Безумная парочка - Джойс Элберт

Возможно, убийство у меня в крови. Когда мы с Харри впервые позанимались любовью, он успел слизать мою кровь с медвежьей шкуры до того момента, когда мать ворвалась в дом и увидела нас обнаженными на полу. Как Джинна, заставшая меня с Томом. Может быть, мне на роду написано вечно представать перед кем-то нагой на полу гостиной с любовником, на котором лежит табу? Забавная картина. Вот она, снова трахается на полу. Я невольно засмеялась.

Джинна, Сара, Харри и Иэн посмотрели на меня в ожидании объяснения. Они обсуждали возможное тридцатипроцентное повышение окладов британских инженеров, которого добивался профсоюзный босс Хью Сканлон. Они считали, что эта мера станет издевательством над "Социальным договором".

Эти мелкие проблемы казались смешными в то время, когда Англия оказалась в самом тяжелом положении со времен Второй мировой войны, однако никто, кроме меня, не смеялся.

- Я не вижу, в чем заключается юмор столь печального положения, упрекнул меня Иэн своим банкирским голосом.

Мне захотелось сказать ему, что он скоро угодит в тюрьму и сможет до конца жизни ломать там голову над тем, что на самом деле рассмешило меня. Я внезапно поняла, что во многих отношениях Иэн напоминал мне мою мать. Они оба были лишенными чувства юмора, респектабельными, безупречными, соблюдавшими все условности и приличия. Даже периодические вылазки в бордели, которые совершал Иэн, в Англии считались допустимыми для представителей его класса. Посмотрите, к чему это привело мою мать. И к чему приведет Иэна. Аргумент отнюдь не в пользу безупречного поведения.

Возникла неловкая пауза, потом в комнату вошла миссис Кук.

- Обед подан, - произнесла она официальным тоном, спасая нас всех от минутного смущения.

Харри настоял на присутствии миссис Кук - во всяком случае, во время обеда. Он сказал, что полиция насторожится, если я, принимая гостей, отпущу домработницу на вечер. Я сказала миссис Кук, что она может уйти, подав десерт. Миссис Кук знала о странной привычке моего мужа лично подавать кофе с коньяком и обрадовалась возможности пораньше освободиться.

Сейчас она казалась напряженной и нервной. Она словно боялась совершить ошибку при выполнении своих обязанностей - например, подать блюдо слева или допустить какой-нибудь другой столь же ужасный промах. Миссис Кук охотнее сунула бы голову в печь, чем нарушила этикет.

- Что у нас здесь? - спросила Джинна, когда домработница поставила на стол дымящуюся кастрюлю.

- Суп из омаров, - сказала я.

- Обожаю суп из омаров, - заявила Сара.

Ее колье с рубином казалось в этот вечер вполне уместным.

- Я рада, - отозвалась я, не покривив душой.

Эта тарелка супа из омаров станет последней в жизни Сары. Миссис Кук готовила его превосходно. Бросая в кипяток живых омаров, а потом разламывая им хвосты, миссис Кук давала волю своим подавленным первобытным инстинктам, хотя и отрицала это. Но я наблюдала за её работой и видела, какое тайное наслаждение она получает, убивая живое существо, готовя его и подавая на стол цивилизованным господам.

- За супом последуют ростбиф и йоркширский пудинг, - добавила я, подумав о том, что для такого мероприятия требуется типично английское основное блюдо. - Полагаю, здесь нет вегетарианцев.

- Не знаю, - сказала Джинна. - Возможно, я стану вегетарианкой. В последнее время я много об этом думаю. Такая пища кажется мне гораздо более здоровой, чем вся эта роскошь. - Она указала на прекрасно сервированный стол.

- Откуда у тебя эта блестящая идея? - спросил Иэн.

- Несомненно, от Тома МакКиллапа, - сказала я, опередив Джинну.

Все посмотрели на меня так, словно я произнесла "Адольф Гитлер". Все, включая Сару, что меня удивило. Почему она так встрепенулась, услышав это имя? Я не могла угадать причину.

- Том МакКиллап, - произнесла Сара. - Это твой приятель-музыкант, да, Харри?

- Точнее, знакомый.

- Я не подозревала, что вы знаете Тома, - возбужденно произнесла Джинна. - Когда вы познакомились?

- В Сент-Морице, - ответил Харри. - Ты сказала мне, что он потрясающий музыкант. Помнишь? Я отправился в "Альпину" поглядеть на него. Ты была права. Он великолепен.

- Харри любит музыку, - сказала Сара.

- Как и Джинна, - вставила я. - Особенно когда её исполняют шотландские гитаристы. Она их просто обожает.

- Понимаю, - сказала Сара спустя мгновение.

