Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Семенов Юлиан Семенович

— Как знаешь. — с рассеянной улыбкой ответил он и взял ее под руку.

Они вышли из незапертых ворот и притулились у столба с указателем автобусной остановки.

Кругом не было ни души.

И никаких посторонних звуков — только негромкий, ровный шум дождя.

Слева, в темноте, послышалось натужное урчание и замелькали огоньки.

Они приближались, делаясь все ярче, пока не превратились, наконец, в две горящие фары рейсового автобуса.

— А вдруг проедет мимо? — с непонятною надеждой произнес Невский.

Лидочка только пожала плечами, словно говоря: нашел, о чем спрашивать!..

Холодный металлический корпус, шумно качнувшись вперед и назад, плотно встал.

В салоне сквозь мокрые стекла окон виднелись тени всего нескольких пассажиров.

С лязгом раздвинулись двери.

— Пойду, — просто и даже как-то буднично сказала Лидочка. — Давай прощаться.

На короткое мгновение Невский поймал ее руку и мягко потянул к себе.

Лидочка не сопротивлялась.

Тогда он обнял ее и крепко поцеловал в мокрые губы.

Водитель, поторапливая, дал гудок.

— Все было хорошо, да? — прошептал Невский, стараясь перехватить ее взгляд.

— Не надо об этом. — Она высвободилась из его объятий и шагнула к автобусу. — Спокойной ночи. И. не думай обо мне плохо.

— Да, Господи!.. — всплеснул он руками, но двери уже сомкнулись за нею, и автобус, мелькнув тусклой лентой окон, исчез в темноте.

В мире снова воцарился дождь.

Хорошо, если только вот на этот вечер и на эту ночь. А если на неделю вдруг зарядит? Или на весь срок? Брр.

Невский еще немного постоял, нахохлившись, сунув руки глубоко в карманы куртки, а потом развернулся и медленно побрел к санаторию.

Лишь сейчас до него дошло, что этот их прощальный поцелуй был единственный за целый вечер.

Первый и последний. Смешно!..

Невский зябко повел плечами и прибавил шагу.

Первый день в санатории истек.

Настроение было никакое.

Что ж, сказал себе Невский, подождем до утра.

Глава 8

Проснулся Невский по привычке очень рано — еще не было и семи утра.

Минут десять он по инерции нежился в мягкой постели, вяло вспоминая минувший день.

Лидочка, подумал он, и впрямь забавная девчонка. Это хорошо, что так получилось. Хорошо, что повстречал ее. А с другой стороны. У нее ведь муж, семья. И я — заезжий курортник, каких и до меня, наверное, хватало. Вот таких — случайных, приходяще-уходящих. Стоп! Я что, ревную? — удивился он. Да ерунда! К кому мне ревновать? К фантомам?! И с чего вдруг? Батюшки, неужто я и впрямь влюбился?!

От этой мысли ему сделалось щемяще-радостно и вместе с тем не по себе.

Он этого хотел — да! И при том — боялся.

Обыкновеннейшая психология закоренелого холостяка.

И все же — хорошо!

Потом внезапно в голову пришла еще одна шальная мысль: а не попробовать ли — вот сейчас, немедля! — повыдергивать из бороды дурацкие седые волоски, чтоб больше соответствовать предмету вожделений, так сказать?

Тут Невский не на шутку разозлился на себя.

Совсем уж, разбежался!.. Что он — люмпен секса, впавший в старческий маразм?! Да Лидочка сама, если угодно, невзирая ни на что!..

Нет, точно — у тебя поехали мозги, сказал себе печально Невский, ты, дружок, такие мысли брось, не то в грядущем ничего хорошего тебе не светит. Уж какой ты есть, таким и будь, а что другие скажут — это их забота. Главное — не дешевить и не придумывать чего-то там за остальных.

За остальных придумывать он, к сожалению, любил.

Иначе никогда не стал бы заниматься психологией. Не оказался бы в конечном счете здесь.

Кому сказать!..

Он глубоко вздохнул, раскрыл глаза и, сбросив одеяло, сел на край кровати.

Куплетова в номере не было.

Посреди стола лежала записка:

"Милейший! Я играю в карты".

Где, с кем — неизвестно.

Записка осталась еще с вечера, когда Невский вернулся в номер.

