем более в соответствии с Принципом Относительности, необходимо структурировать избирателей по их доходу относительно друг друга. И всегда можно выделить группы. И такая ситуация (более бедных больше, чем более богатых) сохранялась на протяжении веков у всех народов.
«На этом основании государства с демократическим устройством устанавливают у себя остракизм: по-видимому, стремясь к всеобщему равенству, они подвергали остракизму и изгоняли на определенный срок тех, кто, как казалось, выдавался своим могуществом, опираясь либо на богатство, либо на обилие друзей, либо на какую-нибудь иную силу, имеющую значение в государстве.
…В каждом государстве есть три части: очень состоятельные, крайне неимущие и третьи, стоящие посредине между теми и другими. Так как, по общепринятому мнению, умеренность и середина – наилучшее, то, очевидно, и средний достаток из всех благ всего лучше. При наличии его легче всего повиноваться доводам разума; напротив, трудно следовать этим доводам человеку сверхпрекрасному, сверхсильному, сверхзнатному, сверхбогатому или, наоборот, человеку сверхбедному, сверхслабому, сверхуниженному по своему общественному положению.
