Ордо Еретикус - Дэн Абнетт

Мимо со свистом скользил холодный камень стены гробницы. Когда мы поравнялись с самой нижней из платформ, Гюстин включил лампу и направил ее свет на стену.

Я не мог вспомнить, на какой высоте находился подъемник до того, как он спустился за запчастями. Сколько времени у нас есть в запасе, прежде чем нас обнаружат остальные?

Я надеялся, что они слишком поглощены своей работой.

Мы миновали две трети пути, когда в нашу сторону развернулась лампа с другой платформы и раздались выстрелы. Спустя секунду лучи остальных светильников скрестились на нашем подъемнике. Вокруг нас засверкали лазерные всполохи. Гюстин присел за поручень и открыл ответный огонь. Я продолжал подъем.

— Может, хочешь, чтобы я вмешался?… — спросил Черубаэль.

— Нет, оставайся на месте.

Очередной залп Гюстина погасил лампу на догонявшей нас платформе. Ливень искр полетел к земле, отражаясь в полированной поверхности стены.

Я почувствовал, что в днище несколько раз попали. К счастью, мы были почти на месте.

Мы поднялись к прямоугольному входу. Он был огромным, возможно, сорок метров в поперечнике. Чуть выше парила другая платформа, и, не справившись с управлением, я врезался в нее. Люди на ее борту начали стрелять. Еще несколько человек стояли в темном зеве входа. Гюстин тоже ответил стрельбой. Я увидел, как один из противников валится на палубу своей платформы, а второй вылетает за борт и камнем падает вниз.

Лазерный огонь обрушился на наш подъемник, отрывая полосы металла, кроша в щепки палубу, корежа поручни. Выключилась простреленная лампа.

Я дернул рычаг управления и с силой ударил нашей платформой о соседнюю. Ее край пропорол облицовку стены. Я повторил свой не слишком элегантный маневр. Противники закричали, но продолжали стрелять.

— Давайте поторапливаться! — заорал Гюстин.

Он кинул гранату в проход.

Последовали глухой взрыв и вспышка, а затем мимо нас пролетело два изуродованных тела.

Гюстин бросил вторую гранату на соседнюю платформу и, перепрыгнув через поручень, стал стрелять прямо в клубящийся дым из своей лазерной винтовки.

Я последовал за ним. Черубаэль парил в воздухе за моей спиной. С невероятным трудом я умудрился таки шагнуть достаточно широко, чтобы перепрыгнуть с платформы на каменные плиты входа.

Вторая граната Гюстина пробила палубу платформы. Она просела, а потом помчалась вниз, точно скоростной лифт, оставляя за собой огненный след.

По пути она смела еще два подъемника. На землю посыпались тела и горящие обломки.

Взрывная волна настигла нас. Пол подо мною накренился как раз в тот момент, когда я завис над пропастью, пытаясь заставить двигаться свои непослушные, тяжелые конечности.

Я непременно упал бы. Каркас, сковавший мое тело увесистым якорем, тянул меня вниз.

Черубаэль подхватил меня под руки и аккуратно перенес к входу в гробницу.

Я был благодарен, но не мог найти в себе сил, чтобы сказать ему «спасибо». Говорить «спасибо» Черубаэлю? Сама мысль об этом была мне отвратительна. То, что Черубаэль добровольно спас мою жизнь, казалось настолько невероятным…

Гюстин пробивал себе путь по коридору, который, как мы теперь видели, представлял собой длинный тоннель. У самого входа стояли нагромождения ящиков с оборудованием, а вдоль стен, с равными интервалами, парили светящиеся сферы. Казалось, они ведут довольно далеко.

Четверо или пятеро наемников и слуг нашего неприятеля лежали мертвыми на полу тоннеля, а еще с полдюжины, отстреливаясь, отступали.

Черубаэль уничтожил их. Мы последовали за ним. Я отчаянно желал снова научиться бегать.

С противоположной стороны тоннеля перед нами открылся вид на гробницу. К тому времени я думал, что способен осознать нечеловеческие масштабы этого сооружения. Я ошибся. Я впал в оцепенение.

Склеп представлял собой купольное помещение, где с удобством можно было бы расположить мегаполис. Внутренние стены и высокая, поддерживаемая колоннами крыша были обильно украшены переплетениями надписей и эмблем, которых, готов поклясться, еще никогда не видели глаза человека. В этой гробнице покоился Йиссарил, а изображения на стенах восхваляли его деяния и призывали к поклонению.

Мало что можно было разобрать в мрачной бездне под нами, но там что-то было. Нечто размерами с огромный имперский город-улей. Я различал черные геометрические очертания, вылепленные не из камня или металла и даже не из кости, а, казалось, изо всего этого разом. Зрелище было омерзительным. Мертвое, но живое. Хоть и спящее, но переполненное дремлющим могуществом миллиона звезд.

