Продаться демону (СИ) - Анна Водолей

Села на лавку, достала из рюкзака две ручки и большую толстую тетрадь, куда я записывала все предметы. Когда отведенный блок заканчивался, переносила листы в тетради по теме и вставляла новые для дальнейшей записи. Очень экономило место и уменьшало вес сумки. Учебника преподаватель нумерологии не признавал, поэтому с первого курса студенты его не носили и лишь выполняли по нему домашние задания.

— Значит, согласна ответить на мои вопросы?

Иллюзий не было, Лила знала, что я буду искать встречи и поддалась. Никогда она не занимала последних парт, так же, как и я. Комплекс отличниц имел схожие симптомы, один из которых непосредственная близость на лекциях к преподавателю и доске.

— На некоторые вопросы, — поправила девушка, беря в руки остро заточенный карандаш.

— Ты много видишь?

— Далеко не все, — равнодушно пожала плечами. — И ты знаешь, что будущее изменчиво.

Одна из прописных истин, которую часто забывают. Решения меняются, внезапно исчезают люди, как звенья из цепи — и все, предсказанное будущее плывет, видоизменяется.

Вошел преподаватель, поздоровался, напомнил о приближающемся затмении. Мог бы и не напоминать, я считала до него дни и ждала, что вот-вот произойдет нечто неприятное и опасное. Если под опасностью можно подразумевать мою кончину.

'Ты знаешь, что было на кладбище?' — вывела на свободном от записей листе, разговаривать вслух на уроке никто себе не позволял. Дисциплина в аудиториях соблюдалась неукоснительно, в первую очередь из уважения к учителям, во вторую, болтунов не терпели и сразу предлагали покинуть помещение.

'Хочешь спросить: 'Кто?'. Да, знаю' — торопливо написала Лила, ее почерк был нервно-скачущим.

'Кто?' — решила устроить проверку способностям сокурсницы.

Она улыбнулась, прочитав. Поняла затею, но вредничать не стала.

'Демон, который попытается однажды тебя убить. У него не выйдет, не переживай'.

Она точно в будущее смотрит, а не в прошлое?

Девушка склонилась над тетрадью и начала быстро-быстро строчить.

'Женщина с двумя личинами имеет и третью. За ее спиной большая тень, и она ее спрячет, когда настанет время. Ты сейчас не поймешь, о чем я, но запомни'.

'А прямо сказать нельзя?' — начала злиться я. Наученная горьким опытом общения с красноволосым, такая манера объяснений выводила из себя. Ничего же непонятно, можно понимать, как хочешь.

'А ты думаешь, у меня в голове объемные картинки, и я могу отмотать их назад, чтобы получше рассмотреть, когда мне хочется?' — с возмущением на лице пододвинула ко мне тетрадь Лила, чтобы я прочитала.

Мы 'замолчали'. Преподаватель монотонно рассказывал лекцию, которую давал на прошлом занятии, для закрепления материала, рисовал на доске схемы и метод Роуля по вычислению дат разрывом в десять лет.

'Ты знаешь, почему Эл помогает мне?' — решилась написать. Больше мне спросить не у кого. Айтарин ни за что не ответит.

На этот раз Лила задумалась, а затем медленно вывела строку.

'Из-за женщины'.

У меня упала челюсть. Ах, он…что не дело, так все к женщинам! Нет ему никакой веры, все его слова обман и ложь. Обнимает еще, говорит такое, что желудок ворочается, а на самом-то деле!..

В прострации выводила закорючки вокруг своих вопросов, прогоняя в голове, что еще можно узнать у девушки. Спросить о хозяине опрометчиво, а если бы Лила знала и хотела рассказать об этом, то с помощью карандаша уже поставила бы в известность.

Посему выходило, что чем больше я задала бы ей вопросов, тем больше бы дала сведений о себе, что нежелательно из соображений безопасности. Даже если она и видела, что произойдет и почему, то не торопилась продолжать переписку. Уже в конце пары я написала заключительный вопрос:

«Ты можешь сказать, что произойдет со мной во время затмения?»

Ведь в том числе ради него я шла к последней парте. Знает ли, а если знает, то что сможет рассказать о дне, которого так страшно ждать.

Лила прочитала и прикрыла глаза, карандаш в ее пальцах нервно качался туда-сюда. До звонка она так и не ответила, не смотря на повисшее нервное напряжение между нами.

— Пойдем на площадку, — сразу по окончании лекции проговорила она.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней и гадать, что же такое хочет сказать девушка. Интрига.

Площадкой мы называли место в соседнем здании, отведенном под хранение мебели, старых сломанных стульев и прочего хлама. Если спуститься по винтовой лестнице в самый низ, то открывается плохо освещенное помещение с редкими колонами, образующими круг. Хранить здесь что-либо было неудобно из-за крутых ступенек и ограниченного пространства, однако местечко облюбовали парочки и прогульщики.

Вот и сейчас нам пришлось шугануть двух парней с третьего курса. Хотя чего уж там, когда они увидели плывущую Лилу с туманным взором, сами подорвались и оставили нас наедине.

Как ни крути, а прорицатели умели впечатлить. Отстраненный и замкнутый вид, они предпочитали по возможности по дуге обходить людей, всем видом показывая, чтобы к ним не приближались. Желающих особо не было, можно было бы так не напрягаться. Поэтому прорицатели всегда были одиночками. А если кому доводилось встретиться с ними взглядами, то не передернуть плечами было невозможно. Их глаза были, как у маленьких детей, будто знающих весь мир и каждую отдельную жизнь, будто они видели столько, сколько не дозволено никому, даже коллеге. Или тем более коллеге, кто знает. Ходили слухи, что прорицатели не любили делиться друг с другом своими видениями. А, может, этика, я никогда не любопытствовала на сей счет за ненадобностью. Правда, теперь это меня заинтересовало, могли ли студенты Университета знать столько же, сколько Лила? А преподаватели?

Девушка повернулась ко мне и достала из кармана сложенный вчетверо листок. Развернула и показала мне:

«Начерти скрывающий контур, оставляя лишь след аур. И пока не спрашивай ничего».

Мое лицо вытягивалось по мере прочтения. Что происходит? Она хоть представляет, как сложно его рисовать? Я послушно достала из портфеля белый мел и показала его девушке, других вариантов для чертежа у меня с собой не было. Сегодняшние пары не предполагали практики. Она кивнула.

Я быстро прикинула площадь помещения и точки опоры для чертежа, сделала разметку и принялась вокруг нас создавать тот самый скрывающий контур. Когда я закончу, нас никто не будет видеть и не будет слышать. Лишь бы у меня хватило сил его выдержать до конца разговора, энергию он сосал нещадно.

Активированный круг вспыхнул сиреневым цветом и образовал мутную переливающуюся стену, бросающую на наши лица зловещий оттенок.