Нарты. Адыгский эпос - Автор Неизвестен

Дабеч положил на тлеющие угли длинный брусок железа, а Шауей взял мехи.

— Начинай! — приказал Дабеч.

Как начал Шауей раздувать мехи — затрещали стены кузни, рассыпались в щепки и разметал их ветер, а самого Дабеча швыряло то вверх, то вниз, вместе с обломками железа, золой и копотью.

— Перестань! — вопил Дабеч, — я сделаю тебе сколько хочешь железных подпруг, только уймись!

Шауей отложил мехи, и Дабеч, весь черный от сажи, подошел к горну. Он сковал подпруги и приклепал их к седлу Джамидежа.

Шауей простился с кузнецом, сел на коня и отправился на скачки.

Быстро примчался он к Уазырмесу и все-таки опоздал: участников состязания уже не было. Уазырмес, увидев молодого оборванца на жалкой кляче, спросил насмешливо:

— Что тебе нужно, всадник?

— Я буду состязаться с наездниками, если ты, добрый Уазырмес, мне разрешишь, — ответил Шауей.

— Ты смеешься, что ли! — рассердился Уазыр мес. — Наездники ускакали вчера, им время вернуться. Где тебе догнать их, да еще на этой полуживой кляче! Пока доберешься до места скачек, все уже будут здесь.

— Хоть я и опоздал, но ты разреши мне поехать к нартам. Быть может, я догоню их, а если и не догоню, то встречу в пути и полюбуюсь на их искусство, — настаивал Шауей.

— Разреши ему, пусть едет, — советовали стоя щие поблизости нарты. — Разве жалко тебе, если его лядащая кляча свалится по дороге, а сам он пешком вернется домой!

Уазырмес засмеялся и позволил Шауею поехать на скачки.

Нахлестывая хворостиной тощие бока Джамидежа, колотя его пятками, Шауей выехал со двора, Пока не выбрались из нартского селения, Джамидеж припадал на все четыре копыта и качался из стороны в сторону. Глядя ему вслед, нарты хохотали.

Но как только селение скрылось из виду, Джамидеж встряхнулся и полетел. Когда он опустился в долине, где должны были начаться скачки, нартов там еще не было.

— Мой Джамидеж, — сказал Шауей, — по броди-ка по свежему лугу, пощипли травку, а я до прибытия нартов сосну.

И Шауей прилег на бугорке.

Нарты прибыли к месту скачек через полтора дня после Шауея. Увидев спящего, они рассмеялись:

— Этот витязь, как видно, тоже явился на скачки! Только пусть уж лучше спит, это ему больше подходит!

Не разбудив Шауея, нарты встали в ряд и поскакали обратно.

В это время Уазырмес, глядя с холма вдаль и не видя ничего, кроме облака пыли, кричал стоящим рядом нартам:

— Говорил я вам, чей конь прискачет первым! Ну, конечно, мой пегий! Вон он, впереди всех, — мой неутомимый Куланиж! Глядите нарты, глядите!

А Шауей, проснувшись и увидев, что нарты уже ускакали, вскочил на Джамидежа и перелетел в нартское селение. Он примчался к Уазырмесу, когда нартских наездников не было и в помине.

Уазырмес, увидев, что первым пришел не его резвый Куланиж, а колченогий конь Шауея, чуть не заплакал от досады.

— Ты, видно, тревожишься о судьбе наездни ков, добрый Уазырмес! С ними ничего не случилось. они только очень устали. Я сейчас поеду им навстречу и доставлю их целыми и невредимыми!

Повернув коня, Шауей помчался навстречу нартам. Он застал их на полпути, поснимал с коней и привязал к бокам Джамидежа так, что головы и ноги нартов торчали во все стороны. Взвалив и Куланижа на спину своего коня, Шауей поскакал к Уазырмесу, гоня впереди нартских коней, связанных уздечками.

Что было сказать тем нартам, которые вышли навстречу наездникам!

Джигиты болтались на боках Джамидежа жалкие и беспомощные. Глядя на них, все примолкли в невольном страхе перед Шауеем.

Вечером Уазырмес устроил пиршество в честь нартских скачек. Нарты, привязав коней, собрались в доме. Пришел и Шауей, оставив Джамидежа с нартскими конями. Через некоторое время к пирующим вбежала жена Уазырмеса:

— Нарты, конь гостя искусал ваших коней!

Уазырмес вышел и увидел, что все кони искусаны. Он хотел было отвести Джамидежа в сторону, но тот его отшвырнул.

