До Невозможности Настоящая - Данил Романович Ерофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, верю, ты же моя ути-путишка.
Захотел позаигрывать:
– А может, это ты моя?
– Нет, это ты моя! – не отступая, твёрдо, с нотками любви произнесла.
– Так, всё, стоп, потом решите, кто из вас кто, а у нас сегодня, между прочим, день рождения, так что вернёмся к теме.
– Хорошо. Ну я правильно понимаю, что без твоей помощи, Женёк, обойтись нельзя было? Запомнил ведь, гад, как выглядит настоящая фотография! Напомни мне, пожалуйста, показывал её тебе года два назад?
– Если быть точным, то уже два с половиной года назад.
– Ух, так давно, и ты запомнил? Похвально, – делаю руками так, якобы аплодирую.
– Буду открыт, не то чтобы я запомнил…
– Так-так, а вот с этого момента поподробнее.
– Да не паникуй! Я запомнил! Но не совсем фотографию, а то, где ты хранишь её.
– Ты рылся в моих старых вещах?
– Не то чтобы рылся, но фотографию нашёл. Но всё – ради искусства! Рисунок должен был получиться более правдоподобным!
– Более правдоподобным, говоришь? Допустим, но я всё равно запомнил, – и укоризненно посмотрел на него.
– Так, всё! Мальчики, прекращаем! Что сделано, то сделано.
И как я только могу дуться, когда она передо мной сверкает глазками.
– Жень, прости… я понимаю, что ты это делал не из-за злых помыслов. Просто… родители…
Похлопав меня по плечу:
– Ничего не говори, я всё понимаю.
Нана немного опустила свои сверкающие глаза вниз и в сторону. Я заставил её испытывать стыд! Вот я дурак!
– Эй! Не грустим, ничего же ужасного не случилось. Поэтому, с вашего позволения, я вернусь к рассказу о нашем любимом месте с родителями.
Они, ничего не ответив, образовали полную тишину для моего повествования, а Нана возвратила прежнюю, прирожденную ей улыбку.
– На твоём творении, Нан, всё прям как восемнадцать лет назад. Наполовину облезшее дерево, летящие в небе облака в форме космолёта, озеро с кристально чистой водой. Вокруг зелёный луг, а около берега ярко сверкает светло-коричневый песок. Небо цвета морской волны с проявлением беловатого оттенка ближе к молоку.
– Эх… – я почувствовал её близость максимально. Ведь она, как никто другой, знала, чего мне будет не хватать в мой же день рождения. Прям как в тот самый день.
У меня не получается сдержать эмоции, как бы я этого не хотел. Нахождение Наны сейчас рядом бесценно, но и братишка видит, как мне плохо, и сразу же:
– Так, всё, держимся-держимся, не сдаёмся! Поностальгировали и хватит, сегодня твой день рождения, а значит, мы должны веселиться!
– Женёк… да, ты прав, что-то я совсем расклеился.
– А вот не нужно нам вот этого, а ну быстро поднимаемся и едем ко мне, у меня для вас обоих есть что-то интересненькое!
Сквозь грусть у меня появляется энтузиазм:
– Что-то интересненькое, это что?
– А вот приедем, и узнаешь.
Моё печальное состояние куда-то запропастилось, не знаю, связано ли это с ней или с его способностью заинтересовать. Скорее всего, всё в совокупности. И поэтому мне становится лучше:
– Честно сказать, ты меня заинтересовал так, что сейчас Нана быстренько соберётся и мы выезжаем. – Былой страх исчез, заменившись уверенностью, и я решил за нас обоих, что мы едем к Жене.
– Во-о! Отличный настрой, а то нюни развесил, не надо так! Сейчас Нана будет готовиться к выходу, а я пока схожу в машину.
– Зачем? Давай я с тобой схожу.
– Не-не, будь с ней, я быстро. – И ушёл непонятно зачем.
А хозяюшка Нана, пока его нет, быстро заправляет постель. Закончив с постельным бельём, нервно подходит к двери и охотно чего-то ожидает.
Женька, что ли? Но зачем? Она выглядит взволнованной с того самого момента, как он ушёл… однако уже возвращается и вручает ей пакет неизвестного мне содержания, но её волнение никуда не исчезло. А возможно, даже усилилось. Я уже на этой почве хотел спросить, что в нём, но он не дал мне это сделать:
– Чего ты стоишь как вкопанный?
– А, я? – потерялся на мгновение. – Ничего и не стою как вкопанный, задумался, да и только.
– Думать много вредно, завязывай и пошли в машину, а наша общая знакомая пока переоденется.
– Переоденется? Что, прости?
– Ну в смысле соберётся, что ты к словам цепляешься.
– Ладно… ну раз так, то пойдём.
Перед тем как направиться к нему в автомобиль, я заметил, как её беспокойство точно усилилось. И судорожно задрожав ножками, она направилась в ванную комнату. Вновь захотел окликнуть её, но он уволок меня скорее из дому.
Да что у них за схемы? Ладно… допустим, так задумано. И мне незачем в это лезть.
Нана
Женя забрал моего Филю, теперь могу спокойно переодеться. Проходя в дамскую комнату, поглядываю на себя в зеркало и думаю: не выгляжу ли как-то чудно? или всё нормально? Просто с утра как умылась, чуть подкрасилась, ничего больше не сделав… но раз я ему пригляделась спросонья, а после он ещё спокойно лёг со мной в постель, значит и сейчас всё устроит! Так, ладно, поспеши! А то времени в обрез! Не будут же они ждать меня сорок минут. Сейчас только переоденусь, волосы расчешу и можно выходить.
Спустя несколько минут сделала всё, что необходима для моей – НЕОБЪЯТНОСТИ.
– Я выгляжу неотразимо! – прокричала, смотря в зеркало. – Ну и глупышка, – засмеялась в конце. – Выходить пора, меня ждут.
В мою голову на пороге у самого выхода с комнаты влетает мысль: «Филя выглядел каким-то расстроенным, может ли это быть из-за подарка?» Скорее всего, но он же… сказал, что всё хорошо и ему приятно. Но! Но мог ли он смутиться из-за того, что увидел то, что я была встревожена? Вполне возможно и… и я ещё больше запуталась!
– И что теперь делать? Непонятно… Так, всё, успокойся! Просто возвращение старых, давно забытых воспоминаний всегда сопровождается у людей щепоточкой грусти, и ничего больше. А если уж это связано с тем, что заметил, что я какая-то не такая, то отступать уже некуда. Нужно идти до конца! И сделать всё возможное, чтобы он больше не грустил сегодня и смущался лишь только от наслаждения…
Филипп
Женя пытается развеселить мою грустную мордашку, и скажу честно, у него это отлично получается. Но если на то пошло, я не то чтобы был расстроен… так сказать, больше в замешательстве от суеты Наны, нежели от грустных воспоминаний.
Пока наш диалог продолжался, Нана уже вышла из гаража