Стало быть, Куплетов ночевать не приходил.

Да уж, и впрямь — затейник!..

Невский быстро оделся и сунулся было в тумбочку, где стояла припасенная с поезда бутылочка "Байкала". Однако замер, неприятно пораженный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Роскошного охотничьего ножа, на кожаных ножнах которого тонкой медной проволокой было аккуратно вышито: "Невскому — не Александру, но Михаилу", в тумбочке, рядом с бутылкой, не оказалось.

Невский прекрасно помнил, что перед тем как идти к Лидочке, он положил его именно туда.

Еще раз обшарив тумбочку, он на всякий случай переворошил все вещи в своей половине гардероба, однако и здесь ножа не отыскал.

И тотчас в памяти услужливо всплыл злополучный галстук, также неведомо куда пропавший, припомнилось довольно странное поведение Куплетова, когда он, Невский, только-только вошел вчера в комнату.

Тупое, гаденькое подозрение невольно поднялось и заскребло в душе.

Понимая, что это не слишком порядочно с его стороны, он все же отворил и соседнюю створку шкафа и несколько времени разглядывал чужие полки.

Никаких следов.

Может, вообще из номера украли?

Но тогда — кто? И для чего?

Ладно — нож. Это и вправду вещь первостатейная, другой такой, пожалуй, не найдешь. Но галстук!.. Где в нем щеголять? Не в санатории же — на глазах у бывшего владельца!

В коридоре громко закашляли, и вслед за тем на пороге возник Куплетов.

Вид у него был понурый, глаза слипались, а седоватые баки топорщились, как шерсть на морде кота, которого с позором отогнали от пролитой валерьяны.

Определенно, картежная ночь не принесла ему никакого удовлетворения.

— Милейший! — сипло, без прежней наглой уверенности провозгласил Куплетов. — А вот и вы! А вот и я!.. Смешно!.. Поутру, на заре. — нараспев сказал он и слегка покачнулся. — С добрым утром! Или — спокойной ночи, малыши? У меня — второе. А у вас?

— С добрым утром, с очень добрым. — невнятно пробормотал Невский, ловко, как ему показалось, захлопывая чужую створку шкафа.

— Дождь еще идет? — спросил Куплетов, хотя и его пиджак, и его брюки носили явные следы недавнего дождя, причем весьма изрядного.

— Не знаю, я только что встал, — пожал плечами Невский, радуясь, что обнаружилась вдруг подходящая уловка. — Кстати, как там?

Не двигаясь с места, Куплетов устремил испытующий взор в окно.

Этого вполне хватило, чтобы Невский благополучно прикрыл и другую створку шкафа.

— Ну так что же?

— Дождь, проливной. Мерзость, — твердо произнес Куплетов. — Мне видятся струи косые. И, кажется, здорово похолодало.

— Почему вы так решили?

— Хм. Да я же только с улицы! Вот. Прихожу — и застаю. Нехорошо.

Невский внутренне сжался.

Значит, все видел, голубчик, все заметил. Может, и пьяного только разыгрывает из себя?

— Я искал галстук.

— Привет! — хохотнул Куплетов. — С утра пораньше — на банкет?! А меня с собой не хотите взять? У меня есть бабочка! Дамы просто мрут.

Так, подумал с досадой Невский, на галстук не клюнуло. О ноже тогда вообще нет смысла говорить. Но если эдак пойдет и дальше, я уеду отсюда голый! Ничего себе соседушка. Массовик-затейник!..

— А вы? — спросил он, вызывающе и с неприязнью глядя на Куплетова.

— Пардон?

— А вот и не пардон! Вы вчера чем тут занимались? Думаете, я слепой?

— Вчера? — как бы недоумевая, повторил Куплетов. — Да я чехол искал! От инструмента. Я чехол всегда засовываю, чтоб не мельтешил. А потом ищу.

Ну ты поговори-поговори, зло подумал Невский. А я-то еще там, в столовой, высмотрел его, решил: интеллигентное лицо, приятный будет собеседник. Господи, с каким давеча восторгом он заглядывался на мой нож! Ведь все же ясно! Мелкий мошенник, уездный аферистик — даже не аферист!.. Пойти с жалобой в дирекцию? Или куда там у них ходят? Впрочем, это я всегда успею. Подождем еще.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})