Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций - Игорь Данилевский

В этом, в общем-то, довольно бесхитростном рассказе обращают на себя внимание несколько деталей. Бог, по мнению тверского летописца, явно на стороне своего князя великого Михаила. Это, в частности, подтверждается тем, что описание совместных действия Кавгадыя, Юрия и всей силы Суздальской весьма напоминают уже знакомый нам рассказ о действиях Татар в Рязанской земле, а также войск Игоря под Константинополем (много зла творяху христианом… почаша воевать Тверския волости, села пожгоша… а люди в плен поведоша). К тому же, оценочный (негативный) смысл, видимо, придает тексту уже анализировавшийся нами оборот: князи многи руками поимаша. Впрочем, было бы странно, если бы тверской летописец по-иному оценивал действия противников своего князя.

Передача Юрию ярлыка на великое княжение (1317 г.) изображается и комментируется в летописной «Повести о смерти в Орде Михаила Тверского» следующим образом:

«…минувшу единому лету и пакы безаконии Измаилтяни несытии сущи мьздоимства, его же жалааше, и вземше много серебра, и даша великое княжение великому князю Юрью Даниловичю»[481]

Как видим, догадка о блефе московского князя в 1305 г. явно противоречит последующему развитию событий так, как их описывают источники. Если Юрий двенадцать лет назад (!) специально подталкивал тверского князя к тому, чтобы тот согласился на завышенные ставки дани и таким образом погубил себя, то теперь, выходит, сам московский князь брал на себя повышенные обязательства, да еще выкладывал за это много серебра (очевидно, так и не дождавшись, когда же противник пожнет плоды своей пирровой победы)!

Официальными обвинениями в адрес бывшего великого князя стали упреки в том, что он якобы не всю дань отдавал Орде и хочет бежать в Ливонию. К этому вскоре прибавился и еще один повод для преследования тверского князя. В ходе военных действий Михаил пленил жену Юрия, сестру хана Узбека Кончаку. Через некоторое время она умерла в Твери, что позволило московскому князю утверждать, будто его супруга была отравлена тверским князем.

В конце февраля 1318 г. Михаил и Юрий вызваны на суд в Орду. Дальнейшие события подробно излагает летописная Повесть об убиении великого князя тверского Михаила Ярославича в Орде. Она известна в нескольких редакциях. При этом, как отмечает В. А. Кучкин,

«…Анализ…«Повести» в летописных сводах позволил выделить две старшие летописные редакции, сохранившиеся до настоящего времени: редакцию Софийской I летописи старшего извода и редакцию Рогожского летописца и близких к нему сводов. Сравнение их показало, что они восходят к одному источнику, причем в Софийской I летописи рассказ о смерти Михаила более подробен, содержит целый ряд фактических деталей, которых нет в Рогожском летописце, и сохраняет, таким образом, более древние черты. В Рогожском летописце повествование о гибели тверского князя сильно сокращено. Здесь был сокращен текст, сходный с текстом Софийской I летописи. В то же время в Рогожском летописце есть чтение более древнее, чем в Софийской I летописи. И тверской, и московский летописный варианты…Повести по-разному передали особенности своего общего источника…Повести о Михаиле в недошедшем тверском своде 1409 г. Изучение редакций…Повести в рукописных сборниках приводит к выводу о том, что старшей среди них является Пространная редакция памятника. Налицо, таким образом, три старшие редакции…Повести, две из которых имели общий источник»[482].

Приведем некоторые фрагменты из ранней редакции Повести по тексту Софийской первой летописи старшего извода:

«…Лета 6827. Убиение великого князя Михаила Ярославича тферскаго в Ворде от царя Азбяка <…> В Орде сед… царь именем Азбяк, поиде в богомерзкую веру срачиньскую, и оттоле наипаче не пощадети нача роду крестьянского… И еже се бысть за наши согрешения. <…>

Великий же князь Михаил посла в Орду сына своего Костянтина, а сам же после его в Орду же поиде, благословяся у епископа своего Варсунофия, и от игуменов, и от попов, у от отца своего игумена Ивана последнее исповедание сотвори на реци на Нерли, на много час очищая душу свою, глаголяще:…Аз, отче аще много мыслив, како бы ны пособити крестьяном сим, но и моих ради грехов множаишая тягота сътворяется в наю разности. Ныне же, отче, благословите мя, аще ли случится, пролию кровь свою за них да негли бы ми Господь отдал грехов, аще сеи крестьяне се сколько почиют. И еже и бысть молитвою его. <…>