Барк короля демонов. Колесница, которая несла Йиссарила в его демонических сражениях, его орудие апокалипсиса, которым он уничтожал крепости варпа и города собственной реальности в войнах, слишком ужасных, чтобы их можно было вообразить.

То, за чем пришел Гло.

Из освещаемого сферами тоннеля мы вышли на массивную плиту из темного оникса, нависшую над бездной. Массивная сорокаметровая колонна из полированного темно-зеленого минерала, украшенного гравировкой, уходила далеко вниз.

Вокруг парили светящиеся шары, а у подножия лежали приборы и инструменты. Эту находку изучал сам Понтиус Гло. Шум пальбы и грохот взрывов предупредили его о нашем вторжении. Гло уже ждал нас.

Он появился из-за колонны, спокойный, почти безразличный. Сверкающее механическое тело было в точности таким, каким я видел его во время аутосеанса. Накидка из клинков тихонько позванивала, когда он двигался. Так же ухмылялась вечно улыбающаяся золотая маска.

— Грегор Эйзенхорн, — тихо произнес Гло. — Самый назойливый ублюдок во всей Галактике. Только ты мог прорыть, прорубить, проскрести себе путь ко мне. Что ж, я восхищаюсь тобой.

Я тяжело шагнул вперед.

— Осторожнее! — прошипел Гюстин, но я уже давно пересек черту, когда осторожность имеет значение.

Мы сошлись с Гло лицом к лицу. Он был шире меня в плечах и значительно выше ростом. Его накидка зазвенела, когда Понтиус погладил великолепно выполненной дюросплавной рукой поверхность зеленого камня. Потом он выставил руку вперед.

— Не правда ли, магос Бур проделал потрясающую работу? Замечательный мастер. Я никогда не смогу достойно отблагодарить тебя за то, что ты предоставил мне его услуги. Именно этой рукой я и убил его.

— На твоих руках не только кровь Бура, Гло. Кстати, ты еще откликаешься на это имя или предпочитаешь именоваться Ханджар?

— Сойдет и то и другое.

— Твоя дочь так и не приняла ни одного из них.

Он помолчал. Если бы мне удалось разозлить его, Понтиус мог бы допустить ошибку.

— Марла, — сказал он, — была такой целеустремленной. Это еще одна причина убить тебя. Кроме очевидных.

Он собирался еще что-то сказать, но мне уже надоело его слушать. Я устремил свою Волю в рунный посох и метнулся вперед, замахиваясь мечом.

Псионический взрыв откинул Гло назад, но он успел увернуться, а его плащ, закружившись, отвел Ожесточающую в сторону. Ханджар сделал полный оборот вокруг оси, и мне пришлось отскочить, чтобы избежать смертоносного края его клинковой накидки.

Гюстин двинулся вперед. Но все до единого выстрелы отлетели от сверкающего тела Гло, не причинив ему никакого вреда.

С другой стороны налетел Черубаэль. Его огненный удар опалил металл Гло, и я услышал, как еретик выругался. Понтиус хлестнул демонхоста открытой ладонью, выдвигая крючковатые клинки из прорезей в кончиках пальцев.

Крючья впились в плоть Черубаэля, но тот не издал ни малейшего звука. Он сцепился с Понтиусом Гло, и психическая энергия заполнила пространство между ними, вспыхивая судорожно дергающимися усиками света. Воздух затрещал, запахло озоном. Танец металлических ног Гло крошил оникс. Я пытался подобраться к сражающимся и поддержать демонхоста своими ударами. После первой попытки я понял: это все равно что приближаться к раскаленной печи.

Открыв рот, Гюстин в оцепенении наблюдал за схваткой. Здесь ему делать было нечего.

Гло нанес Черубаэлю сокрушительный удар и откинул его в сторону. А затем попытался добить его копьем ментальной ярости. Демонхост перевернулся в воздухе и упал. Но уже через мгновение медленно поднялся, словно сброшенный конем наездник, и снова взлетел.

Воспользовавшись этой короткой заминкой, я ринулся вперед, разя противника попеременно то посохом, то мечом, попутно стараясь установить между нами максимально мощную ментальную стену.

Гло вмиг разбил эту стену на невидимые кусочки и вырвал из моих рук посох. Его клинки разорвали мой плащ и вспороли предплечье.

Я собрал остатки мужества, крепче сжал Ожесточающую и принялся рубить Понтиуса чередующимися ульсарами и тяжелыми саэ гехтами. Меч со звоном отскакивал от его переливающейся бронированной накидки. Рунный посох теперь валялся далеко в стороне.