Она и Иэн обменялись взглядами, значение которых я не поняла. Происходило нечто загадочное. Харри выразительно посмотрел на меня. Он как бы говорил, что сейчас мне предоставляется шанс спровоцировать Джинну на публичное заявление о моем романе с Томом, которое унизило бы Иэна и превратило его в ревнивого рогоносца с мотивом для преднамеренного убийства.

- Да, - продолжила я. - Меня интригуют перемещения мистера МакКиллапа. Когда мы были в Сент-Морице, он выступал там со своей группой. Стоило нам вернуться в Англию, как он тоже оказался здесь. Любопытно, куда отправится мистер МакКиллап, если завтра мы решим поехать в Монте-Карло.

- Ты знаешь, что Том вовсе не последовал за нами, - сказала Джинна. Он на самом деле живет в Лондоне.

- Не понимаю, что ты нашла в таком вульгарном типе, как Том МакКиллап, - сказала я.

- Предлагаю сменить тему, - вмешался Иэн.

- Да, - смущенно пробормотала Сара. - Кажется, это хорошая идея.

Но Джинна буквально кипела. Она опустила суповую ложку и посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью во взгляде.

- Если Том вульгарен, то что нашла в нем ты, Алексис?

- Не понимаю, о чем ты говоришь.

- Нет, понимаешь!

- Джинна, держи себя в руках, - предупредил её Иэн.

- Почему я должна это делать?

- Потому что я, твой отец, прошу тебя об этом.

- Тебе следует попросить об этом не меня, а Алексис.

- Почему? Что я сделала?

- Ничего, - ответил мне Иэн.

Сара и Харри тактично хранили молчание, хотя и по разным причинам. Сара действительно смутилась. Харри ликовал и молился о том, чтобы Джинна произнесла более явные обвинения. Я хотела того же самого.

- Нет, сделала, - возразила отцу Джинна. - Алексис кое-что сделала, хотя по каким-то известным только тебе причинам ты отказываешься это признать.

- И что же, по-твоему, я совершила? - вкрадчиво спросила я.

На мгновение в комнате повисла тишина. Потом Джинна сказала:

- Вступила в связь с Томом МакКиллапом.

Лицо Сары стало изумленным, Харри постарался скрыть свое удовлетворение, Иэн испытал чувство унижения, я откровенно обрадовалась. Джинна угодила в мою ловушку.

- Это отвратительная ложь! - сказала я моей падчерице. - Как ты посмела предъявить мне такое мерзкое обвинение? Что дает тебе на это право?

- Я видела вас двоих своими собственными глазами. Прямо здесь. На прошлой неделе. Вспомнила? Обнаженными на полу гостиной. Твоя память не может быть настолько плохой, Алексис.

Я беспомощно повернулась к Иэну.

- Почему ты молчишь? Останови её. Это возмутительно. Я всегда знала, что она не выносит меня, но это зашло уже слишком далеко. Меня никогда в жизни так не оскорбляли.

Иэн казался измученным происходившей в нем внутренней борьбой. В обычной ситуации он никогда бы не потерпел такой выходки от Джинны, но я подозревала, что она пробудила в нем скрытую неприязнь ко мне, и он был бессилен остановить дочь. Возможно, он даже радовался тому, что она разоблачила меня. Словно почувствовав это, Джинна продолжила:

- К тому же именно Алексис первой упомянула имя Тома. Зачем ей было это делать после того, как я сказала, что, возможно, стану вегетарианкой? При чем тут Том? Ни при чем. Она вспомнила о нем, чтобы опозорить тебя, папа. Я здесь не единственный человек с дурными манерами.

Пытаясь оправдаться, Джинна повернулась к Саре и Харри.

- Я понимаю, как неловко вы себя чувствуете, и прошу прощения. Не потому что якобы солгала насчет моей мачехи - это не так, - но потому что смутила вас. Извините.

Когда мы без большого энтузиазма и аппетита резали ростбиф и ели йоркширский пудинг, я чувствовала, что воспитанная Сара тайком поглядывает на меня с любопытством. Раскрасневшийся Иэн пил налитый им в графин превосходный кларет 1970 года в большем количестве, чем обычно. На его лице явственно выступали следы опьянения, злости, негодования, унижения и стыда.

На мгновение мне стало его жаль, но потом я вспомнила страдания, которые он причинял мне на протяжении многих лет, и испытала ещё большую жалость к самой себе. Когда тарелки с ростбифом исчезли со стола, и миссис Кук принесла дрожащий бисквит, пропитанный вином, я поняла, что мне страшно. Конечно, мне должно быть страшно, успокоила я себя, это естественно, принимая во внимание, что я должна сейчас сделать.

Через несколько минут Иэн принесет нам в гостиную традиционный поднос с кофе, и мне предстоит проследить за тем, чтобы Сара выпила мою чашку "Хэга" с цианистым калием.

Однажды в гостинице "Адамс" Харри высказал отличную идею относительно того, как это лучше сделать.