Уазырмес вернулся к пирующим и попросил Шауея поставить своего коня отдельно, чтобы он не загрыз нартских коней насмерть.

Шауей отвел Джамидежа к другой коновязи и вернулся на пиршество.

Провозгласив в честь неизвестного наездника богатырскую здравицу, нарты положили перед Шауеем подарки, предназначенные победителю.

Но Шауей, к удивлению всех, отказался от награды.

— Я прибыл сюда не затем, чтобы получать подарки. Отдайте их женщинам и детям. Я хотел лишь полюбоваться искусством наездников и выучкой скакунов. Теперь я знаю все, что мне нужно, — сказал Шауей.

Не назвав себя, он простился с нартами, вскочил на Джамидежа и улетел, как птица.

Как Шауей отправился впервые на охоту

Однажды нарты решили отправиться на охоту. Узнав об этом, Шауей подошел к старому Канжу и сказал:

— Дорогой отец! Храбрые нарты во главе с Нас реном Длиннобородым собираются на охоту. Гово рят, что нарты отважны и мужественны. Побывав с ними, и я стану храбрее, находчивее, выносливее. Хоть я и молод, но не опозорю твоего имени. Разве я рожден для того, чтобы сидеть дома и пасти кур? Нет, не для этого, отец! Отпусти меня с нартами!

Желание юноши испытать свою доблесть было Канжу по душе, и он охотно отпустил Шауея.

По обычаю, нарты перед отъездом собирались у самого старшего, который и возглавлял охоту. На этот раз нарты съезжались у Насрена Длиннобородого.

Получив разрешение отца, Шауей подозвал своего Джамидежа и весело ему сказал:

— Ну, наконец мы отправляемся на охоту. Не подведи меня, Джамидеж, мало добывающий и много поедающий.

Джамидеж понял, что хозяин его шутит, и ответил без обиды:

— В добрый час, мой Шауей, рожденный не для безделья, стремящийся к подвигам, презирающий алчность!

И они отправились в путь.

Проезжая мимо небольшого селения, Шауей решил отдохнуть и перекусить. Его окликнули сидящие на пригорке пастухи и радушно угостили молоком, хлебом и сыром. Но едва гость насытился, пастухи попросили его поскорее уехать.

— Почему вы торопите меня? — обиделся Шауей.

— Мы торопим тебя не потому, что не уважаем гостей, а потому, что тебе будет худо, если задер жишься. Близится вечер. Скоро вернется стадо, а в стаде у нас бешеный бык. Твоей кляче не сдобровать. Бык подденет Джамидежа на рога и подбросит с такой силой, что ты не соберешь и костей несчастного. Если бешеный бык бросится на тебя, мы не сможем тебе помочь — мы его боимся. Потому и просим — уезжай до беды!

Но чем больше запугивали Шауея пастухи, тем сильнее хотелось ему увидеть свирепого быка. Отговариваясь тем, что он поедет по вечернему холодку, Шауей не трогался с места.

Вскоре послышалось мычание коров. В густом облаке пыли приближалось большое стадо. Могучий бык горделиво шел впереди. При виде Джамидежа глаза его налились кровью. Пригнув голову, вскидывая копытами землю, он устремился на коня.

Джамидеж, привязанный к старому дереву, беззаботно пощипывал травку. Услыша разъяренный рев, он поднял голову. "Бедняга бык, — подумал Джамидеж, — видно, судьба тебе погибнуть, иначе ты не связывался бы со мною!"

Пастухи крикнули Шауею:

— Ты не послушался нас, — прощайся с конем. Погляди, что будет!

— Поглядите и вы, — усмехнулся Шауей. — Будет то, что должно быть.

В это время бычьи рога мелькнули под брюхом коня, но Джамидеж отпрянул и лягнул быка в лоб. Бык с пробитым черепом рухнул наземь и тут же издох.

— Ну вот, поглядели и увидели! — сказал нар там Шауей. — И знайте, что Джамидеж лягнул быка лишь вполсилы!

Вскочил Шауей на коня и исчез в широком поле, как не бывал. Молча глядели ему вслед пастухи, изумляясь небывалой силе Джамидежа.

А Шауей благополучно прибыл к нартам. Джамидеж, притворяясь разнесчастной клячей, припадая на все четыре копыта, еле втащил своего всадника во двор Насрена Длиннобородого, где уже собрались нарты, готовые к отъезду. Они даже не взглянули на молодого оборванца.