Он же поиде к Володимерю, а с ними сына его князь Дмитрии и Александр, и бывше ему во Володимере, и се приеха посол от царя из Орды именем Ахмыл, глаголя:…Зовет тя царь, поиде вборзе, буди за месяц. Аще ли не будеши, то уже воимянова на тя рать, и на твои городы. Обадил тя есть ко царю Кавгадый, глаголя:…Не бывати ему в Орде. Думаще бояре его ркуще: Се сын твои в Орде. Аще другаго пошли. Та же сына его глаголаста ему:…Господине, драгый отче, не езди в Орду сам, наю котораго пошли, аще въсхощеши, занеже обажен еси ко царю, доиде же минет гнев его. Креакым же умом исполнен смирения глаголаще:…Видите чада моя, яко не требует вас царь, детей моих, ни иного которого, развее меня, но моея главы хощет. Аще бо аз сд уклонюся, то отчина моя вся в полону будет, и множество крестьян изьбъени будут. Аще ли после того умрете же ми есть, то лучше ми есть ныне положити душу свою за многыя душа. <…>

Дошедши же ему в Орду месяца семтября, и ту срете его сын, его князь Костянтин, царь же дав ему пристава, не дадущу никому же его обидети, се умякнуша исперва словеса их паче олея, и та бо ныне быше стрелы. И егда же одари все князи ордыньския и царици, после же самого царя, и бывшу ему в Орде полтора месяца. И рече царь князем своим:…Что ми ести молвили на князя Михаила, створите има суд с князем великим московьским Юрьем Даниловичем, да котораго правду скажете мне, того хочу жаловати, а виноватого казни предати. А не веси оканне, еже еси своего казнью сплел ему венец пресветел. В един убо день собрашася все князи ординьстии в едину вежу цареву и покладаху многы грамоты с многым замышлением на великого князя Михаила, глаголюще:…Многы дани поимал еси на городех наших, царю же не дал еси. Истинныи же Христов страдалец Михаило, любя правду, глаголя истину, с всякокою неправдою обличааше лжи их свидетельства, о таковых судьях речено бысть: Поставлю властеля ругателя их, судию немидующих. Сни бо бяше неистивыи Кавгадыи сам судья, тоже и сутяжаи, тои же лжи послух бывааше, покрывааше лжу свою истиная словеса великого князя Михаила, изреша много замышления вины на непорочного Христова воина, а свою страну оправдая.

И пакы минувшеи единои недели по суде том, в день субботныи от нечестивых изыде повеление безаконно, поставиша его на другом суде связана, блаженаго князя великаго Михаила, износяще ему неправедное осуждение:…Царевы дани не давал еси, противу посла бился еси, а княгиню великого князя Юрья уморил еси. Благоверныи же великий князь Михаиле с многым свидетельством глаголяще:…Колико скровиц своих издаял есмь цареви и князем, все бо исписано имяше, а посла паки избавих на брани и с новою честью отпустих его. А про княгиню, Бога послуха призывааше, глаголя:…Яко ни на мысли ми того творити. Они же безаконии по глаголющему пророку:…Уши имут не слышать правды, и усты имуть, глаголють истины, очима да не видят, ослепи бо язва их. И не вмениша себе нимало словеси преподобного, но реша в собе:…Поизы узами стяжем его и смертью нелепотною осудим его, яко неключим есть нам и не последует нравам нашим. Яко же бо въсхотеша, то и створиша, в настоящую убо ночь преставиша от семи князей семь сторожев и иных немало и покладааху пред блаженым многыя ужа железныя, хотяше отягчаати нозии его, и вземше от порт его и поделишася. В ту нощь мало отпустиша ему от уз железных, но связана тако пребысть всю нощь. Тое же нощи отгнаша от него вся бояре его и слуги, силно бьющи, и отца его духовнаго игумена Александра, и оста един в руку их, глаголаще бо в себе:…Удалиша от мене дружину мою и знаемыя от страсти.

Наутрия же в неделю повелением безаконых възложиша колоду великую от тяшка древа на выю святого и прообразующе ему поносную муку… Повеле безбожнии вести после царя, бяше бо пошел на ловы. Преподобныи же благоверныи великий князь Михаило <…> приложи слово праведного Иева:…Яко Господе годе тако будет. Буди имя Господне благословенно от ныне и до века<…>

Минувшим же днем 20 и 4-м святому неизреченом том терпеньи, нечестивыи же Кавгадыи, имея яд аспиден под устами и паки досажая душу терпеливаго великого князя Михаила, и повеле его привести в торг в такои укоризне, созва вся заимодавца, и повеле святого поставити на колену пред собою. И величаашеся безаконыи, яко власть имы на праведном, и много словеса изорче досадна праведному, и по сем рече:…Ведая буди, Михаиле, так царев обычаи, аже будет ему на кого гнев хотя и от своего племени, ти таковоже въскладают древо на него, егда же гнев его минет, и пакы в первую честь въводит его. Утру бо или в предгрядущии день тягота си отъидет от тебе, и в болшии чести будеши <…>