Anthro-Vision - Gillian Tett

Однако здесь есть своя изюминка. Случайный наблюдатель этого произведения "искусства" MoMA может предположить, что на диаграмме изображены тайны того, что скрывается внутри интеллектуальной акустической системы Alexa. Ведь тема искусственного интеллекта - актуальная тема нашего времени, вызывающая в равной степени восхищение и благоговение. Мало кто знает, что на самом деле скрывается внутри умного устройства. Но диаграмма Кроуфорда на самом деле отражает еще одну тайну, которую мы обычно игнорируем: контекст вокруг Alexa, то есть все процессы, необходимые для работы устройства Echo. Этот контекст включает в себя труд тех, кого антропологи Microsoft называют «работниками-призраками», или невидимых низкооплачиваемых людей, выполняющих жизненно важные функции для поддержки ИИ; сложные процессы, связанные с добычей полезных ископаемых; энергию, которая вырабатывает электричество для центров обработки данных; запутанные цепочки финансов и торговли. "В мимолетный момент взаимодействия [потребителя с Alexa] задействуется огромная матрица мощностей: переплетенные цепочки добычи ресурсов, человеческого труда и алгоритмической обработки в сетях добычи, логистики, распределения, прогнозирования и оптимизации", - отмечает Кроуфорд. "Как мы можем начать видеть это, осознать его необъятность и сложность как связанной формы?" Действительно, как.

Кроуфорд не является антропологом. Вместо этого она получила образование юриста, защитила докторскую диссертацию по медиалогии, а затем занялась исследованием социального влияния искусственного интеллекта, попутно впитывая уроки антропологии. Но диаграмма иллюстрирует основную мысль этой книги: нам трудно увидеть, что на самом деле происходит в окружающем нас мире сегодня, и нам необходимо изменить свое видение. Двадцатый век подарил нам мощные аналитические инструменты: экономические модели, медицинскую науку, финансовые прогнозы, системы Big Data и платформы искусственного интеллекта, подобные той, что установлена в Alexa. Это следует приветствовать. Но эти инструменты неэффективны, если мы игнорируем контекст и культуру, особенно когда этот контекст меняется. Нам нужно видеть то, что мы игнорируем. Мы должны понимать, как смысловые и культурные сети формируют наше восприятие мира. Большие данные говорят нам о том, что происходит. Они не могут сказать, почему, поскольку корреляция не является причинно-следственной связью. Платформа искусственного интеллекта, подобно Alexa, также не может рассказать нам о слоях противоречивых смыслов, которые мы наследуем от нашего окружения: как мутируют семиотические коды, перемещаются идеи и смешиваются практики. Для этого нам необходимо принять другую форму "ИИ": "антропологический интеллект". Или, если использовать другие метафоры, нам срочно нужно положить наши общества на кушетку, как это сделал бы психолог, или использовать аналитический эквивалент рентгеновского аппарата, чтобы увидеть все полускрытые культурные предубеждения, которые влияют на нас как в хорошую, так и в плохую сторону. Антроповидение, как правило, не дает аккуратных презентаций, строгих научных выводов или обязательных доказательств; это интерпретативная, а не эмпирическая дисциплина. Но в своих лучших проявлениях она сочетает качественный и количественный анализ, чтобы раскрыть то, что делает нас людьми.

А иногда такое расширение объектива может даже сделать мир лучше. После того как Кроуфорд и Джолер опубликовали свою поразительную диаграмму, которая сделала невидимое (немного) более видимым, компания Amazon объявила, что больше не будет создавать квази-клетки для "работников-призраков" на своих складах. Это был маленький (крайне необходимый) знак прогресса для работников-призраков. Это был шаг вперед и для некоторых руководителей Amazon: они получили более широкое видение. Ознакомление может стимулировать изменения.

Как же добиться антроповидения? В этой книге изложены по крайней мере пять идей. Во-первых, мы должны признать, что все мы являемся порождениями своей среды - в экологическом, социальном и культурном смысле. Во-вторых, мы должны признать, что не существует единой "естественной" культурной рамки; человеческое существование - это история разнообразия. В-третьих, мы должны искать способы многократного, пусть даже кратковременного, погружения в сознание и жизнь других людей, чтобы научиться сопереживать им. В-четвертых, мы должны смотреть на свой собственный мир через призму чужого, чтобы ясно видеть себя. В-пятых, мы должны использовать эту перспективу для того, чтобы активно прислушиваться к социальному молчанию, размышлять о ритуалах и символах, формирующих наш распорядок дня, и рассматривать нашу практику через призму таких антропологических идей, как габитус, смыслообразование, лиминальность, случайный обмен информацией, загрязнение, взаимность и обмен.

Или, если вам нужен еще один инструмент для получения антроповидения, посмотрите на диаграмму Alexa и попробуйте представить, как бы она выглядела, если бы вы находились в центре ; какие скрытые потоки, связи, паттерны и зависимости вы могли бы увидеть, если бы нарисовали картину окружающей вас системы? Как говорил Шкловский, искусство может запустить процесс "остранения", который поможет вам стать инсайдером-аутсайдером. Так же как и путешествия. Как и этимология, или изучение слов, которыми мы бездумно бросаемся. В восьмой главе я описал контринтуитивные корни английского слова "data". Другие слова в английском языке также имеют странные, но показательные корни. Возьмем, к примеру, слово "компания". Оно происходит от слова con panio, или "с хлебом" на староитальянском языке, поскольку, когда средневековые торговцы впервые создали "компании", они ели вместе. Сегодня инвесторы и руководители обычно определяют "компании" не так, поскольку основное внимание уделяется балансовым отчетам. Но корень должен напоминать нам о том, что компании начинались как социальные институты, и простые работники, вероятно, предпочли бы, чтобы компании оставались таковыми.

Этимология слов "банк" и "финансы" также поражает: эти слова происходят, соответственно, от староитальянского banca - скамейки, на которых финансисты когда-то встречались с клиентами, и старофранцузского finer, означающего "заканчивать", поскольку финансы впервые появились для урегулирования обязательств или кровных долгов. Сейчас банкиры воспринимают "финансы" иначе, поскольку склонны рассматривать их как самоцель, т.е. как непрерывный поток бесплодной ликвидности. Но большинство нефинансистов предпочитают рассматривать финансы как средство достижения цели (т.е. как профессию, которая служит реальным людям), и этот разрыв помогает объяснить чувство морального возмущения, которое многие нефинансисты испытывают по отношению к банкирам. Так же и с "экономикой": слово происходит от греческого oikonomia, что означает "ведение хозяйства" или "управление". Это слово также часто расходится с современным пониманием экономики, т.е. со сложными математическими моделями. Но греческий смысл более привлекателен для большинства неэкономистов. Каждый раз, когда мы произносим такие слова, как "данные", "компания", "финансы" или "экономика", мы получаем новое напоминание о том, почему стоит видеть жизнь во многих измерениях и прислушиваться к молчанию общества.

Что же может произойти, если большее число людей примет на вооружение антроповидение? Последствия могут быть радикальными. Экономисты расширили бы свой объектив за пределы денег и рынков, рассмотрели бы более широкий спектр обменов и уделили бы больше внимания вопросам, которые раньше называли "внешними эффектами", например, экологии. Экономисты увидели бы, как племенные устои их собственной дисциплины способствуют