Бестолковые - Даша Фишер

— Да, я случайно отправила им оба договора, — призналась Аня, не поднимая глаз. — И забыла их отсканировать.

— Надо быть внимательнее. Если тебе что-то непонятно, спрашивай.

— Мне все понятно.

— Что-то незаметно.

Аня снова хотела возразить, сказать, что она «не тупая» и все понимает, но промолчала. Побоялась, что это будет звучать слишком грубо, по-хамски, и тогда слово за слово недалеко и до конфликта. Аня себя знала. Стоит только выразить недовольство, как ее тут же кто-то затыкал, а потом она еще долго мучилась чувством вины. За то, что не сдержалась.

Ей стало жарко. Она дошла до кухни выпила стакан воды. Руки тряслись от непонятного напряжения. А еще хотелось плакать. Аня вернулась на рабочее место.

— На этот счет нужно поставить печать, — сказала начальница, положив распечатанный документ на стол Ане. — Не помню, на каком она этаже. Кажется, на десятом. Сходи, посмотри.

— Хорошо, — выдохнула Аня.

— И вот еще конверты. Отнести в отдел экспедиции.

Аня кивнула. Конверты были объемными, хоть и легкими. Нести их было неудобно. Того и гляди уронишь.

Она аккуратно вышла в коридор и вызвала лифт. В углу у раздевалки рос огромный резиновый фикус. Аня удивлялась, как ему удалось вырасти до таких размеров без солнечного света. Наверное, его привезли сюда уже таким. Интересно, сколько лет он рос, чтобы стать таким. Большой и красивый, растет в этом углу один. Аня смотрела на него и чувствовала себя еще более одинокой, чем этот офисный фикус. Она проработала в этом месте уже четвертый год, но ни с кем не подружилась. Ей даже кофе выпить было не с кем, не говоря уже о том, чтобы кому-то жаловаться на свои неудачи. Она знала, что все казалось бы не таким ужасным, если бы рядом был человек, способный ее услышать и понять. Но таких давно уже не было. Сама виновата.

Аня ждала лифт и складывала в уме два числа. Одиннадцать — столько лет она проучилась в школе. Не прыгая из третьего в пятый класс. Золотая медаль. Шесть лет на инженерном факультете. Четыре — на бакалавра. Два года в магистратуре. Получалось семнадцать. Аня проучилась больше половины жизни.

Работы были обычными. Так себе работами. Средние компании. Средняя зарплата. Очень средние должности, не требовавшие особых навыков и знаний. Хорошо, если оформляли официально. Значит, будут оплаченные отпуска раз в полгода и больничные, если нужно. Если неофициально, то тоже неплохо. Главное, чтобы платили и не обманывали. Деньги нужны всегда. Так что она не отказывалась от работы. Выбирать было некогда. Родители пенсионеры, младший брат еще школьник — нужно помогать.

Здесь Аня печатала документы, носила их на подпись, сканировала. А еще лепила наклейки на конверты и заказывала курьеров, чтобы те доставляли их клиентам. Работа не сложная. Должность стартовая. Есть много возможностей для карьерного роста. Так ей говорили на собеседовании. Верилось с трудом. Аня работала уже больше пяти лет после окончания института, но все еще оставалась «начинающим специалистом».

Аня прождала лифт десять минут и решила подняться пешком. Три этажа наверх. Она поднялась на один лестничный пролет и остановилась у окна. Оно выходило на старую гостиницу и железную дорогу. Аня знала, что если подняться еще выше, то будут видны электрички.

Вот бы бросить сейчас эту стопку и эту работу, сесть на электричку, и через два с половиной часа, к концу рабочего дня быть уже там — в доме на берегу реки, где еще семь лет назад она писала свою книгу. О девочке, которая рисует.

Семнадцать лет учиться, пять лет работать. И все это ради чего? Ради того, чтобы в двадцать шесть тебя отчитывали за то, что ты забыла отсканировать документ перед отправкой.

Глава 3

Аня пришла в себя, когда перед ней на стол приземлилась стопка еще теплых распечатанных документов.

— Ань, это нужно сделать до конца дня, — сказала Лиля, возвращаясь на свое место. — Я заказала курьера на завтра. А еще мне нужны сканы.

Только теперь Аня поняла, насколько пустой, неинтересной и бедной стала ее жизнь за эти пять лет. Она снова раскладывала по стопкам документы, скрепляла зажимами для бумаги, чтобы не перепутать, шлепала печать на подпись руководителя и ненавидела себя еще сильнее, чем пару часов назад. Через два часа все было готово. Аня хотела бы сделать быстрее, но у нее не получалось. Это был еще один повод ненавидеть себя.

За десять минут до конца рабочего дня она поднялась на одиннадцатый этаж, чтобы передать конверты на отправку. Аня заставляла себя ходить пешком по лестнице. Заметила, что начала поправляться. Она всегда была худой. Со школы носила сороковой размер. Иногда — сорок второй. Поэтому, пара лишних килограммов сразу становились заметными. Даже мама недавно сказала ей, что «живот висит», а папа подтвердил. Аня лишь огрызнулась, хоть это была правда. Она уже давно перестала быть ведьмой, которая ест и полнеет.

Аня передала конверты диспетчеру.

— Это на завтра, — сказала она.

— Это срочное? — спросила диспетчер. — У нас сейчас сложно с курьерами. — Потом посмотрела Ане в лицо, пытаясь узнать, и добавила. — А-а, так ты знаешь. Ладно.

Ане часто приходилось относить конверты за других сотрудников, поэтому она не всегда знала, насколько срочной была отправка. Диспетчеры уже привыкли, что эта новая бестолковая ассистентка вечно ничего не знает и махнули на нее рукой. Что с нее возьмешь, ассистентка. Вечная ассистентка. Невнимательная, ни на что больше не годная. Аня спустилась вниз на один лестничный пролет и остановилась у окна, которое выходило на Басманный район и железную дорогу. Она вцепилась в перила, с трудом сдерживая слезы. Оконные рамы вместе с перилами отбрасывали на лестницу четкие, геометричные тени. Аня сделала два глубоких вдоха, достала смартфон и сделала несколько снимков лестницы и теней. Ее даже немного удивило, как это простое действие успокоило ее. Как будто примирило с собой. Она спускалась дальше. На